Леха. Современная повесть о настоящем человеке
Шрифт:
– Телки остались, вроде… – неуверенно пожал плечами Ушаков, – если они с ними были, а не прилипшие.
– Можно попробовать незаметно через пожарную лестницу выйти, – Ушаков мотнул головой куда-то за стену, – но, Димон, ты же, понимаешь, они найдут его…
– Пока искать будут, решим вопрос, – интонация Харламова была тверда, но без особой уверенности.
Тем не менее на Леху и этот лучик света подействовал успокаивающе.
Он резко собрался, натянул свитер, переобулся, вжикнул молнией куртки.
– Сейчас, – Ушаков, вышел за дверь, оставив друзей в раздевалке.
– Дим, ну, ты же видел, – начал было Малыгин, обращаясь к Харламову.
– Видел! – резко
– Но все же по правилам было, да и проиграл я…
– Проиграл ты для федерации бокса Вологодской области, по судейским бумажкам! А для понятийных ты с локтя Юру Ермака дважды на жопу усадил!
– Так что теперь с боксом завязать? – внезапно Леха ответно обозлился, – или в шахматы дернуться?!
– Да, нормально, всё ты сделал, – Харлам похлопал друга по плечу, – даже я в тебя не верил. А тут такое…
– Я не хотел, так получилось… – хмуро буркнул Малыгин.
Со второго этажа можно было выйти по лестнице через зал и на центральный выход через вахтера либо, пройдя мимо женских раздевалок, выйти на курительную площадку. Харламов вышел первым, зыркнув по сторонам, махнул Малыгину на выход.
– Иди по коридору направо, около бабских раздевалок выход на пожарную лестницу, около неё жди меня, – он показал куда-то за изгиб коридорного прохода.
– А ты куда? – не торопился вставать на маршрут Леха.
– А я через зал пройду, у Ушакова ключ возьму от замка навесного на лестнице и с улицы поднимусь, – Харламов слегка подтолкнул Малыгина, – только, не выползай на балкон, не свети рожу свою героическую…
Леха сделал несколько шагов, но, отчего-то передумав, развернулся в сторону выхода на внутренний балкон. Возможно, это был миниатюрный акт протеста против унизительной процедуры сваливания через черный ход, может быть жест тщеславия или банальная выходка из любопытства. При этом Леха отдавал себе отчет, что друзья Ермакова, парни явно необремененые душевными терзаниями, выслушивать аргументы защиты точно не будут. А попасться под их кулаки, монтировочные ломики или кастеты сразу после определения виновности – стопроцентная инвалидность. Где-то в глубине души, конечно, рисовалась картина почти мультяшного побоища одного героя против всех с его обязательной победой, но… Леха, несмотря на возраст, был реалистом. Сам Ермаков старше на несколько лет, а его группа поддержки вообще уже, судя по лицам, приближалась к категории «мужики». Плюсовались сюда короткие стрижки, перебитые носы, свирепые взгляды и накачанное мясо, обтянутое черной кожей. В общем, хорошего мало. Тем не менее Малыгин вышел на внутренний балкон, нависавший над пространством спортивного зала.
На ринге одиночными ударами разминала друг друга пара тяжеловесов – финальную стадию завершали боксёры постарше и потяжелее. Зал соответственно наполнился почти в аншлаг, поэтому Леха не сразу отыскал глазами спину Харламова, который в сопровождении Ушакова, скрылся в дверном проеме околозального коридорного продола. Очевидно, пошли за ключом в тренерскую. Ярким пятном, на фоне довольно однообразной мужской зрительной массы, сверкнули красивые девушки, явно кого-то ожидавшие у центрального выхода. Малыгин их вспомнил. Эффектные спутницы из компании Ермакова, вот только, вроде бы, трое их было…
Леха не успел додумать, как проем заполнили плотные мужские фигуры. Черные кожаные куртки, хищно-агрессивная поступь, демонстративно неснятые перчатки. Четверо. Стало быть, один экипаж вернулся. Двое, обменявшись с девушками какими-то фразами, разошлись в обхват зала. Оставшаяся пара бойцов, прямо через зал решительным ходом ринулась к лестнице на второй этаж.
