Легкой поступью безумия

Виноградова Ольга

Глава 6

Ректор ограничился устным высказыванием о неподобающем поведении. На час растянул монолог, который можно было уложить в пять предложений. Обошлось без письменных выговоров и наказаний. Тэр Нуаре сдержала слово - сказала, что подскользнулась и ударилась о зеркало сама. Соотвественно, фактическими основаниями для назначения взыскания Орландин не располагал. Остальное - спорно.

Из университета меня забрал отец, вечером. Пришлось дожидаться, пока его разыщут через городскую курьерскую службу почты. Он не сказал ни слова при преподавателях учебного заведения. Даже не смотрел в мою сторону, но уже дома, раздеваясь, произнес:

– Я делаю для тебя все. Ничего не жалею, а чем ты мне отплатила за это? Разве так сложно вести себя подобающе твоему положению в обществе?!
– это оказалось последней каплей. Мне надоело притворяться. Быть, когда замечают. Обладать правом голоса только, когда спрашивают. Злость вспыхнула и выбросилась наружу снопом обжигающих искр.

– Сложно! Мне… Может быть потому, что в нормальных семьях воспитанием детей занимаются отцы, а не их деньги? Я не ощущаю того, что делаешь лично ты. Я не видела и не вижу лично тебя в моей жизни! Ты миф… Тебя не существует! А слова - пустой звук… - давно хотела это сказать…

– Алесса, не смей так разговаривать с отцом!
– мать появилась в холле. Глаза ее влажно блестели в неярком свете ламп.

– С отцом?
– я переспросила.
– У меня нет отца!
– я это сказала. Сказала! Но где же ожидаемое мной облегчение? Я начала подниматься по ступенькам в комнату. Разговор окончен. Для меня.

– Алесса, вернись!
– бесполезно. Слушаются тех, кого уважают. Там, внизу, для меня таких людей нет.
– Кому я говорю!
– не знаю. Под клерсом иногда видится странное…

Ступая на пол коридора второго этажа, я услышала шепот отца. Удивительно, но он прозвучал огорченно:

– Тише, Марисия, тише. Мы всегда знали… Это должно было произойти. Пришло ее время… - а дальше приглушенные женские рыдания.

Какое время? О чем они говорят? Слишком много недосказанностей вокруг меня образовалось.

Я вошла в комнату и не раздеваясь рухнула на кровать. Ни учебники, ни тетради я не открыла. Не умылась и не разделась. Ужинать тоже не стала. В голове ничего. Полный ноль. Ни мыслей, ни желаний, ни снов. Затишье перед бурей? И когда же она разразится?

Это все было вчера, а сегодня утром из дома меня забрал Клеймор. На его лице сверкала фальшивая улыбка, источающая приторную сладость. Железная хватка пальцев отражала его реальное состояние и не давала мне сбежать. Да я и не собираюсь. Граф затолкал меня в паромобиль на сиденье к хмурому Францу. Между бровей друга залегла суровая морщина, делая его молодое лицо ожесточенным. Очевидно, отношения между ним и Людвигом стали несколько… натянутыми…

Машина тронулась. Клеймор сел напротив и прожигал нас взглядом. Эдакими пылающими бешенством в полумраке салона паромобиля угольками на бесстрастном лице. Вроде бы ничего смешного нет, но меня душило желание расхохотаться и выцарапать ему глаза.

– Я обо всем договорился. Отвезу вас в одно из представительств отдела особых поручений, где вы все расскажете… - я толкнула друга локтем в бок, но он раздраженно цикнул и отпихнул мою руку.
– Повторяю, где вы все расскажете. В обмен на это с вас снимут наблюдение, и никаких претензий сотрудники отдела к вам иметь не будут. Я понятно выразился?
– перефразируя графа, нам предлагают отделаться малой кровью. Из крысиного логова информация о наших похождениях вряд ли просочится в общество, значит, репутация в относительной безопасности. Я выразила согласие.
– Дневник твоей знакомой я уже передал в отдел, забудь о нем в частности и об этом деле вообще. Будет великолепно, если ты перестанешь путаться под ногами ищеек. У них и без твоих дилетантских попыток что-либо выяснить проблем со следствием хватает, - Клеймор сложил на груди руки. Его позиция однозначна и обсуждению не подлежит. Что? Кинуться тебе в ножки, благодетель?!

