Лекции по истории фотографии

Левашов Владимир

Родилась Нэн Голдин в Вашингтоне. Вскоре после ее рождения семья переезжает в пригород Бостона. В 1965 году ее старшая сестра совершает самоубийство, что оказывает решающее влияние на самоопределение Голдин. Она рано уходит из семьи и учится в альтернативной Satya Community School в Линкольне (Lincoln, штат Массачусетс), где начинает заниматься фотографией. В это время ее съемка подвержена влиянию фэшн-фотографии, а сама Голдин включается в жизнь клубной и drag-субкультуры. В начале 1970-х она снимает конкурсы красоты drag-queens и дружит с трансвеститами, делая их портреты.

В середине десятилетия Голдин проходит обучение в бостонской Школе Музея изящных искусств (School of the Museum of Fine Arts).

Ее фотографическая манера меняется. Вместо черно-белых снимков с использованием имеющегося света, она начинает использовать цвет и вспышку, практически исключая из своей съемки естественное освещение. Голдин печатает снимки с 35-мм слайдов в процессе Сibachrome, что дает ее изображениям резкие, яркие цвета, на которых будет основываться характерный Goldin look.

В 1978 году она переезжает в Бауэри (Bowery, Нижний Ист-сайд в Манхэттене, Нью-Йорк). Этот период жизни Голдин знаменуется обильным употреблением наркотиков и алкоголя, интенсивными и сложными отношениями с друзьями и сексуальными партнерами. Фотография Голдин составной частью входит в ее образ жизни, являясь ее прямой, крайне личной документацией, портретированием круга близких знакомых. С 1979 года она показывает свои работы в формате слайд-шоу под музыку в нью-йоркских панк-рок клубах. Это шоу, впоследствии названное «Баллада сексуальной зависимости» (The Ballad of Sexual Dependency), в своей первоначальной форме продолжается около 45 минут. Со временем в нем меняются слайды и музыка (однако c 1987-го саундтрэк «Баллады» уже остается неизменным), возрастает количество изображений, но изначальная атмосфера сохраняется. С 1986 года Голдин путешествует с этим шоу по миру, показывая его, в частности, на кинофестивалях в Эдинбурге и Берлине.

В 1985-м творчество Голдин включают в программу Whitney Biennial в Нью-Йорке, что становится первым проявлением институционального интереса к ней. В 1986-м «Баллада сексуальной зависимости» выходит в виде книги, в которой Голдин разделяет изображения на отдельные темы, выводя зрителя за пределы своей прежней узкой тематики к повествованию универсального масштаба, к собственным размышлениям о природе сексуальных отношений, домашнего насилия и т. п.

В 1988-м Голдин ложится в клинику, чтобы избавиться от наркозависимости, где делает многочисленные автопортреты. В конце 1980-х ее начинают приглашать на различные выставки по всему миру, в том числе для показа персональных проектов, а в начале 1990-х возникает и международный спрос на ее произведения. В 1992-м выходит ее вторая книга – «Я буду тебе зеркалом» (I’ll be Your Mirror – по названию одной из песен группы Velvet Underground), посвященная жертвам СПИДа и наркозависимости, которая опять же основывается на личном опыте, хотя изображенные персонажи уже и не являются ее многолетними друзьями. В 1993-м появляется следующее издание – «Другая сторона» (The Other Side), посвященная трансвеститам и транссексуалам тех мест, которые фотохудожница посещала (главным образом это Манила и Бангкок).

В 1996-м Музей Уитни (The Whitney Museum of American Art) проводит ретроспективу Голдин под названием «Я буду тебе зеркалом», центром которой является одна из версий «Баллады сексуальной зависимости».

