Лекарство для доктора
Шрифт:
— Дети унаследовали небольшие деньги, оставшиеся от продажи имущества. Я — потомок брата Тедди, мой отец был мастером на фабрике, ну и я пошел по его стопам.
Брайен ждала продолжения, ей было интересно, и Эл, видя ее заинтересованность, неторопливо продолжал:
— Мне всегда хотелось достичь большего успеха в жизни, чем мой отец. Хотелось даже рисковать, хотя родные меня и осуждали. И они оказались правы Моя семья жила небогато, одежду мы покупали в магазинах подержанных вещей, обстановка была самая скромная, ну и так далее. Но Джед,
Брайен подумала, что она тоже все получала на серебряной тарелочке, не прикладывая к этому никаких усилий. А она ведь даже не была родной дочерью Баррингтонов, они ее усыновили и любили как родную.
— Джед был выше зависти и решил доказать, что Савьеры могут занять подобающее место в обществе. Он очень умный и толковый, я это говорю не как отец, не подумайте. Так о нем думают многие, в том числе и люди, как бы вам сказать, недолюбливающие его. Он окончил колледж за три года вместо четырех и поступил в медицинский колледж. Честно говоря, я не верил в него, но он сказал мне, что добьется успеха хотя бы ради того, чтобы его мать имела все то, чего не смог дать ей я. К сожалению, она не дождалась обещанного сыном материального благополучия и умерла еще до того, как он занялся пластической хирургией и стал процветающим модным доктором. Но потом… — Эл вздохнул и замолчал.
Брайен вспомнила, как посмотрел Джед на ее роскошный автомобиль. Теперь-то ей понятен его взгляд — она была одной из тех. Неужели он полагал, что ее богатство может помешать их сближению? Что же случилось в Лос-Анджелесе, что заставило его замкнуться в одиночестве? Он отнюдь не производит впечатления монаха и аскета, он для этого слишком сексуален и обаятелен. Почему он развелся с женой?
Ей хотелось знать о нем все, но надо ли ей это?
Чем может закончиться их общение, к которому так тянутся ее душа и тело?
Но в этот момент вошел Джед, мокрый и раскрасневшийся на морозе.
— Снег почти прекратился, попробуем после завтрака прорваться на дорогу. В крайнем случае попросим кого-нибудь отбуксировать нас.
Брайен покачала головой:
— Думаю, мы прорвемся, ведь больные не будут ждать, когда расчистят дороги.
Джед хотел что-то возразить, но тут его нос почувствовал аромат тостов и разогретых бобов с мясом. Он с силой втянул воздух и улыбнулся:
— Как вы догадались насчет тостов с сыром?
— Я очень люблю их, а в буфете был черствый хлеб и маленький засохший кусочек сыра, вот и все. Раньше, на ранчо у родителей, я часто готовила разные тосты, причем на открытом огне.
— Может, вы еще умеете и забрасывать лассо? весело спросил Эл. — Можете заарканить теленка?
— Вы обо мне слишком уж высокого мнения.
Это мужское дело, а я люблю печь хлеб и пироги, умею шить, вязать и вообще знаю толк в рукоделии.
Эл с удивлением поднял брови:
— Вы не шутите? Можете испечь хлеб и бисквиты?
— Как-нибудь испеку, и если вы скажете, что он невкусный, я не буду с вами дружить, — лукаво пригрозила Брайен.
Спустя час неожиданно дали свет. Это сразу улучшило всем настроение, хотя Джед и без того во время завтрака был мил и внимателен. Но сдержан. Брайен поняла, как прав был Эл, назвав своего сына очень непростым человеком.
Когда поднялись из-за стола, Джед настоял на том, чтобы сразу ехать в клинику. Он переживал за возможных пациентов, нуждающихся в помощи.
Брайен еще раз отметила его ответственность, с которой он относился к своим обязанностям.
Сидя рядом с ним в грузовичке Эла, она молчала, наблюдая за дорогой, которая была непривычно опасной. Чувствовалось, что Джед выжимает из машины все, чтобы справиться с заносами и одолеть снежные завалы. Брайен искоса поглядывала на него, любуясь его четким профилем, сильными руками. Ее снова охватила атмосфера чувственности, исходящая от Джеда. Но почему он не захотел быть с ней? Поцелуй зажег в ее крови острое желание принадлежать ему, она была готова на все. Возможно, она не нравится ему или его что-то сдерживает? Но что? В его жизни была какая-то тайна.
Почему он уехал из Лос-Анджелеса? Почему сменил престижную и денежную профессию пластического хирурга на тяжелую судьбу практикующего врача? Рассказ его отца только разжег ее любопытство, хотя она теперь видит, что он действительно изо всех сил пытается сохранить чисто деловые отношения «врач — медсестра».
Брайен, уже не отрывая глаз, смотрела на Джеда, едва сдерживаясь, чтобы не обнять его, не прижаться к нему. Он такой мужественный, он излучает чувственную энергию, перед которой невозможно устоять.
Нет! Надо взять себя в руки. Зачем ей эта любовь? Он же явно сторонится ее, видимо считая взбалмошной богатой наследницей, из прихоти ставшей медсестрой.
Она стала вспоминать своих родителей. Отец всегда целовал ее и маму, когда уходил из дому. Папа и мама никогда не стеснялись обняться, когда смотрели кино по телевизору, а если шли гулять, держались за руки. Они всегда старались ужинать вместе, а по воскресеньям совместный завтрак и обед были многолетней традицией. Будет ли когда-нибудь так и в ее семье? Брайен вздохнула и посмотрела на Джеда — с ним вряд ли.
Тишина в кабине становилась уже тягостной, как вдруг машина забуксовала и остановилась.
Почти поперек дороги, уткнувшись в огромный снежный сугроб, торчала старенькая машина, а около нее стояла маленькая грустная женщина, удрученно глядя на все это, как будто желая взглядом растопить снежную глыбу.
— Надо помочь, — сказал Джед.
— В автомобиле дети, — заметила Брайен, всматриваясь в машину.
Выбравшись из грузовичка, Джед вытащил из багажника лопату и лом, а потом подошел к женщине. Брайен последовала за ним.