Легенды Соединённого Королевства. Величие Света
Шрифт:
– Как ты помнишь, оно никогда не сойдёт с лезвия и ты, до конца времён, будешь ржаветь в стылой почве, – хмыкнул я, заинтригованно направляясь к покрытому проплешинами зелени холму.
– Вот, вот! Ты умеешь ободрить!
Я неторопливо обогнул тройку деревьев и, поднявшись на взгорок, затем спустился с него вниз к дивно пахнущему, ухоженному вертограду. За бортиками, слепленными из паутины, дружно, ряд к ряду, вздымались самые невообразимые цветы – большие, красновато–розовые, с упругими стеблями и толстыми листьями, по–видимому, не боящимися мороза. Бутоны качались на уровне моей груди. Вот бы Эмилии здесь понравилось! Эх, жаль, что её нет рядом… Я побродил вдоль зарослей, после чего вернулся
– Я готов слушать дальше.
– Спасибо, что не покинул меня, Калеб.
– Переходи к сути, а то, знаешь ли, у нас и без тебя забот полон рот! – прокряхтел Джейкоб.
Бракарабрад осел лапами на мшистую подстилку и неожиданно испустил из всех глаз потоки слёз.
– Не обращай внимания на мой кинжал, он не собирался тебя обидеть, – поспешил утешить я паука, подразумевая, что тот расплакался от резкого высказывания моего друга.
– Пустяки! Мы спешим!
Арахнид утёр чёрные зрачки пучком ковыля.
– Как видишь, Калеб, я тут один, а между тем, тремя днями ранее в Тутовой Прогалине нас было двое. Пастасараму – мою любимую дочь похитила Импрет, могущественная ведьма, что обитает в Гиро – сланцевом гало к северу от моих клумб. Я… Я бесконечно стучу Импрет в дверь, заклинаю отдать моё дитя обратно, клянусь сделать для неё всё, что она захочет, но все мои стенания разбиваются об издевательский смех! Я боюсь того, что когда–нибудь сквозь него ведьма скажет мне, что моя дочь больше не воротится в Тутовую Прогалину, потому что… потому…
Бракарабрад вновь не смог удержать плач. Он рыдал так громко, и так отчаянно горько, что у меня не осталось сомнений, как я должен поступить. Так было всегда – сострадание, коим я обладаю с детства, не даёт мне воспринимать чужое горе безучастно.
– Зачем Импрет понадобилась Пастасарама? – осведомился Джейкоб вперёд меня.
– Пастасарама необычный паук – Лородорола понесла её в позднюю зиму и, наверное, оттого от кончиков лап до пушка на спинке она совершенно белая. Ранее Импрет дружила с нами и частенько блуждала по Тутовой Прогалине, наслаждаясь видом цветов и их ароматом. Пока не увяла, Лородорола привечала её, и ведьма, до того много раз видевшая Пастасараму подле матери, всегда неглижировала её белоснежный окрас.
– Неглижировала? Это как?
– Другими словами не замечала, – объяснил я.
– Вы только поглядите, какой богатый словарный запас у мистера паука! Браво! Браво! Не то, что у меня – самого обычного парня из Леса Скорби!
Арахнид озадаченно поглядел на кинжал.
– Не зубоскаль, – попросил я. – Продолжай, Бракарабрад.
– Всё шло своим чередом. Однако намедни Импрет как подменили. Вся закутанная в чёрные шали, она заявилась ко мне с требованием отдать ей Пастасараму для какого–то ритуала. Я предложил ведьме себя вместо дочери, но та, безумно расхохотавшись, сказала, что только алебастровая паучья шуба годится для удовлетворения её потребностей. Тогда я прыгнул на Импрет, однако та уклонилась. Разразившись проклятиями и обещаниями заполучить желаемое против отцовской воли, она развоплотилась, а потом, совсем скоро… Пастасарама исчезла.
– Думаешь, могло случиться непоправимое? – мягко спросил я у вновь начинающего хлюпать Бракарабрада.
– Тревога о судьбе дочери сводит меня с ума. Я стараюсь верить в хорошее, но время идёт, и моя надежда на то, что всё образуется, таит вместе с ним.
Угрюмый арахнид упёрся мордой в лопуховую поросль.
