Лёха - сокрушитель Вселенной
Шрифт:
Встречи с правителем Лёха откровенно побаивался. По отношению к власть имущим он всегда был трусоват, хоть и не признался бы в этом даже самому себе. Поэтому он сейчас хмуро оглядывался по сторонам, ёжился от утренней прохлады и семенил за сержантом. Мокрые шлёпанцы с каждым шагом издавали хлюпающие звуки, а мастерка и трико облепили влажное геройское тело, отчего Лёха чувствовал себя ещё более неуютно и нелепо. Немногочисленные прохожие — служанки, стражники, чиновники — глазели
— Долго идти ещё? — буркнул он.
— Нет, — ответил сержант, не оборачиваясь. — Даст бог, успеем.
Крепостной двор сменился тёмными коридорами, коридоры сменились широкими залами, прошли через трапезную, потом через библиотеку, потом через оружейную. Остановились возле широченной двери. Два скучающих гвардейца лениво смерили их взглядами. Даже к Петровичу они отнеслись равнодушно.
— Так, слушай сюда, — сержант поднял вверх указательный палец, хотел, видимо, ткнуть Лёху пальцем в грудь, но вдруг передумал.
— Чё? — паладин громко шмыгнул носом, не рискуя сморкаться на здешние ковры.
— Веди себя прилично. Руками ничего не хватай, стой смирно, говори, только когда тебя спросят. Понял? — громко зашипел сержант, очевидно, хорошо знакомый с характером Ледовласого.
— Да я чё, совсем дебил что ли? — буркнул Герой.
Сержант задумчиво поглядел на красную небритую рожу Лёхи, на грязную мастерку, на жёлтые ногти, торчащие из шлёпанцев, но не сказал ничего. Всё было и так понятно.
— Иди давай, — поморщился он, втайне надеясь, что больше никогда Лёху не повстречает.
Стоило только приоткрыть дверь, как из зала на них полетел удушливый сивушный запах перегара, и Лёха инстинктивно вдохнул чистого воздуха, прежде чем войти в чертоги правителя. Петух так и вовсе заходить наотрез отказался.
Ледовласый сидел на высоком железном троне. Лицо его, такое же красное, как и у Лёхи, казалось высеченным из гранита, а густые седые волосы отливали белизной северных ледников. Он был неподвижен, а поза его говорила о глубокой задумчивости. Вождь опирался головой на левую руку, и Лёха заметил, что двух пальцев на ней не хватает.
Рядом с троном стоял накрытый скатертью стол. На столе — хрустальный штоф и два гранёных стакана. Чуть поодаль ждал приказов тот самый боярин, что приходил к Лёхе в темницу.
Паладин вошёл и остановился в дверях, стараясь дышать пореже, потому что не знал, сможет ли живое существо этим перегаром дышать.
— Ледовласый говорит тебе вон там встать, — произнёс боярин, хотя Лёха ясно видел, что вождь даже не шелохнулся.
Однако приказ исполнил, встал аккурат возле столика.
— Говори, кто таков, — прошипел боярин.
Лёха выпрямился, прокашлялся, поправил мастерку.
— Эээ… Лёха я, герой… — только и смог выдавить он.
Правитель остался недвижим, и Лёха даже засомневался,
— Ну! За встречу! — внезапно произнёс Ледовласый, будто стряхивая оковы сна.
— Наливай! Скорее! — в панике зашептал боярин.
Герой ловко схватил штоф, отточенным движением вытащил пробку. Резкий запах водки пощекотал ноздри, и Лёха плотоядно улыбнулся. Вот это действительно царский приём. Гранёный стакан выглядел один в один как стаканы из его родного мира, но разглядывать посуду было некогда.
— Быстрее! — шипел боярин, Лёха налил один стакан до краёв, тут же протянул вождю.
Ледовласый протянул царственную руку, вцепился в стакан, будто страждущий в пустыне, опрокинул в себя одним движением. Лёха только смотрел, как ходит вверх-вниз дряблый кадык.
— Чего стоишь, следующую наливай! — зашипел боярин и даже замахал на Героя руками.
Лёха сам рассчитывал на второй стакан, выпить он тоже был любитель, но проблеск здравого смысла сказал ему подчиниться. Вождь схватил второй стакан дрожащими руками, плеснул себе на пальцы, и поднял на Лёху мутный взгляд.
— Ты… Кто такой… — медленно пробасил он. Пролитая водка явно беспокоила его больше, чем всё остальное.
— Лёха, — как можно более весомо представился Лёха.
Вождь быстро потерял к нему интерес, приложился к стакану и быстро его осушил, отдал стакан Лёхе, откинулся на троне и мгновенно уснул. Из-под полы царской шубы зажурчала струя.
Герой отошёл на шаг назад, дабы не замочить тапочки, поставил стаканы на стол и посмотрел на боярина, который совершенно равнодушно стоял, сложив руки на груди.
— Эт чё было, бля?! — прошептал Лёха, ошарашенно хватаясь за лысую голову.
— Повезло тебе, герой, повезло, — закивал боярин.
— Чё?! Это ж… Бля…
— Ледовласый благословляет тебя, герой, — степенно продолжил он. — Это большая честь.
— Чего? Да он же обоссался, бля! — воскликнул паладин. — Синий, как океан!
Вождь тем временем зачмокал губами во сне.
— Ммм… Понимаешь… — невнятно промычал Ледовласый.
— Синий — противоположность красного! — вдохновенно произнёс чиновник. — Благодари богиню, что Ледовласый не увидел в тебе красноту!
— Чего, бля?! Вы чё тут, совсем поехавшие? — воскликнул Герой.
— Думай, что говоришь, ты! Он — первый провозвестник народовластия!
За дверями послышался какой-то шум, звуки борьбы и истошное кукареканье Петровича. Лёха повернулся на звук, и в этот момент дверь распахнулась. Сначала влетел петух, хлопая крыльями и подскакивая почти до потолка.
Следом за петухом вошёл высокий человек в алом плаще. И если у Лёхи была Печать Богини, то у этого человека на лысине явно виднелась Печать Зла. Он остановился в десяти шагах от трона, встал в горделивую позу.