Лекарство для покойника
Шрифт:
– Нету у меня с собой больше. – Игорь похлопал себя по карманам. Он говорил чистую правду.
– А когда они у тебя были? – освобожденный зек опять зашелся своим гнусным смешком. – Договорились.
Так произошел классический обмен «товар – деньги» между уголовником Сливцовым и лейтенантом из ОБХСС Веллером. Как правильно сообразил Игорь, Слива и не подозревал, где он работает.
Упоминание о том, что Игорь никогда не отличался пухлым кошельком, задело его за живое, и он жутко захотел отправить Сливу обратно, откуда он совсем недавно вернулся. В принципе, для этого
Каково же было его удивление, когда утром следующего дня ему сообщили, что его покупка значится в списке драгоценностей, похищенных из центрального ювелирного магазина «Жемчуг». Ограбление произошло полгода назад, но преступников не нашли, и дело повисло. Теперь же появилась зацепка.
На квартиру к Сливе выехала опергруппа.
Вовика нашли в состоянии тяжелого похмелья. Видать, богато отмечал вчера удачную сделку. Он даже не сразу сообразил, что, собственно, происходит. Увидев в дверях Игоря и еще двух парней, глупо заулыбался и тут же со стоном схватился за голову.
– А-а… Четвертак принес. Вовремя. Без опохмела – сдохну.
– В камере опохмелишься, Сливцов. Собирайся, – успокоил один из оперативников, и Слива начал кое-что понимать.
Из кухни выбежала мать, сухонькая пожилая женщина. Узнав, в чем дело, набросилась на сына с кулаками. У того даже не было сил обороняться.
Обыск в квартире делать не пришлось. Слива сам отдал пакетик с кольцами и сережками, когда ему объяснили, что к чему, но… пошел в полный отказ.
– Не знаю ничего про магазин. Не шейте, ни хрена не получится.
– Ты их на улице нашел. Ведь так? – подсказал оперативник из угро.
– Может, и так.
– Договорим в другом месте. Более для тебя, Сливцов, привычном. – Второй оперативник защелкнул на Вовике наручники.
Слива зло зыркнул на Игоря:
– Это куда ж меня?
– Не прикидывайся дурой, – ответил Игорь. – Поедешь совершенствовать слесарное и токарное мастерство. Рано тебе еще на завод, не созрел.
– Ну ты, Игорек, и… – на этом цивилизованный словарный запас арестованного истощился.
На допросе Слива все же раскололся.
Освободившись и прибыв в родной город, он повстречал старого дружка, и тот предложил верное дело – «почистить» дачу одного богатенького завмага. Время осеннее, дачи пустуют, погореть на месте – один процент из ста. А там, глядишь, что-нибудь ценное и отыщется. Слива пораскинул мозгами: жить на что-то надо, устроить себе шикарный оттяг после зоны просто необходимо, а главное – риск невелик – и согласился.
Тщательно обшмонав двухэтажный домик, они наткнулись на настоящий клад – спрятанные в коробке из-под обуви золотые ювелирные изделия. Коробку в мусорном бачке на кухне нашел Слива и не побрезговал полюбопытствовать. На такую удачу воры, естественно, не рассчитывали. Прихватили добычу и побыстрее унесли ноги. Делили по-братски уже дома у подельника Сливы, некоего Хряща.
Показания выглядели вполне правдоподобно. Во время ограбления магазина Вовик еще досиживал срок. Алиби у него было железным.
Начальник отделения уголовного розыска пожал плечами:
– Похоже, раскручивать надо самого завмага. В таком случае это дело не нашего ведомства. Вот пусть отдел по хищениям им и занимается.
И дело передали в ОБХСС.
Игорь, с которого все началось, был определен в группу начальника отделения борьбы с хищениями соцсобственности, и колесо завертелось.
Сперва попытались вернуть оставшуюся часть похищенного. У квартиры Хряща устроили засаду, но тот как в воду канул, неделю не появлялся дома.
– Ушел в длительный запой где-то на малине, – предположил напарник Игоря по очередному дежурству. – Он теперь человек состоятельный.
Игорь промолчал. Его мысль работала в другом направлении. Возможность быстро и прилично разбогатеть сверлила, как электродрель, рождала массу фантазий о совсем другой жизни. Масла в огонь подливал издевательский намек Сливы – едва он его вспоминал – о постоянной, сколько он себя помнил, ограниченности в деньгах. Родители жили на пенсию. Да и в лучшие времена зарплата рядового школьного учителя вынуждала вести строгий финансовый учет. Оклад Игоря коренных изменений в бюджет семьи не внес. Приходилось, как и прежде, экономить, считать и копить на каждую необходимую вещь.
Ему было глубоко наплевать, что так жило преобладающее большинство. А некоторые – и того хуже. Он устал от подобного положения вещей и пришел к выводу, что нужно в корне менять свое безрадостное существование, единственной отдушиной в котором была работа. Она действительно нравилась и приносила моральное удовлетворение. Но не материальное. Вот его-то он и решил, пока еще не зная как, поправить.
План созрел, когда заканчивалась неделя наблюдения за квартирой Хряща (обыск делать не стали, чтобы не спугнуть хозяина). На восьмой день, рано утром, Хрящ наконец появился. Небольшого роста, сутулый и с непомерно длинными руками, он тихонько прошмыгнул в подъезд. Игорь и напарник последовали за ним.
Знать, что его подельника замели, Хрящ не мог. Мать Сливы предупредили, чтобы она всем интересующимся отвечала, что сын уехал в деревню к брату. Это было похоже на правду – залечь с награбленным на дно. И уголовник вел себя довольно спокойно – не оглядывался и не дергался.
– Нюх потерял, – шепнул Игорю его коллега, когда они подошли к подъезду. – Иные нас за километр чуют.
– Ему же хуже, – бросил Игорь, имея в виду совсем другое. Судьбу Хряща он уже определил.
Они бесшумно и быстро поднимались по лестнице.
Дружок Сливы жил на четвертом этаже хрущевской пятиэтажки. Звонок не работал, пришлось стучать.
– Кто? – проскрипел из-за двери хриплый голос.
– Иван Артемьевич, что же вы соседей заливаете. Иэ ЖЭКа мы! Жалуются уже который день, – Игорь старался говорить как можно непринужденнее.
Щелкнул замок, дверь приоткрылась.
Он резко толкнул ее от себя. В прихожей раздался грохот, сопровождаемый падением тела. Они ворвались в квартиру.
Хрящ лежал на истертом половичке, придавленный металлической вешалкой, и утробно постанывал.