– Когда тишину Тутовой Прогалины нарушил леденящий жилы крик я выбежал, чтобы хоть чем–нибудь помочь тому, кто его издавал, но… вспышка магии едва не погубила меня. Передо мной – неимоверно сильный колдун, он сможет справиться с Импрет – вот, что вопреки опасности прогремело в моём разуме. Я не знаю, что за кара заставила тебя, Калеб, так убиваться и стенать подле моего крова, однако если ты спасёшь Пастасараму из силков злокозненной ведьмы, то мне будет за счастье, если ты дозволишь, попытаться расплести паутину твоих проблем. Мои клыки, как и мудрость тысячелетнего рода Серебряной Росы, навеки станут твоими слугами!
– Слуги мне не нужны, – протянул я, активно обмозговывая то, как поведёт себя Импрет, когда я заявлюсь к ней с просьбой выдать Пастасараму. Тон, которым я ответил Бракарабраду, навёл его на ложный вывод.
– Я… Больше мне нечем уплатить… Видимо, моя трагедия…
– Ты меня неправильно понял, – улыбнулся я, отвлекаясь от внутренних рассуждений и впервые с того момента как покинул фантомный дом, смотря поверх крон. – Заглянув к Импрет, я не слишком отклонюсь от намеченного пути. Однако прежде, чем наша встреча состоится, я бы хотел узнать о ведьме чуточку больше, а именно: какую школу волшебства она практикует, если ли у неё стража, каков её характер, и тому подобное, – всё, всё, всё.
– Серьёзно? Мы потащимся к Импрет?
– Да, Джейкоб.
– Ой, ну ладно– ладно, убери из голоса этот мороз. Твоё добросердечие тебя когда–нибудь погубит.
– Не ворчи.
– А ты не молчи! – напустился кинжал на Бракарабрада. – Говори, где у ведьмы слабые места! Любая, даже незначительная мелочь, вероятно, может облегчить Калебу предстоящий поединок!
– Я попробую!
Паук перебрался на плоский валун, после чего задумчиво почесал коготком меховой подбородок.
– Всю мою жизнь Импрет была мила и приветлива с Серебряной Росой. Изредка она колдовала для наших посевов дождь или наоборот солнце, когда то подзабывало про нас. Я ни разу не видел, чтобы ведьма носила оружие, впрочем, как и тех, кто бы её охранял. Голубое платье, перчатки с блёстками, искренняя улыбка – она впархивала к нашему очагу непременно такой. Импрет всегда мало говорила и много слушала, однако я знаю, что у ведьмы есть какие–то обязанности в стеклянном замке, что высится на том утёсе.
– Отражатель! – гаркнул Джейкоб.
– Он самый, – подтвердил я, как раз, в этот момент, щуря глаза на яркий квадратик. – Чем она там занимается, Импрет не обмолвилась?
– Нет, об этом она не упоминала.
– Добавишь ещё что–то помимо сказанного?
На минутку Бракарабрад впал в раздумье, после которого отрицательно помотал четырьмя лапками.
– Пожалуй, что нет.
– Не густа капуста! Из этой информации супа не сваришь!
– Но и не пусто, бульон вполне застряпается, – не согласился я. – Подведём итог. Вся эта канитель с погодой указывает на то, что ведьма хорошо владеет магией Стихии, а точнее её разновидностью – Воздушным аспектом. Блестящие перчатки могут быть зачарованы на поддержание тлеющего, но по необходимости быстро доводящегося до кипения заклинания «Молнии» или иную смертоносную, а вполне допустимо, что и защитную, волшбу. Уверен, они таят в себе сюрприз, – вслух самому себе стал проговаривать я. – Также примечательно, что Импрет де–факто изменилась в одночасье, и сему должна иметься веская причина. Чует мой нос, что в этом как–то замешан Отражатель, в котором ведьма выполняет какую–то работу.
– Ничего себе, как ты всё разжевал! – изумился арахнид, нервно плетя из паутины платочек.
Пожав плечами, я перекинул сумку через плечо.
– Всего лишь логика, основанная на опыте.
– Ты… Ты идёшь к Гиро прямо сейчас? – вопросил Бракарабрад, жалостливо глядя на меня тёмными глазами.
– Да, и полагаю, что лучше тебе со мной не ходить, – кивнул я, заметив, как паук собрался слезть с камня.
– Почему?
– Разве неясно? Ты испортишь всю затею! – просипел Джейкоб.