Легион: Прыжок льва. Испанский поход. Смертельный удар
Шрифт:
– Похоже, самое высокое место мы прошли, – заметил на это адмирал, – и без особых потерь. Честно говоря, я ожидал от дарданов сильного сопротивления. Трибаллы воевали и то лучше.
На утро Ларин быстро раскаялся в своих словах. На двух пустых перевалах, обнаруженных вчера вечером, с рассвета их поджидали тысячи дарданов, наглухо запечатав выход из долины.
– А вот и наши друзья, – пробормотал Леха, едва приблизившись на коне к перевалу. Осадный обоз двигался позади. Все орудия перетащили по узкой тропе вдоль горного озера без потерь, если не считать утонувшей телеги.
Однако в этом сражении его артиллеристам поучаствовать не пришлось. Местность была уже достаточно пологая для широкого применения конницы, и царь скифов, не раздумывая, послал в атаку свои полки. Облаченные в чешуйчатую броню всадники, проскакав по долине, поднялись на перевал и двумя потоками обрушились сразу на оба перевала. Благо сил у Иллура хватало.
Но дарданы выстояли, отразив первый удар. Немного потеснив противника, конница увязла на перевалах. Оказалось, что дарданы перегородили их телегами в несколько рядов, чтобы задержать наступление или, может быть, чтобы отрезать себе пути назад. Всадники скифов с копьями наперевес смяли первые ряды, но были атакованы со всех сторон и, потеряв некоторое количество солдат, отошли.
Увидев это, Иллур пришел в ярость.
– Немедленно сбросить их с перевалов! – заорал он на своего посыльного и добавил, едва сдержав себя: – Если эта атака не закончится победой, то всех сотников казнить!
«Узнаю брата», – подумал, невольно вздрогнув при звуке этого голоса, Леха.
Посыльный ускакал.
Не успели скифы перестроиться и предпринять новую атаку, как на перевалах произошло заметное шевеление, и вниз покатились горящие телеги. Сбивая всадников и рассекая ряды атакующих, телеги докатились до самой долины, где рассыпались от ударов о камни.
– Эти приемы я уже видел, знакомая техника, – поделился впечатлениями Ларин, – такая же атака трибаллов стоила мне нескольких кораблей. Интересно, кто у кого научился?
Но Иллур не разделял оптимизма своего кровного брата. В ярости, сжимая кулаки, царь скифов наблюдал за новой атакой своей конницы. Однако то ли его «внушение» дошло вовремя, то ли конные лучники сделали свое дело, окатив защитников сотнями стрел, но следующая атака закончилась победой. Скифские копьеносцы, словно таран, разбивающий ворота, проломили оборону дарданов на обоих перевалах, обратив их в бегство.
– Уничтожить всех! – взвизгнул Иллур, увидев этот прорыв. – Догнать и убить! Чтобы ни одного дардана не осталось в живых!
Когда Иллур и Леха Ларин поднялись на один из отвоеванных перевалов, то лошадям просто негде было поставить копыто, – он весь был усыпан трупами дарданов и скифов.
– Дорого обошлись мне эти земли, – процедил сквозь зубы Иллур, наблюдая за своими всадниками, преследующими внизу немногочисленных беглецов.
– Но и дарданы здесь почти все полегли, – заметил на это Леха.
Посмотрев на один из перевалов, открывавшихся отсюда, он вдруг заметил блеск шлемов и щитов.
– А это еще что за подкрепление? – вскинул адмирал руку, привлекая внимание царя.
Иллур тоже посмотрел в указанную сторону.
Спускаясь с перевала, солдаты шли ровными рядами, положив на плечи очень длинные копья. За первым отрядом человек в пятьсот показался следующий – мечники. Обгоняя их, вдоль строя проскакала легкая конница. Доспехи и вооружение этой армии не были такими вычурными, как у дарданов, но выглядели даже издалека более ладно скроенными. А в движениях солдат чувствовалась выучка и умение повиноваться приказам. На головах виднелись одинаковые шлемы с гребнями из перьев. Леха уже не раз видел подобно одетых воинов и не раз вступал с ними в схватку. Это могли быть только греки.
– Македонцы, – довольно осклабился Иллур, словно услышав его мысли, – значит, скоро мы увидим и самого Филиппа.
Встреча с македонцами произошла в тот же день, около полудня. После того как отряды скифов окончательно расправились с войском дарданов, сброшенным с перевала, и захватили обе лежащие за ними долины, Иллур приказал встать в одной из них лагерем.
Едва армии заметили друг друга, как от македонцев прибыли послы – пятнадцать тяжеловооруженных всадников, требуя немедленно допустить их к самому Иллуру. Все македонские воины были одеты в раззолоченные кирасы и явно происходили не из бедных слоев. Разглядывая этих помпезных катафрактариев, Леха много бы дал, чтобы узнать, о чем они будут говорить с его кровным братом, направляясь в царский шатер. И был очень обрадован, когда за ним явился посыльный.
– Царь ждет тебя, Ал-лэк-сей, – сообщил ему бородатый воин, – следуй за мной.
«А я-то уж думал без меня пообщаются, – пронеслось в мозгу Ларина, спешившего за посыльным к установленному на холме шатру, – не забыл, братец».
Скользнув взглядом по богато украшенным лошадям посольства Филиппа, что находились у шатра вместе со своими всадниками, адмирал проскользнул внутрь. Не успел он войти, откинув полог, как Иллур извлек из-под нагрудника медальон – золотую птицу с обломанным крылом – и предъявил ее трем стоявшим перед ним македонцам. Самый рослый из них поклонился, снял шлем и потянулся за «ответной частью», которая служила условным знаком заговорщиков. Но покосился на вошедшего, и рука его замерла на полпути.
«Неплохо бы толмача сюда», – подумал Ларин, разглядывая греков и стены шатра. К его удивлению желание тотчас исполнилось. В шатре появился невысокий человек в скифской одежде, но лицом напоминавший выходцев с востока. Ларин неоднократно видел его, это и был штатный переводчик скифского царя. Очередной штатный переводчик, находившийся на этом посту с начала военной кампании против гетов. Поскольку по роду службы переводчики слышали слишком много такого, чего им знать совсем не следовало, то время от времени пропадали, а их место занимали другие. Но отказаться занять освободившееся место, получив приказ царя, никто, ясное дело, не смел. Поскольку сам Иллур тоже был не очень силен в греческом, хотя и знал его лучше, чем Ларин, выучивший несколько фраз, чтобы иногда самолично общаться с пленными.
– Это мой кровный брат Ал-лэк-сей, – представил адмирала посланникам Филиппа царь скифов, – он знает обо всем. И это он будет тем посланником, которого вам надо будет переправить через море к Ганнибалу с добрыми вестями.
– А этот человек будет переводить мне вашу речь, – указав на толмача, кратко пояснил Иллур грекам и, заметив недовольное лицо Девкалиона, снизошел до объяснения, – я не так хорошо успел изучить ваш язык. Ничто из сказанного здесь не выйдет за пределы моего шатра. Филипп может быть спокоен.