Легкость бытия
Шрифт:
И Иккью говорит: «Возможно, вы помните немного, но вот я вспомнил себя полностью. В моем сознании, в моей осознанности. Я в полной мере вспомнил, что в начале не было ни ада, ни рая, не будет их и в конце».
Если вы углубитесь в свой источник, а туда вам нетрудно углубиться, поскольку вы однажды уже были в источнике... Цель трудна. Мышление о цели выльется в вымысел, потому что вы никогда не были в цели.
Обратите внимания на прагматическое отношение Иккью. Он говорит: «Не беспокойтесь о цели, потому что как вы можете узнать о ней? Вы никогда не были в цели! Цель в будущем. Но вы можете отправиться в источник, ведь вы пришли
И те, кто двигались слой за слоем в свое существо, кто коснулись самой почвы, соглашаются с Иккью в том, что в самой почве нет ни ада, ни рая. На самом деле, вас нет там, ведь вы есть только небытие, пустота, шуньята, то есть ничто, вы нематериальны. Мы произошли из этого ничто, и мы вернемся в него же.
Если вы поймете это с помощью медитаций, через свой внутренний поиск, тогда вы никогда не выберете никакую искусственную цель. Все искусственные цели сбивают вас с пути.
Тогда человек начинает расслабляться в своей природе, он становится собственной изначальной природой, он становится своей подлинности. И в этой подлинности, в этой обыкновенной естественности, в поле Будды приходит просветление.
Дождь, град, снег и лед -
Это отдельные понятия,
Но, упав на землю,
Они становятся одинаковой водой
Ручья в долине.
Всякие разграничения, вроде дождя, снега и льда, искусственны. Все разграничения искусственны. Та же самая река может замерзнуть, та же самая река может потечь и стать водой, та же самая река может испариться, может превратиться в пар и облака, но это все равно прежняя река.
Из одной и той же пустоты возникают деревья, животные, мужчины и женщины. И все это разграничения, удобные, но не соответствующие истине. Эти разграничения необходимы, но не абсолютны. Уходя из мира, мы снова исчезаем в этом космосе и в этом единстве.
Будда никогда не использует слово «Бог», потому что Бога стали связывать с неверными понятиями, то есть со священником, с храмом, со священной книгой, с ритуалом. Поэтому Будда избегает этого слова. Для понятия Бога он использует слово «ничто». Почему же он настаивает на слове «ничто»? Потому что вы не можете молиться ничто. А когда не будет возможности для молитвы, священник исчезнет.
Вы не можете поговорить с ничто. Этот поступок будет выглядеть глупо. Вы можете поговорить с Богом. Вы можете сказать: «Отче наш, сущий на небесах...», но вы не можете сказать ничто: «Ничто, сущее на небесах...» Такое поведение покажется глупым. Вы не можете сказать ничто: «Спаси меня!» Это мольба будет только смешить.
Вы не можете молиться ничто! Вы не можете создать ритуал. Вам не нужен священник. Вам не нужно вгрызаться в священные книги. В этом-то и красота слова «ничто». Оно просто отсекает сам корень так называемой религии. Оно создает другую религиозность, и эта религиозность понимает, но не молится, она погружается в безмолвие, но не начинает говорить с существованием, ей неведом иной диалог, кроме молчания, высшего безмолвия.
Обратите внимания на красоту этого слова! Будда выбрал одно из по-настоящему очень сильных слов - шуньята. Английское слово, английский эквивалент «ничто» не передает красоту этого слова. Поэтому я предпочитаю называть его как «отсутствие материи», поскольку ничто - это не просто ничто, но все. Оно вибрирует всеми возможностями. Это ничто очень сильно, в нем невероятно мощный потенциал. Этот потенциал пока что не проявился, но он содержит в себе все.
Дождь, град, снег и лед–
Это отдельные понятия.
Но, упав на землю,
Они становятся одинаковой водой
Ручья в долине.
Итак, все мы исчезаем в природе, когда возвращаемся. В начале это природа, в конце это природа, почему же тогда вы так сильно суетитесь в середине? Почему именно в середине? Вы становитесь такими встревоженными, такими беспокойными, такими честолюбивыми. Почему вы порождаете такое глубокое отчаяние?
Все путешествие в том, чтобы двигаться от ничто к ничто.
У буддистов есть выражение для этого понятия. Будда не раз говорил: «Холодной ночью, промозглой зимней ночью, темной ночью в окно дворца влетает птица, она некоторое время порхает в комнате. В этой комнате королевского дворца уютно, светло и тепло. А потом птица снова вылетает из комнаты в другое окно». Будда говорит, что точно такой и сон жизни. Миг тепла, миг уюта, миг удовольствий дворца - и мы снова погружаемся в ничто.
Мы приходит из ничто, и мы движемся в ничто, а посреди пути мы переживаем мимолетный сон. Зачем вам так сильно привязываться к нему? Зачем вам так сильно увлекаться им? Если мы понимаем, что мы приходим из ничто и что мы движемся в ничто, тогда в середине мы тоже можем быть ничем. Это и есть поле Будды. Мы просто ничто, ничего особенного, ничего необычного.
Поэтому монах дзен - это самый обыкновенный человек в мире. Он рубит дрова, носит воду из колодца, и говорит при этом: «Какое чудо! Какое волшебство!» Он все время поступает обычно. И в этом его красота. Но люди начинают искать что-то необыкновенное.
На днях я читал лекцию Ю. Г. Кришнамурти. Он рассказывает о своем посещении Раманы Махарши. Этот Ю. Г. Кришнамурти был разочарован тем, что Рамана Махарши резал овощи. Да, Рамана Махарши был обыкновенным человеком. Он резал овощи! Наверное, Ю. Г. Кришнамурти отправился смотреть на некто необыкновенного, который сидит на золотом троне. А Рамана Махарши просто сидел на полу и резал овощи? Он готовит овощи для кухни! И Ю. Г. Кришнамурти был сильно этим разочарован.
На следующий день Ю. Г. Кришнамурти пришел к Рамане Махарши и увидел, что тот читает анекдоты! И тогда он пал в глазах Ю. Г. Кришнамурти навсегда. Этот человек ничего не знает. Это очень обыкновенный человек. Ю. Г. Кришнамурти ушел из ашрама, сочтя его недостойным себя. Но я хочу сказать вам, что этот человек, Рамана Махарши, - один из величайших Будд, когда-либо рождавшихся в мире. Так проявлялось в действии его поле Будды!
Ю. Г. Кришнамурти, должно быть, искал какого-нибудь притвору. Он не сумел понять красоту и благодать поведения Раманы Махарши. А ведь этот Ю. Г. Кришнамурти прожил семь лет со Свами Шиванандой из Ришекеша, с полным болваном, и он занимался с ним йогой. Через семь лет Ю. Г. Кришнамурти понял, что у него ничего нет.