Лексика современного русского языка: учебное пособие

Самотик Людмила

Народные же говоры и просторечие если принимают заимствования, то сразу же включают их в русскую орфоэпическую и грамматическую систему: радиво; колидор; лисапед, пальто – пальта – пальту… и т. д. (т. н. вторичные заимствования). Нельзя также забывать, что новые элементы присущи не всем стилям и жанрам литературного зыка. В основном речь обычно идет о публицистике, художественной литературе (не рассматриваются изменения в научном и официально-деловом стиле). Таким образом, русский язык имеет определенный запас прочности, ему вряд ли страшны заимствования.

Гораздо серьезнее процесс жаргонизации литературного языка. Жаргонизмы опасны не своим количеством, а особой организацией, отличной от народно-разговорной, положенной, в свою очередь, в основу литературного языка: системой

номинации (в том числе вторичной); отношением к вариативности, словообразовательному гнезду; особой внутренней семантической группировкой и т. д. Если литературный язык «прогнётся» под их давлением, его система значительно трансформируется. Фокус культуры (Е.А. Найда) воровского арго – это извращенный секс, насилие и разного рода мошенничества; основной стиль общения – агрессивный, одна из коммуникативных задач – уничижение человека (снижение образа жертвы, например лох), что психологически оправдывает преступления.

Оптимистично на будущее русского языка смотрят ведущие учёные страны. «Суммируя все изменения, можно сделать вывод: «порча» языка, о которой так много пишут, затрагивает не систему языка, а языковую способность (умение говорить) и, следовательно, порождаемые тексты» (Русский язык конца XX столетия (1985–1995). М.: «Языки Русской культуры», 1996. С. 18). Но между системой языка, языковой способностью и текстами существует не только односторонняя связь, изменения языковой способности и текстов могут повлечь за собой изменения языковой системы. Ещё в 1987 г. В.Г. Костомаров предполагал, что «можно ждать значительных стилистических перегруппировок – от переоценки качества членов синонимических, параллельных, соотносительных рядов до изменения и смещения принципов отбора и композиции языковых средств» (Костомаров В.Г. Перестройка и русский язык // Русская речь. 1987. № 6. С. 6). Серьёзная перестройка языка фиксируется и Г.Н. Скляревской: «Языковые факты производят впечатление лингвистического хаоса: непропорциональное разрастание отдельных микросистем, ломка устойчивых языковых моделей, словообразовательная избыточность, неумеренные лексические перемещения от периферии к центру и т. п. При поверхностном взгляде эти явления могут быть расценены как свидетельство порчи, болезни языка. Однако, как нам представляется, наблюдаемые процессы уместно было бы сравнить с внешними проявлениями болезни…, которые воспринимаются как сама болезнь, но в действительности являются реализацией приспособительных, защитных сил организма. Не так ли кризисные состояния языка, совпадающие с кризисными состояниями в обществе, свидетельствуют об активности адаптационных механизмов языковой системы, об её способности к саморегулированию?» (Скляревская Г.Н. Состояние современного русского языка: Взгляд лексикографа // Русский язык и современность: Проблемы и перспективы развития русистики. Т. 1. М., 1991. С. 262–263).

Нельзя забывать, что русский литературный язык отличается от всех других разновидностей национального языка своей нормативностью (кодифицированная норма), т. е. существует техника, с помощью которой общество может воздействовать на его развитие.

Один из первых разделов монографии «Русский язык конца ХХ столетия» озаглавлен – «Мы не нормализаторы». В лингвистике давно уживались два подхода к языку: нормативный и описательный. Первый превалировал в исследованиях литературного языка, второй – при изучении диалектов, просторечия, разговорной речи и т. п. Русский литературный язык по факту существования (от речи, текстов) стал изучаться с 60-х гг. Эта новая по тому времени научная парадигма дала неожиданные результаты: появилось понятие регионального варианта литературного языка и т. д. В наши дни по факту существования изучаются разные уровни литературного языка, даже орфография (см. работы Н.Д. Голева, В.Я. Булохова (КГПУ), например: Булохов В.Я. Словарь ошибочных написаний школьников. Красноярск: РИО КГПУ, 2000. 378 с.). Нормализаторская деятельность, оставаясь приоритетной при изучении русского литературного языка, должна предваряться описанием существующего его положения.

