Легион: Прыжок льва. Испанский поход. Смертельный удар
Шрифт:
На следующее утро почти вся армия, – Иллур оставил здесь только тысячу воинов, – снялась с места и направилась вверх по долине. Ларин был удивлен, что его кровный брат привел с собой далеко не всех имевшихся в его распоряжении воинов. Впрочем, пообщавшись с Иллуром, выяснил, что обескровленный корпус Арчоя, обогнувшего Карпаты, а также воинство Тарнары, куда вновь входили и амазонки Исилеи, Иллур оставил в землях гетов, защищать его новые границы на западе. Там, где еще обитало немало воинственных племен, не испытавших пока на себе тяжелую поступь скифских коней и ударов его «бронированной» армады. Среди них было немало кельтов, о силе и несговорчивости которых Ларин был наслышан от своего карфагенского друга. Много войск Иллур оставил и в северных землях гетов, примыкавших к горам и новым владениям скифов, – Тире и Ольвии. Не говоря уже о самих этих городах. Разросшаяся кочевая империя требовала теперь гораздо больше войск для защиты своих границ. Но Иллур, похоже, не собирался останавливаться на достигнутом. Ведь лучшая защита – это нападение. А если вспоминать о тайном соглашении с Ганнибалом, предстояло захватить еще множество земель и, если не по Истру, то по самому побережью Адриатики, дойти аж до Северной Италии. А там схлестнуться с легионами Рима. Поэтому Ларин был не удивлен, когда Иллур поведал ему о наборе рекрутов в конные и даже пешие полки.
– Вся конница Палоксая, что сбежала с поля боя, теперь служит мне, – рассказывал ему кровный брат, покачиваясь в седле, – набралось почти четыре тысячи человек.
– Они даже не переметнулись к грекам? – изумился адмирал, внимая словам Иллура.
– Нет, – ухмыльнулся царь, – они вспомнили, что родились скифами. Сами вернулись ко мне, и я не казнил их.
Он скользнул взглядом по окрестным скалистым холмам, становившимся все круче, и продолжил свою мысль.
– В наказание я отправил их в набег на земли греков. И они отлично справились, сотни деревень, принадлежавших Томам и Одессу, сожжены. Берега Истра хорошо защищены. А греки в панике ожидают нападения на свои города.
– То-то я думаю, отчего они вдруг решились напасть на наше побережье, – задумчиво проговорил Ларин, понятия не имевший о набегах на греков, – а это была месть.
Честно говоря, он был немного обижен, ведь кровный брат его даже не проинформировал о своих действиях. «Впрочем, он царь. Ему виднее. А мне тогда не до греков было, – быстро успокоился адмирал, – и тут забот хватало».
– Все племена, что живут по берегам Истра, – развивал перед кровным братом свои планы Иллур, – все, кто жил под Палоксаем, в крайних землях греков, их данники и дальше, до самых этих земель, тоже пойдут служить в мою армию. Мне нужно больше солдат.
– Трибаллы не пойдут, – осмелился возразить адмирал, вспомнив отчаянное сопротивление небольшого народа, который они с Аргимом почти истребили.
– Пойдут, – отмахнулся Иллур и добавил таким тоном, словно говорил о судьбе животных, не стоивших внимания. – А если ты прав, то о них больше никто никогда не услышит.
– Тогда нам придется истребить и всех дарданов, – предупредил Ларин, посмотрев вперед, на зелено-желтые скалы, возвышавшиеся в половине дневного перехода.
– Филипп только поблагодарит меня за это, – усмехнулся Иллур, в глазах которого горел огонь, – а, может быть, даже пришлет золота. Ведь дарданы давно беспокоят его северные земли набегами. И он сам не раз ходил на дарданов, выжигая целые города, но они до сих пор не сломлены.
– Мы могли бы обойти их по реке, – предложил адмирал, – и выйти к Македонии чуть дальше.
– Там живут скордиски, а они служат македонцам, – отмахнулся от такого предложения Иллур, – Они отказались пропустить мою армию. А если я принудил бы их силой, то Филипп мог бы меня не верно понять.
«Ишь ты, как заговорил, дипломат просто, – удивился Ларин. – Так вот почему мы не двинулись дальше вверх по реке. Там обитают данники наших союзников. Ну да ладно, меньше народу положим. А крепость-то не зря отстроили, не ровен час, еще может пригодиться».
