Лекарство от измены
Шрифт:
— Нет, отец Исаак, есть еще кое-что. В то время как Мартин жаловался на жизнь, кто-то — и я думаю, что это Хосеп, бумагоделатель, — сказал, что если Меч Архангела Михаила изойдет жаром после каноника и евреев, он может расплавиться. Все сильно разгорячились, и кто-то сказал, что Меч все правильно сделал, а некоторые выступали против каноника, епископа и евреев, и даже против короля. Именно последние выкрики и привели к беспорядкам, и я думаю, что члены Братства Меча Архангела выкрикивали это намеренно, надеясь
— А этот Ромео действительно член Братства? Как ты считаешь?
— Я думаю, да. Полагаю, что он направлял разговор, — не очень мастерски, кстати, так что Братство вполне могло в этом участвовать.
— Но почему, Николо? — спросила Ребекка. — Чего они надеялись добиться, устроив ночную суматоху?
— Не знаю, — ответил ей муж. — Я не знаю, откуда появилось это Братство, но за последние десять дней я слышал, как о нем шептались там и сям. Я даже полагаю, что в него входят Мартин, Санч и, возможно, даже Раймондо. И мне это очень не нравится.
— А ты побежал вместе с теми, кто устроил эти беспорядки?
— Он был слишком пьян, чтобы бежать куда бы то ни было, — холодно сказала Ребекка. — Он проспал ночь в хлеву и приполз домой на рассвете, стараясь пройти незамеченным.
— Отлично, — сказал Исаак. — Опьянение может быть полезным. Я рад, что его не могли застать на улице этой ночью.
— Но есть еще кое-что очень важное, — сказала Ребекка. Как знак прощения, она плюхнула щедрый кусок тушеного мяса на тарелку мужа и поставила ее перед ним. — Помнишь?
— Ах, да, — сказал ее молодой муж намного бодрее, — собор. На мессе, в прошлое воскресенье, я видел того же Ромео, но одетого как богатый модник, в обществе дамы.
— А в таверне он выглядел богатым человеком? — спросил Исаак.
— Ничуть, — ответил Николо, набрасываясь на обед с хлебом и большой ложкой. — Его шоссы были довольно потрепанными, а камзол — потертым в нескольких местах и немодным.
— А на даме было целое состояние, — прервала его Ребекка. — Шелк, драгоценности.
— Она была разодета как проститутка? — спросил Исаак.
— О нет, отец. Скорее как придворная дама. Богато и красиво, но вполне пристойно. Ее нельзя было не заметить. Это из-за ее волос. Рыжие, глубокого, густого, красноватого оттенка, низко заплетенные на французский манер, в косы над ушами, с вплетенными изумрудами и золотыми нитями, к которым она прикрепила вуаль.
Исаак поднялся.
— Я должен пойти к епископу, — сказал он. — Он захочет услышать это. Где Юсуф?
— На кухне, с Йоханом. Они снова едят, и Юсуф учит его рисовать — лошадей угольком. Но, отец, ты же едва прикоснулся к мясу. Останься и пообедай, а затем можешь пойти к епископу.
— Нет, мы и так уже потеряли слишком много времени, — ответил Исаак.
— Мастер Исаак! — сказал епископ, поднимаясь,
— Он был испуган, но, как мне кажется, произошедшее ему не повредило, — сказал Исаак. — Йохан хорошо поел и теперь мирно спит.
— В вашем письме не было сказано, где он спрятан…
— Я решил, что это неблагоразумно. Письмо может попасть в чужие руки, — ответил Исаак.
— Очень правильно. И я просил бы вас не говорить громко в этой комнате, — тихо произнес епископ. — Пройдемте в мой личный кабинет, где мы можем поговорить без нежелательных свидетелей. — Беренгуер взял Исаака под локоть и повел к лестнице.
— Сегодня я получил письмо от его величества, его привез дон Арно, — сказал Беренгуер, как только они устроились в частных покоях епископа. — В нем он завуалированно предупреждает нас относительно возможности нового нападения. Он полагает, что это вполне может начаться здесь, в Жироне.
— Как это и произошло, — заметил Исаак.
— Конечно. Тупица-привратник, принявший ваше письмо, передал его Франциску, заявив, что это что-то неважное. Я узнал о похищении принца всего час назад и полагал, что его величество подразумевал в своем послании попытку нападения на донью Исабель. Но как только я прочитал ваше письмо, друг мой, я понял, что он предупреждал меня о возможности нападения на инфанта. — На мгновение он замолк. — Вы уже знаете, что его няня была найдена около дороги с перерезанным горлом?
— Я знал только, что ребенок видел, как с ней произошло что-то ужасное, — ответил Исаак. — Но как они оказались там одни?
— По-видимому, этого никто не знает, — сказал Беренгуер. — Как только я получил ваше письмо, я написал его величеству, описав все, что мне было известно о ситуации, прося его о дальнейших указаниях. Я посоветовал поместить принца к монахиням, где мы можем быть уверены, что он будет в безопасности, если его величество не захочет, чтобы Арно и его люди возвратили ребенка во дворец в Барселоне.
— Он очень обеспокоен потерей няни, — сказал Исаак. — Насколько я могу судить по его словам, он нашел ее тело. Согласитесь, ребенка спасло чудо, — добавил он. — Пока он в безопасности, и я предлагаю оставить его там, где он сейчас, до завтра. Он должен отдохнуть.
Епископ тревожно дернулся.
— Это в квартале?
— Нет, — сказал Исаак, балансируя на грани правды. — Он находится под опекой честного и милосердного христианина и его жены. Он не знает, чей это ребенок. Он полагает, что это мальчик, недавно ставший сиротой и нуждающийся во временной защите от жадных родственников. Уверяю вас, что наследный принц не будет слишком заметен рядом с собственными детьми этой пары.