В последние годы многое делается в этом направлении. Меняется понятие нормы, издается масса справочной

литературы; переиздаются «старые добрые» учебники и словари; ведутся интересные и информативно значимые радиопрограммы; организуются конкурсы и гранты для теоретической разработки проблем культуры речи; Советом по русскому языку при Президенте была разработана Федеральная целевая программа «Русский язык» на 1996–1997, 2002–2005, 2006–2010 гг. Общество осознало значение русского языка. В «Послании Президента РФ Дмитрия Медведева Федеральному Собранию» от 12 ноября 2009 г. говорится: «Мы обязаны беречь единое культурное пространство России, развивать программы обучения русскому языку, который является символом единства нашей страны».

VII. Изменения лексики как системы

Изменения словарного состава языка носят регулярный характер, некоторые его формы проявляются на всех этапах исторического развития, некоторые присущи только отдельным периодам.

1. Абсолютный характер имеет количественное увеличение слов в языке. Способы появления новых слов также стабильны: образование по известным словообразовательным моделям, заимствование и изменения семантики.

2. Стабильно усложнение семантической структуры лексики на уровне отдельного слова и на уровне межсловных отношений.

3. Лексика литературного языка имеет постоянные источники пополнения. Дополнительно к вышеперечисленным в п. 1 общенациональным – т. н. внутреннее заимствование (перемещение слов из других форм национального языка: диалектов, просторечия, жаргонов) и перераспределение лексем между стилями. В формировании лексического фонда литературного языка ведущее положение вначале занимали книжные стили (прежде всего художественная литература), в последнее время все большее значение стали приобретать устные формы речи (разговорная речь, просторечие, жаргоны). Таким образом, проявляется устойчивая в русском литературном языке тенденция к демократичности.

4. Лексическая система древнерусского языка отличалась: а) синкретичным (диффузным) характером значения многих слов, нерасчлененностью их семантики (В.В. Колесов, Л.С. Ковтун); б) лексической дублетностыо (Л.П. Крысин); в) многообразием признаков, выбранных для номинации реалий (окно связано со словом око – «глаз», стена со словом стоять и т. д. – Л.П. Крысин). В последующие периоды развивается полисемия, которая закрепляется в словарях. Общее направление ее развития – от конкретного к абстрактному, реже – обратное (Д.Н. Шмелев). В способах номинации доминирует функциональный признак (Л.П. Крысин): спальник – 'мешок для сна'; бумага – газетная, писчая, оберточная и т. п. Складываются межсловные отношения на основе типов парадигм (эпидигматика, парадигматика, синтагматика) и общности значения – синонимические, антонимические, позднее – гиперо-гипонимические, слова-конверсивы, слова-перформативы – и межсловные отношения на основе общности формы (которые более «лингвистичны», присущи в значительной степени науке о языке) – омонимические, паронимические.

5. Лексика языка – наиболее подвижный языковой уровень, и, однако, именно лексика наиболее стабильна, консервативна. В русском языке сохранилось значительное число элементов общеславянского языка (в том числе индоевропейского характера), восточнословянской лексики в активном употреблении. Слова – наша связь с прошлым.

6. Для XVIII в. характерно большое количество словообразовательных вариантов слов (А.И. Молотков).

7. В периоды смены общественно-политического строя наблюдаюся переход групп слов в пассивный словарный запас, смена эмоционально-экспрессивной окрашенности слов, заметный рост неологизмов.

Сохранение основного словарного фонда и традиционных способов появления новых слов оставляет, несмотря на большую подвижность, и лексический уровень языка равным самому себе.

См.: ИСМТОРИЗМЫ, АРХАИЗМЫ, НЕОЛОГИЗМЫ, СЛОВА УСТАРЕВШИЕ

Литература

1. Васильев А.Д. Историко-культурный аспект динамики слова. Красноярск: РИО КГПУ, 1994. 195 с.

2. Васильев А.Д. Введение в историческую лексикологию русского языка. Красноярск: РИО КГПУ, 1997. 104 с.