Свободное продвижение по землям дарданов закончилось только через пару дней. Все это время Ларин, ехавший рядом с вождем скифов, замечал по сторонам сожженные деревни и разрушенные укрепления. Десятки трупов отмечали путь скифского авангарда, пролегавший по тем же долинам много дней назад. А когда они въехали в обширную долину, где на берегу горной реки стоял разрушенный город дарданов, то счет трупам пошел на сотни и тысячи. Никто их не убирал и не хоронил, а потому над окрестностями сожженного города кружили сотни стервятников.
– Похоже, здесь была жестокая битва, – заметил Леха, осматривая усыпанные трупами дарданов и скифов тела.
Мертвые лошади говорят о том, что скифам здесь противостояла и конница дарданов. Судя по искусно сделанным доспехам всадников, а также разукрашенным щитам, мечам и обломкам копий, видневшимися повсеместно, дарданы неплохо умели изготавливать оружие и защиту от него. Но это мастерство не спасло их от натиска скифских орд.
Часть метательных орудий Иллур приказал снять с кораблей и взять с собой, а своего кровного брата назначил командиром обоза. Так что теперь Леха вновь был старшим артиллеристом, чему в особенности обрадовался Токсар. В его распоряжении находилось теперь пять баллист и три катапульты, разобранные и погруженные на телеги. Такого арсенала могло вполне хватить для штурма небольшой крепости. И эта крепость не замедлила объявиться.
На следующее утро, когда их повстречал разъезд, посланный Аргимом, скифы мощным потоком влились в очередное ущелье, сразу заметив у перевала крепость дарданов, под которой лагерем стояло воинство Аргима. И стояло, судя по всему, довольно давно. Крепость была невелика, но выстроенная почти у самого перевала, надежно преграждала путь в следующую долину, запечатав единственную дорогу. Продвинуться дальше можно было, лишь взяв ее или совершив обходной маневр.
– Мои разведчики обшарили все соседние долины, – ответил на это предложение адмирала Аргим, – но в каждой из них перевалы закрыты крепостями. Обойти все перевалы можно, лишь совершив проход по землям скордисков или вернувшись обратно по реке. Но это долго, да и нет уверенности, что с другой стороны нас не встретят подобные укрепления.
– Мы не будем делать ни того, ни другого, – решил Иллур, осмотрев подступы к крепости издалека. – Ал-лэк-сей, сколько тебе понадобится времени, чтобы разбить ворота своими машинами?
Ларин присмотрелся. Крепость была небольшой, всего пара башен, не считая той, в которую упиралась дорога. Мост через ров, по которому шумел горный ручей, поднят. Стены не очень высокие, но хорошо сложены. Не расшатать. А за счет своего расположения на самой высокой точке, это укрепление вполне могло держаться сколь угодно долго, получая припасы из соседней долины. Даже отсюда было видно, как дарданы в кольчугах сновали к перевалу и обратно, абсолютно не беспокоясь насчет скифов. Стрелы доставали до стен только с близкого расстояния. Об окружении и речи быть не могло. Разве что забросить туда, поднявшись по отвесным стенам, отряд подготовленных бойцов-альпинистов или дивизию «Эдельвейс», но об этих солдатах из прошлой жизни Ларин приказал себе забыть. Был бы порох, можно было бы устроить небольшой взрывчик. Но пороха тоже не было. Хотя Ларину и приходили в голову иногда мысли использовать то, чему его учли когда-то в школе морпехов. Но даже для черного пороха, кроме известных с древности серы и древесного угля, нужна была селитра. А к ней первые «бомбисты» шли не одно столетие. В этом времени ее просто еще не существовало. Во всяком случае, если что и было, то Ларин понятия не имел, где это взять.
Разглядывая крепость дарданов, Леха вспомнил о зажигательных снарядах, которые Калпакидис научил изготавливать скифов вместе с метательными машинами. Адмирал прихватил с собой несколько горшков с этой смесью, состава которой не знал. Ну не был он химиком от природы. Заряды напоминали уже известный ему «греческий огонь», пахли отвратительно и могли только поджечь что-нибудь, но никак не взорвать. Приходилось, однако, довольствоваться тем, что есть.
«Эх, – сокрушался Леха, поглядывая на обнаглевших дарданов, совершенно бесстрашно расхаживавших вдоль стен со своими разукрашенными щитами, – знал бы заранее, взял с собой самого Калпакидиса. Тот что-нибудь обязательно придумал бы. Особенно, если пытнуть каленым железом. У греков от этого фантазия быстро просыпается».