Легионер. Дорога в Помпеи
Шрифт:
Я, удерживая лезвие у горла еврея, поднялся. За волосы опрокинул его голову и заглянул в глаза. Глаза сделались стеклянными. Видимо, приготовился умирать. Но не выйдет, по крайней мере, не прямо сейчас. Прежде я задам ему парочку не самых приятных вопросов.
— Грек с тобой? — процедил я.
Он промолчал. Ладно… не понимает по-хорошему, будет не по-хорошему. Надо ему на понятном языке объяснить, что не отвечать на вопросы — как минимум невежливо.
Я влепил ему короткое колено в солнечное сплетение. Воздух, если и остался, окончательно покинул
Он завалился вперед, я на ходу одернул Исаака за плечо, усаживая спиной к стене. Одновременно зацепил ступней валявшийся у стены кинжал, поддел носком и перехватил на лету за рукоять. Ну и не долго думая, коротким замахом вонзил его в стену, миллиметрах в двух от лица еврея.
— Уф… — перепуганно выдохнул еврей.
Кинжал оказался идеально заточен, и с бороды Исаака упало пару отрезанных волосков. Но и это был не последний сюрприз. Я крутанул гладиус и вонзил его ровно между ног Исаака, тоже в паре миллиметров — от его мужского достоинства.
— Я-я все с-скажу, — еврей начал заикаться, обливаясь холодным потом.
Глаза его округлились, рот разинулся. Я, хищно скалясь, сложил ладони на рукояти меча и заглянул еврею в глаза.
— Грек с тобой? — повторил я. — Он в деле.
Мне следовало понимать, действует еврей один или тут нарисовался сплочённый интернационал. Хотя в таком случае немного странно, что Исаак дождался, пока Паримед уйдет. Вдвоем все же действовать сподручнее.
Исаак выпучил глаза. Из коридора тем временем послышались шаркающие шаги. Возвращался Паримед. Идёт на подмогу — или ничего не знает?. Исаак слышал шаги не хуже меня и попытался вырваться. Мужик он здоровый, первый шок у него прошел, и удержать его оказалось непросто. Но еврей нужен был мне живым. Квинта слишком многие хотели убить — и одним это даже удалось. И это говорит о том, что я чего-то не знаю о центурионе. Или о клочке земли, который ему достался в «наследство». Очень уж упорно его, а теперь и меня, хотели похоронить.
Исаак вцепился мне в грудь, вскочил. Я схватил его за плечи и сделал подсечку. В итоге мы полетели на пол. Падая, я сунул Исааку колено в грудь и кувырком перебросил через себя. Представляю, какой стоял грохот в каупоне, когда тяжелое тело еврея грохнулось на пол с полутораметровой высоты.
Но сейчас не до этого, продолжая движение, я замкнул вокруг его шеи «гильотину», оплел туловище ногами и выпрямился. Отправлять его в сон (где ему было самое место посередине ночи) я не хотел, а что хотел — так это немножечко Исаака присмирить. Захват получился плотным, ему не вырваться. Побарахтается немного и лишится последних сил.
Я рассчитывал повозиться и думал, что встречу ожесточенное сопротивление. Но Исаак вдруг обмяк в моих руках…
Мгновение.
И тело завалилось замертво на пол, раскинув руки. Из его спины торчал мой же гладиус.
— Ах ты мерзавец, — прошипел вернувшийся грек. — Квинт, неужели он на тебя напал!
Атаковать меня Паримед не собирался. Мы несколько секунд молча смотрели друг на друга, пока в коридоре не послышался топот. На шум драки, конечно, сбегался местный народ.
Паримед, сбросив оцепенение, подскочил к трупу.
— Помоги, — попросил он.
Я вскочил с пола, подбежал и помог греку поднять тело. Нет, доверие к Паримеду у меня не проснулось, но это именно мой меч торчал из спины Исаака. И если я не хотел проблем, тело еврея следовало убрать подальше от посторонних глаз.
— Куда? — зашипел я сквозь стиснутые зубы, все-таки веса в еврее было немало.
— К окну, потащили. Его не должны увидеть…
Я не сразу понял задумку, мы поволокли тело. Подойдя к окну, Паримед двумя руками перехватил Исаака у талии.
— Ноги, Квинт.
Я подобрал ноги, поднатужился — и тело выпало из окна с глухим хлопком. Не самый гуманный способ, но как нам ещё избавиться избавится от улик?
Топот приближался — шаги миновали лестницу и доносились уже из коридора.
Грек бросился к дорожному мешку Исаака, вытряхнул из него тунику и всего за несколько секунд вытер с пола кровь. Происходи дело днем, и все заметили бы оставшиеся на полу разводы, но в темноте ночи, безо всякого освещения, не видно было ровным счетом ничего. Я спохватился и подскочил к спальному месту Исаака. Сунул туда окровавленную тунику, накрыл грубой тканью, выполняющей роль простыни.
— Паримед — ложись!
Грек запрыгнул на свое спальное место, накрылся. Я схватил чашу с остатками вина, там плескалось на донышке.
Вовремя, в комнату влетела пара здоровых ребят во главе с хозяином, с кинжалами наголо. Они застали меня в нижнем белье и с чашей посередине комнаты.
— Что происходит?
— Н-ничего! — я икнул, претворяясь пьяным. — Хорошее у вас вино, господин хозяин. Уже на ногах не стою.
— Ты что грохнулся?
— Угу… ик.
Паримед быстро смекнул, что я задумал.
— Прошу прощения, я прослежу, чтобы мой товарищ вас больше не беспокоил.
Хозяин пропустил слова грека мимо ушей.
— Где Исаак? — спросил он.
Я вспомнил, что именно Исаак сговаривался с хозяином, чтобы тот пустил на на ночлег. Что интересно — в одной комнате, а не в разных.
— Слишком крепко спит, тоже перебрал вина, — Паримед кивнул на неровный холмик на спальном месте еврея.
Скорее всего, между Исааком и хозяином каупоны существовали некоторые договоренности. А вот Паримеду хозяин вряд ли доверял. Вот и теперь прищурился, всмотрелся в темноту.
Я покосился на торчавший из стены кинжал. Если придется драться, до него всего несколько шагов. Но хозяин опустил меч.
— Паримед, ты бы успокоил гостя. Время позднее.
— Ложись спать! — рявкнул тогда грек в мою сторону.
Я для порядка снова икнул и, пошатываясь, отправился на свое место. Кажется, обошлось. Драки не будет.
Троица вышла из нашей тесной комнатушки. И уже из коридора послышались голоса.
— Я тебе говорил не пускать на порог проклятого сулланца!