Легион павших. VI - VII Акт

Крэйн Эри

Вот же мелкий мстительный гаденыш.

— Да чтоб тебя, Осмельд!

Райз брезгливо отпихнул от себя некроманта. Упав на локти и дрожа всем телом, тот тяжело дышал.

Серый и будто бы оглохший, Осмельд пришел в себя только тогда, когда Райз надвинулся на него неотвратимым роком.

— Насколько пусто должно быть в головешке, чтобы додуматься до таких шуточек? — он ткнул мальчишку пальцем в лоб. — Еще и с паладинами за спиной! Счел себя бессмертным? Или что можешь творить, что вздумается, пока мы тебя прикрываем?

Осмельд побледнел, отступил на шаг, но Райз схватил его за руку, не позволяя

сбежать.

— Если решил отыграться, для начала обзаведись яйцами, чтобы сделать это собственными руками, а не чужими, — он грубо повернул руку Осмельда ладонью вверх и вложил в нее испачканный в крови Офрена камень. — После того, как он передаст нужные мне сведения. Я понятно выразился?

Тот нервно кивнул.

— Ну так вперед. Или без подсказок Къярта никак? — Райз отвесил ему подзатыльник и толкнул в сторону лже-Офрена. — Бестолочь.

Немногим позже Къярт рассказал ему, что некроманты давным давно разработали перечень приказов, позволяющих разговорить любого призванного. Об этом перечне знал и Осмельд, но решил ненадолго «запамятовать». Когда же он перестал халтурить, лже-Офрен заговорил охотнее.

Основанный более пяти веков назад, Зов Крови сумел сохранить свое существование в тайне от других ковенов, что, в свою очередь порождало вопрос: каким образом к нему оказался причастен Керава Вашатру Рутеру, чья семья испокон веков служила Инаэорам? Но Спек, некромант, занявший тело Офрена, ничего об этом не знал. Возможно, его воспоминания о Кераве оказались в списке того, что было безвозвратно утеряно в момент перехвата Осмельдом контроля над его душой.

Чем больше Райз слушал о Зове Крови, тем больше тот походил на сборище безродных некромантов-неудачников, которые не смогли найти себе место в ковенах и создали свой собственный, в котором не водилось Предтеч. К последним члены Зова испытывали не самые теплые чувства. Они презирали и их, и тех, кто им служил: полагали, что те попусту растрачивают свою силу и наслаждаются праздной жизнью вместо того, чтобы приближать явление Орды.

Именно с этой целью Спек внедрился в ближайшее окружение Осмельда. Призвав к себе тех, кто поклялся в верности его роду, парень не только вернул ковен Инаэор на шахматную доску Афракского Союза, но и внес его в жертвенный список некромантов-диссидентов.

Приказ собраться в Троане, который Райз услышал будучи под влиянием проклятия, наложенного на души метаморфов, отдала не Орда. Каким-то образом Зову удалось «подключиться к каналу» и, обставив все, как сообщение от Орды, собрать в Троане некромантов и виторэ. Когда все пешки оказались на своих местах, Зов Крови в одночасье убил некромантов, тем самым освободив и разрушив души виторэ. Жертвоприношение, где на кону стояли не только жизни, но и души, послужило одновременно маяком для Орды и долотом для скорлупы мира. Чем и не преминула воспользоваться одна из армий, подчиняющаяся не самому дальновидному командиру.

Заданием Спека было убийство Осмельда: в удобный момент перестать держать его на наркозе и отправить поднимать оставшихся виторэ, после чего прийти с ним к Троану и по сигналу перерезать горло. Но затем появился Къярт, забрал предназначавшихся Осмельду виторэ и сам стал целью. Однако известие, что он способен призывать души паладинов, внесло в изначальный план коррективы.

Рассказ Спека выстраивался в довольно ровную линию, кроме пары моментов. В самой истории Зова Крови была масса белых пятен: верхушка обращалась с информацией осторожно, выдавала ее дозировано, и каждый адепт знал только то, что ему полагалось знать. Возможно, визит в их логово на территории Эсшенских гор пролил бы чуть больше света. И чего только не прятали в занесенных снегом хребтах: с учетом того, сколько нитей сходилось на территории Эсшенских земель, Афракскому Союзу впору было переносить сюда столицу.

Наведаться в гости к то и дело мешающемуся под ногами Зову Крови Райз хотел не столько из-за информации, сколько из-за артефактов в их хранилищах, в частности, кристаллов-поглотителей, с помощью одного из которых убили семью Кары. Неплохое подспорье, если бить ими не по всем подряд, а по определенным целям, вроде верхушки Орды.

Предаваться мечтам можно было бесконечно, но сперва кристаллы нужно было заполучить. И, быть может, присвоить другой полезный инструментарий, вроде того же Шипа.

Шип был одним из вызывающих вопросы моментов, но уже непосредственно в биографии Спека. Некромант получил его не от Зова. Восемь лет назад его вручил ему неизвестный в плаще с надвинутым на лицо капюшоном, велел заключить сделку с Проводником и беречь Шип, как зеницу ока. Он предрек, что однажды с его помощью Спек сможет захватить некроманта, чья сила будет выходить за границы привычного, и в обмен на своего пленника Спек получит почетное место в Орде — единственный из всего Зова Крови.

Таким образом, все «благодарности» за то, что Шип оказался в спине Къярта, следовало адресовать именно этому таинственному незнакомцу, который, по всей видимости, знал куда больше, чем ему следовало. Сомнений не было: тогда Спеку было сказано именно о Къярте. А о Къярте в то время знал только один человек — Фелис.

Но незнакомцем, явившимся к Спеку, был не Енкарта. Он, конечно, мог послать умертвие или призванного доставить посылку, но Спек уверял, что тогда к нему пришел совершенно живой человек — поставленные им растяжки среагировали бы на мертвеца. Хотя в том, что к нему явился именно человек, Спек уже не был так уверен.

В тот вечер он нес дозор в одном из капищ Зова Крови — на вершине Мятущегося пика, на западе Эсшенских гор, — месте, где бесконечно бушевал буран, сквозь который было не прорваться. Некроманты сменяли друг друга в редкие дни спокойствия, а все остальное время сидели в наглухо задраеной хижине с многомесячными припасами вяленого мяса и круп. В итоге принесший Шип едва не снял дверь с петель, прежде чем Спек понял, что в нее ломится не стихия.

Ни один человек не смог бы подняться на вершину Мятущегося пика в такую погоду без снаряжения. Все, что было у незнакомца — это намокший от растаявшего снега тонкий плащ и футляр с Шипом.

Тогда Спек уверовал, что его посетил сам посланник Орды, и с того дня никогда не расставался с Шипом.

Рассказывая об этом, Спек выглядел поистине несчастно. Он не справился с порученным ему заданием и до дрожи в поджилках боялся того момента, когда его искалеченная перехватом контроля душа отправится на горизонт, где ее наверняка отыщет посланник и стребует за проваленное задание.