Легионер. Пять лет во Французском Иностранном легионе
Шрифт:
После полудня — обеденный перерыв. Вдоль цепи проезжает джип, выбрасывая нам пайки. Мы быстро поглощаем их — и вновь за работу. Наша военная машина превратилась в землеройную. Энергии у этой машины хватает, мы легко управляемы, не требуем технического ухода и запасных частей — лишь кирки приходится время от времени менять, когда их ручки раскалываются от ударов.
В результате мы соорудили огромный резервуар глубиной четыре дюйма, заполненный пылью. Мы накрыли его палатками, потому что одной капли воды достаточно, чтобы превратить все это пространство в трясину, в которой мы увязнем навеки.
Со временем эта территория, напоминающая сейчас лагерь кочевников, покроется сетью шоссе, телефонных проводов и дренажных канав. Вместо палаток на бетонированных площадках вырастут современные казармы. Периметр лагеря составит шесть миль, на протяжении которых возникнет непроницаемое, щедро заминированное заграждение из колючей проволоки. Кроме того, будет построена взлетно-посадочная полоса — наш аварийный выход на случай, если арабы захотят от нас избавиться. На этом куске земли, отвоеванном у пустыни, будут деревья, трава и сады — маленький французский оазис в Алжире.
Но все это в будущем, а пока что здесь только пыль, пот и тоска смертная. В наш взвод прислали нового капрала, и оказалось, что мы вместе с ним проходили инструксьонв Маскаре. Там мы с ним почти не общались, но я помню, что он производил хорошее впечатление, был спокойнее большинства других новобранцев и держался, как правило, в стороне. Его фамилия Трене, он итальянец. Он сразу узнал меня и порядком удивил, сказав, что до него дошли слухи, будто меня убили в Медине. Мне в последнее время все стало так тошно, что, может, было бы не так уж и плохо, будь это правдой.
Получил письмо от моего друга Алистера Холла. Он в отпуске и едет в Италию с невестой и своей матерью. Они остановятся на вилле, принадлежащей его родителям, и он думает, что ему удастся махнуть ко мне через Средиземное море на пару дней, хотя обе дамы категорически против этого плана. А мне как раз полагается короткий отпуск, который разрешается провести в только что открытом центре отдыха в Бу-Сфере. Я, безусловно, предпочел бы Айн-эль-Тюрк, но туда нас отпускают только по воскресеньям.
То, что я увижусь здесь со стариной Алом, кажется невероятным. Жизнь сразу переменилась. Написал ему, что жду. Хотя я ни секунды не верю, что он и вправду приедет, одна мысль о нем делает жизнь сносной.
Мой отпуск начинается послезавтра. Жить я должен в Бу-Сфере, но ежедневно буду получать увольнительные в Айн-эль-Тюрк до 22.00. Сообщил Алистеру, что заказал ему номер в гостинице «Сен-Морис» в Айн-эль-Тюрке. Гостиницей уже много лет владеет довольно симпатичная французская семья. В семье есть внучка, двадцатилетняя секс-бомба по имени Жаклин. Я объяснил им, что Алистер может и не приехать, а если приедет, то это вовсе не обязательно будет таким уж благословением для них. Они восприняли это с пониманием и ответили, мол, никаких проблем, — пока что у них только один постоялец.
Возможно, Алистер все-таки приедет. Будь это кто-то другой, я, может, и не стал бы заказывать номер в гостинице, но Ал — это нечто особенное, и если бы он служил в Иностранном легионе, то я навестил бы его, чего бы мне это ни стоило.
Невероятное свершилось — он едет! Просто фантастика! Сегодня вечером Жэ вызвал меня к себе и вручил телеграмму: «Прилетаю в Оран 22.10 в 19.30. Алистер». То есть завтра. Не могу представить себе, что завтра он будет здесь.
Жэ закидал меня вопросами: кто такой Алистер и с какой целью он приезжает? Я объяснил, что Алистер — мой старый друг, служит в 21-м уланском полку, а сейчас в отпуске. Спросил капитана, нельзя ли мне остановиться во время отпуска в Айн-эль-Тюрке. Нельзя. Однако Жэ позвонил майору Дебире, который не возражал, чтобы завтра в виде исключения я провел там одну ночь. Понятно, что они не хотят создавать прецедента, да и участившиеся в последние месяцы случаи дезертирства заставляют их соблюдать осторожность. Даже это данное мне разрешение является серьезной уступкой с их стороны. Жэ добавил, что хотел бы посмотреть на Алистера воочию, и я обещал привезти его в лагерь. Думаю, лагерь произведет неизгладимое впечатление на Алистера.
Когда я добрался до гостиницы «Сен-Морис», Алистер был уже там. Он сидел в ресторане за столиком у окна и успел уже наполовину опустошить бутылку шампанского. На нем был безупречный льняной костюм, от лучших портных Гонконга. Выглядел он в нем потрясающе. Это была историческая встреча. Блюхер и Веллингтон, [78] Стэнли и Ливингстон, [79] Мюррей и Холл. Осмотрев друг друга с ног до головы, мы стиснули руки. Трудно описать чувства, которые мы при этом испытывали, — необыкновенную радость, конечно, но не только. У нас было столько хорошего позади, столько воспоминаний, а тут мы очутились в ситуации, которая казалась нам совершенно невероятной, почти нереальной. Несколько секунд мы оба пребывали в полной растерянности и даже не знали, что сказать. Немало времени прошло с нашей последней встречи, а из-за того, что все так изменилось, возникало ощущение, что это было бог знает когда. Тогда мы, только что окончившие школу подростки, впервые с энтузиазмом окунулись в жизнь ночного Лондона, теперь мы были гораздо старше и в совершенно иной обстановке, чуждой нам обоим. В первую секунду мы просто не могли понять, как мы сюда попали.
78
Имеется в виду историческая встреча прусского генерала фон Блюхера и английского герцога Артура Веллингтона на поле битвы при Ватерлоо (1814).
79
Имеется в виду историческая встреча Генри Стэнли и Давида Ливингстона в дебрях Африки в 1871 г.
Мы провели потрясающий вечер: обменивались новостями, накопившимися за эти годы, вспомнили всех наших общих друзей, наши приключения и лучшие деньки в прошлом. Я словно перенесся из легиона домой, в Англию.
Да, это был незабываемый вечер. Мы проговорили всю ночь напролет, ни на секунду не умолкая. И я никогда не забуду, что он приехал сюда. Много ли найдется людей, которые потащатся в Алжир, чтобы повидаться с другом, служащим в Иностранном легионе?
Утром мы сразу же отправились на армейском грузовике в наш лагерь. Там все вытаращили глаза: в своем костюме Алистер выглядел как инопланетянин. Мы прошли в палатку Жэ, и я представил ему Алистера. Жэ был сама галантность. По-английски он ни бум-бум, как и Алистер по-французски, так что мне пришлось переводить их взаимные дружественные излияния. Алистер попросил, чтобы его лучшему другу позволили провести с ним несколько дней в Айн-эль-Тюрке. От этого целиком зависит, сказал он, насколько удачно он проведет свой отпуск. Для пущей убедительности он подчеркнул, что специально для того, чтобы увидеться со мной, он проделал весь длинный путь в этот отдаленный уголок света, и не может поверить, чтобы легион испортил нашу встречу. Он дал слово офицера и джентльмена, что я не сбегу, и я подтвердил это.