Голдин представляет тип художника, работающего на самом интимном уровне, соединяющего воедино жизнь и работу и превращающего свое творчество в документацию-дневник. Фотограф вырабатывает естественный для этого внешне «сырой» стиль, становящийся международно известным. Он происходит от как бы случайных мгновенных снимков знакомых – drug queens, наркоманов, любовников и семьи. «Моя работа происходит из эстетики снэпшота… Снэпшоты происходят из любви и памяти о людях, местах и совместно проведенном времени. Они о создании истории через документирование истории», – говорит

Голдин. Ее первоначальная мотивация для занятий фотографией, будучи сугубо личной, не подразумевает еще никакой профессиональной карьеры. Согласно персональной легенде, после смерти сестры Голдин обнаруживает, что в память о той у нее осталось всего лишь несколько фотоизображений. Таким образом, воспоминание о визуальном облике любимого человека постепенно гаснет, и чтобы увековечить хотя бы образы других близких людей, Голдин начинает снимать. Затем вместе с друзьями под влиянием фэшн-фотографии она начинает использовать фотографию для переизобретения самой себя и своих знакомых. Голдин с компаньонами переодеваются в одежду противоположного пола и фиксируют процесс и его результаты на пленку. Эти ранние эксперименты формируют длящееся всю жизнь увлечение Голдин той размытой областью, которая разделяет два пола.

Постепенно фотограф создает блок своих любимых изображений, входящих в «Балладу сексуальной зависимости» (700–800 кадров), а ее аудиторией в 1980-х являются, в основном, артисты, кинематографисты и музыканты, многие из которых оказываются одновременно и героями ее съемки.

Во второй половине десятилетия многие из ее друзей умирают от СПИДа, бывшего тогда сравнительно новой болезнью. Одной из жертв болезни становится ближайшая подруга Голдин Куки Мюллер (Cookie Mueller, 1949–1989), с которой Нэн дружит с 1976 года. Мюллер посвящена серия из 15 портретов, начинающаяся с изображений на вечеринках времен молодости и заканчивающаяся моментом ее похорон.

Со временем круг фотографирования Голдин расширяется, из дневника повседневности оно превращается в дневник философский. Конкретность первоначального творчества дольше всего сохраняется в неизменном следовании определенному набору тем. Правда, в последние годы и сама эта тематика размывается. Хотя Голдин по-прежнему воспринимается как автор документации богемного и контркультурного образа жизни, теперь она обращается к более светлым сюжетам, причем буквально – фотографии снимаются уже при дневном освещении. Поздние работы Голдин изображают детей ее друзей, сексуальные сцены, поэтические пейзажи и барочные натюрморты. А стратегия фотохудожницы, характерный «Goldin look», оказывается вскоре адаптированным той же фотографией моды, под влиянием которой Голдин находилась в ранние годы.

Практика еще одного из главных авторитетов современной фотографии, Уильяма Эгглстона (William Eggleston, род. в 1939), стоит несколько особняком в традиции «новой документальности». Он является родоначальником художественной цветной съемки. Интрига здесь состоит в том, что цветная фотография вплоть до ее использования Эгглстоном, составляет сферу интереса коммерческих фотографов и дилетантов. Любители с восторгом переходят от монохромного изображения к полноцветному. Цветная коммерческая фотография изменяет опыт среднего человека, и «эффект реальности» (в смысле аутентичности и честности) постепенно переходит от черно-белой пленки к цветной. Еще до войны такие журналы как National Geographic начинают использовать цветные слайды. В цвете делается журнальная реклама, к нему прибегают фотографы моды и знаменитостей. Однако еще в 1960-х журналы в своем большинстве продолжают использовать черно-белые изображения, поскольку те дешевле и их легче репродуцировать.

Арт-фотографы и документалисты практически поголовно отрицают даже возможность применения цветной технологии, продолжая держаться черно-белой съемки как единственно приемлемой для «серьезной фотографии». Известно выразительное высказывание Уокера Эванса, который на протяжении всех 1960-х противится процессу введения цвета: «есть три простых слова, которые следует произнести шепотом: цветная фотография вульгарна». Но и он в 1970-х принимается экспериментировать с цветом в полароидной технологии. Что касается Эгглстона, то он, будучи стопроцентным photographers’ photographer, тем не менее переходит от элитарной черно-белой к демократической цветной технологии уже к середине 1960-х, когда начинает использовать негативную цветную пленку, а к концу десятилетия уже предпочитает ей цветную слайдовую.