Лекарство для покойника
Шрифт:
– Что мычишь, как корова. Подъем, – напарник Игоря, совсем еще молодой Олег Федорченко, поставил вешалку на место. – Разлегся, как на курорте.
Хрящ, предполагая, что будут бить, подниматься не спешил.
– И не подумаю, – заявил он. – Вы кто?
– Дед пихто и баба с пистолетом. – Олег навис над ним с угрожающим видом. – Ну!
Игорь поспешил поставить все в рамки закона:
– Милиция, уважаемый Иван Артемьевич. Или можно Хрящ? Вы не против?
Упоминание клички подействовало еще больше самой милиции. В таких случаях сразу начинало пахнуть жареным. Особенно когда рыльце в пушку. Хрящ, театрально кряхтя, поднялся.
– Зачем уронили? Сам бы впустил, – пожаловался он.
– Не ваза – не рассыплешься, – объяснил Олег и подтолкнул его вперед.
Единственная комната напоминала лавку подержанных вещей. Было много всего, и все было в таком плачевном состоянии, что Игорь, прежде чем сесть на стул, проверил, не рухнет ли он под ним.
Он в двух словах рассказал Хрящу о цели их визита, о задержанном и чистосердечно раскаявшемся Сливе и посоветовал последовать примеру дружка.
Хрящ жевал губами и молчал.
– Не хотим, значит, говорить. – Игорь повернулся к напарнику: – Олег, вызывай бригаду.
Едва Федорченко ушел к машине, где у них была рация, он придвинулся к Хрящу. Времени у него было семь-восемь минут.
– Все равно найдем. Только потом тебе же хуже будет. Отдашь сам – зачтется.
Уголовник поежился от его пристального взгляда, сказал, но как-то неуверенно:
– Не бери на пушку, начальник.
Игорь приблизил лицо вплотную к собеседнику.
– Я еще на пушку тебя не брал. – И вынул из наплечной кобуры «макаров». – Вот сейчас вышибу мозги, – он упер ствол в узкий лоб Хряща, – и скажу, что так и было.
– Не-е… не вышибешь, – заикаясь, прохрипел тот.
Игорь снял пистолет с предохранителя. Раздался слабый щелчок. Но подействовал он на Хряща, как пушечный выстрел. Глаза округлились и едва не выскочили из орбит.
– Покажешь сам – оформим как явку с повинной. – Срез ствола вдавил дряблую кожу.
Хрящ сломался.
– Если так… – И направился в совмещенный санузел, бормоча себе под нос: – Ну, Слива, ну гниль.
Из– под ванны он достал железную банку, где когда-то хранили краску, и извлек из нее целлофановый пакет, набитый золотыми украшениями.
Игорь сунул пакет в карман куртки.
– Видишь, как все просто. Пошли, я крикну, что отбой. Сами приедем.
В комнате он попросил:
– Открой окошко.
Хрящ послушно выдернул шпингалеты, распахнул окно, но отойти в сторону не успел. Тяжелый удар между лопаток заставил его тщедушное тело прогнуться. В следующее мгновение Игорь подхватил его за ноги и вытолкнул в окно.
Не дожидаясь, пока Хрящ приземлится на асфальт, он вынул приготовленный заранее нож-самопал, завернутый в салфетку и, секунду поколебавшись, резко провел лезвием по левой ладони. На старый, выцветший палас упали ярко-красные капли.
Игорь выглянул в окно. От подъезда к телу Хряща бежал Олег Федорченко. Выходит, он успел вовремя. Напарник уже собирался подниматься в квартиру.
Хрящ лежал на спине. Из-под головы расплывалась алая лужа. Игорь непроизвольно передернул плечами и отшатнулся.
В рапорте на имя начальника райотдела было зафиксировано:
«Лучников Иван Артемьевич (кличка „Хрящ“), проходивший по делу No 1128/4 о краже в магазине „Жемчуг“, во время ареста в своей квартире (ул. Грибоедова, дом 5, кв. 29), оказал сопротивление сотруднику ОБХСС и попытался скрыться. В результате чего нанес лейтенанту Веллеру И. Г. резаную рану в область руки и, не пробившись к двери, выпрыгнул в окно. Смерть Лучникова И. А. наступила мгновенно».
В отношении второй пропавшей части украшений решили, что Хрящ успел их сбыть или надежно припрятал в другом месте. Отработка его связей и поиски ни к чему не привели, и это занятие оставили.
Опираясь на имевшуюся в наличии половину похищенного, принялись за заведующего «Изумрудом», точнее, за его заместителя – дача принадлежала ему. Крепкий, волевой на вид, на поверку он оказался мягче сливочного масла. Быстро распустил сопли и во всем сознался. Да и отпираться было бесполезно: на коробке, где хранились ювелирные изделия, и на некоторых из них нашлись его отпечатки пальцев.
Кража произошла довольно банально. В день, когда в магазин доставили большую партию новых изделий, в служебных помещениях вспыхнул пожар (потом установили, что загорелась проводка). Началась суматоха, паника. Кабинет заведующего, где лежали в еще закрытом сейфе все драгоценности, остался открытым – начальник руководил пытавшимися сбить пламя людьми. Заместитель, пробегая мимо, случайно обнаружил оставшееся без присмотра богатство и не удержался – стащил. Как он потом объяснял следователю: «Бес попутал». Когда приехали пожарные, он уже обладал этим сокровищем, спрятанным в портфель. Заведующий, не проверив ящичек с поступившим товаром, запер сейф и только утром следующего дня обнаружил, что он пуст. А похититель, трясясь от содеянного, не придумал ничего лучшего, как засунуть украденное в мусорный бак у себя на даче, наивно полагая, что в отходах никто рыться не станет.
В результате он отправился в свою первую ходку, а Слива вернулся в колонию, откуда только за неделю до этого вышел. Сроки, правда, они получили разные. Сливе повезло больше.
А у Игоря началась новая жизнь. Жить на широкую ногу в родном городе было опасно, и он, дождавшись отпуска, полетел в Москву. Продал несколько колец в разных ювелирных мастерских и отправился на заслуженный отдых в Сочи. Там он сбыл таким же порядком еще несколько изделий и кутил целый месяц.
Дома пришлось опять вести скромный образ жизни, чтобы не засветиться. И это довольно сильно угнетало. Но все же Игорь снял квартиру и стал жить отдельно от родителей.
Распластанное на асфальте тело Хряща с красной лужицей вокруг головы часто возникало в воображении, и он старался отогнать его внутренним убеждением, что общество от смерти преступного элемента только выиграло и Хрящ больше никого не ограбит. На время видения отступали, но потом опять возвращались. Когда он уже привык к ним, они пропали сами собой, а может, повлияли последовавшие вскоре события.
День рождения майора Бондарева, пятого июля, отмечали в ресторане «Центральный». Заместителю начальника районного ОБХСС исполнилось сорок пять. Гуляли по-богатому, отдел выделил средства для организации мероприятия. Офицеры были с женами, все выглядело пристойно. Среди приглашенных лично Бондаревым гражданских (а таких было всего трое, не считая жен коллег) Игорю сразу бросилась в глаза симпатичная женщина бальзаковского возраста. Как и он, она пришла одна.