– Ты прочел дневник? Что там?
– боюсь, книжица со всем содержимым канула в реку и составляет компанию другим уликам в затхлом хранилище. Одна надежда - любопытство графа. Как далеко простираются его границы?

– Подождите, какой дневник?
– ожил Франц. Граф не сказал ему? Язык мой, враг твой, Людвиг.
– Вы ответите мне или так и будете держать в неведении?
– возмутился парень.

– Твоя подруга, дорогой племянник, - начал лорд. Оооо, планирует выставить меня виноватой… Настоящий мужской поступок!
– Позавчера днем решила присвоить важное вещественное доказательство, а когда у нее попытались его отобрать, то психанула, едва не разрушив пару жилых кварталов. По счастью я оказался рядом с предполагаемым местом трагедии и сумел предотвратить ее, - ну конечно, Людвиг - герой, а я так… местоимение. На что граф рассчитывает после такого заявления? На какие отношения между нами? Добрососедские?! Их я ему с удовольствием обеспечу…

Я мило улыбнулась и нарочито похлопала ресничками. Это конец, Клеймор, ты должен осознавать сей факт. Я не мщу, но и не прощаю!

– Ясно, а я-то дурак, думал не обладаешь ли ты, дядя, способностью читать мысли. Прости, Клеймор, приписал тебе несуществующие достоинства… Все гораздо прозаичнее. Что ж, Алесса, моим словам ты не вняла, надеюсь, мнение дяди для тебя окажется авторитетнее, - Франц потер лицо и опять превратился в статую.

Мой Бог! И этот туда же! Меня окружают девственные безгрешные души. Одна я извалялась в сточной канаве и смущаю своей компанией благородных лордов.

Через десять минут молчания и обмена взорами с Людвигом, полными страстных обещаний вернуться к разговору позже и обсудить наше совместное будущее, паромобиль остановился на неприметной улице. Табличка с ее названием облупилась и надпись стала нечитаемой. Случайно ли? Мы вошли в здание, где нас развели по разным комнатам. Клеймор ушел с Францем.

По моим внутренним ощущениям допрос продолжался всю первую половину дня. Знакомый кудрявый ищейка въедливо распрашивал о Софии и Эларии. На этот раз мои ответы более отвечали понятиям честности. Не только выигрывать надо уметь, но и проигрывать. С достоинством. Сотрудник отдела особых поручений вытянул из меня все известные факты. Слава Человеку его не интересовали предположения. Теперь я поняла, что в кабинете ректора с нами на самом деле разговаривали вежливо. И уважительно. На своей территории, с разрешения руководства и молчаливого согласия нашего сопровождающего они не церемонились. Со мной. Как происходила беседа с Францем я не узнала до момента окончания допроса.

В холл здания воспитанника Клеймора вывели под руки. Он держался за живот, а на скуле аллела свежая ссадина. Людвиг шел немного позади и кивал в ответ на слова напарника кудрявого.

Скотина… Как он мог допустить такое?! Издевательство над собственным родственником?!

Граф подошел, хотел что-то сказать, но передумал, увидев выражение моего лица: я проклинала его. Хотела бы я знать, как он бы отреагировал на подобные украшения на мне?! Так же спокойно?!

Клеймор отвез меня домой, а Франц отправился на тренировку. Попытка уговорить его не посещать сегодня занятия с треском провалилась. Я могу его понять… Находиться в одном помещении с извергом, отдавшим на растерзание племянника, мягко говоря неприятно. Другу срочно требовалось выпустить пар, так пусть пострадают тренировочные манекены. С графом он один на один не справится, в отличие от меня… Я рассчитаюсь и за тебя, друг!