Леха, ощутив мелкий бес в ладонях, разметался глазами по залу. Однако, ни Харламов, ни Ушаков в периметре зала ещё не появились. Резко отступив, Малыгин бросил ещё один взгляд на приближавшихся бандосов. Автоматически отметил топорщащуюся кожу коротких курток. Думать, чт'o там, под дубленой кожей, времени не было. Он быстрым шагом направился к пожарной лестнице в слабой надежде на отсутствие замка или хлипкость двери.
Увы, тяжелая рассохшаяся дверь хоть и поддалась, но обнажила в узком проеме крупные стальные уши, сквозь которые намертво протянулась дужка навесного замка. Очевидно, стальная полоса проходила от округлости ушей вдоль всей тяжелой филенки. По крайней мере, рядок вросших болтов, крепивших её, растянулся с внутренней стороны до петель. Дернув ещё раз, Леха обреченно обернулся. Тяжелые шаги, грохотавшие по лестнице, тормознули. Так как Малыгин находился за поворотом коридора, то происходящего он не видел. Зато прекрасно слышал и уже, наверное, ощущал нутром. Резкий удар ногой в фанерный створ входа в раздевалку. Звук шагов немного притушился, сместившись внутрь помещения. Леха два раза негромко выдохнул, настраивая организм, и скинул сумку с плеча. Двое не так и страшно, но усугубление ситуации могло быть уже фатальным: Малыгин не был готов просто и терпеливо получать по морде или ливеру.
Он еще не успел до конца затянуть молнию на куртке, как дверь в женскую раздевалку, находившуюся ближе к повороту, отворилась. В коридор вышла та самая спортивная девушка, третья из ермаковской группы поддержки. Она чуть удивленно вскинула брови на замершего в напряженной позе Малыгина. В ней не было классической красивости или четких элементов стандартного модельного набора. Скорее излишество карих глаз и пухлых губ придавали сходство с какой-то голливудской актрисой. Женский вариант модной «куртки-пилота» был распахнут, чуть приоткрыв упругую натянутость бежевой водолазки. Синие джинсы эффектно обтягивали крепкие стройные ноги, уходя в фирменные светло-коричневые ботинки. Несмотря на критичность ситуации, Леха вдруг ощутил волнение. То самое, мужское, когда кровь приливает то к голове, то ниже. И было оно настолько сильным, что перекрыло волны страха от ожидания бандитской расправы.
– Сука, нету… – раздался за углом грубый голос.
– Может он в бабских гасится? – блатные интонации второго явно лидировали, – та ещё мышь, по ходу… Пойдем, позырим.
Девушка, судя по резко посерьёзневшему лицу, всё поняла, но повела себя отнюдь не как участница братанского коллектива. Она в два шага сократила дистанцию до Малыгина, неожиданно сильно схватила его за плечи и буквально швырнула слегка ошалевшего боксёра в распахнутую дверь женской раздевалки. Перед лицом мелькнул испуганный девичий взгляд, слегка мазнуло чуть уловимым ароматом дорогих духов. Ничего непонимающий Леха, только успел увидеть, как его спортивная сумка, подданная стройной ногой в модном ботинке, залетела следом. И дверь захлопнулась.
– О-о, Танюха, ты что тут делаешь? – грубый голос первого зазвучал полуметре от проема.
Леха отпрянул, осмотрел пустую раздевалку и, не увидев голых женщин, отошел чуть в глубину.
– В туалет выходила, – голос спасительницы слегка дрожал, – в ы же все уехали, бросили нас… С Юрой что?
– С Юркой нормально, лампочку встряхнули, – гоготнул блатной, – жить будет. В раздевалке кто есть?
– Да, – ответила Таня и в груди у Лехи противно заныло, – уборщицы переодеваются… В школе подглядывал в раздевалки?