Лексикон
Шрифт:
– Провиденье, – флегматично откликнулся зверь. – Я ведь за этим на Альбион-от приехал, полковника сыскать. А тут дорогонько всё, сбереженья мои тю-тю… И тут ты появляисси, мне работу предлагашь… Я как сообразил, чья эвон вилла – ну, думаю, впору Вседержителю свечку ставить…
– Что ж, в таком случае, тебе придётся вернуться в Московию, – сухо сказал Озорник. – На земле Альбиона нет православных храмов, а в англиканские церкви таким, как ты, вход заказан.
– Может, и вернусь, – буркнул Потап. – Как дело сделаю…
– Всё ещё не угомонился,
– Так, подожди… – прервал её Озорник. – У нас, похоже, намечаются проблемы.
– Я не проблема, – буркнул Потап.
– А я не имел в виду тебя… Знаешь, Ласка – наши хвостатые друзья, похоже, начали собственную игру.
Девушка всё ещё кипела негодованием; поэтому смысл сказанного не сразу дошел до неё.
– Почему? Как?
– Они не пришли на условленное место.
Ласка нахмурилась и внимательно посмотрела на своего товарища. Озорник мрачно уставился в пол; за прошедшие сутки он словно бы постарел на несколько лет. Повязка, закрывающая поврежденный глаз, сползла на лоб, из-под неё виднелся жутковатый тёмный провал.
– Лекси…
Озорник прижал к губам палец.
– Эта вещь у них… Я почти уверен. Вопрос в том – что фелис намерены делать дальше.
– Будут торговаться?
– Наверняка… Беда в том, что мои финансы показывают дно. Не знаю, сможем ли мы договориться.
Озорник вскоре ушел. Потап лежал неподвижно: то ли уснул, то ли глубоко задумался. Мохнатый бок тяжело вздымался и опадал в такт дыханию. Ласку тоже начало клонить в сон: ночь, что ни говори, выдалась весьма богатой на события. Сновидения пришли почти сразу – бестолковые и сумбурные. Она вновь очутилась в гостиной полковника, но теперь зала была полна вальсирующими. Среди оскаленных допотопных тварей в безостановочном танце кружились полковничьи гости, Хиггинс со своими братьями, лакеи, даже медный «Паровой Том» – и у каждого в руках было по длинной острой сабле. А ей, Ласке, приходилось как ни в чём ни бывало танцевать вместе со всеми, улыбаться, расточая любезности – и одновременно уклоняться от блестящих и дьявольски острых лезвий…
Из забытья её вывел стук в дверь. Ласка со стоном оторвала голову от подушки. За окном было светло: похоже, она проспала до полудня… Торопливо одевшись, девушка отодвинула щеколду; она ни на минуту не сомневалась, что это вернулся Озорник – однако на пороге стоял не кто иной, как давешний блондин… Как его… Морри… Нет, Мюррей, кажется… Но какого черта ему здесь надо?!
– Как вы меня нашли?! – выпалила Ласка, не придумав спросонья ничего умнее.
Джек Мюррей усмехнулся.
– Так уж получилось, что мы с вами соседи по подъезду, мисс Вайзл… Или я должен называть вас «миледи»?
– Что вам угодно?
– Поговорить, всего лишь… Я могу войти?
– А если я скажу «нет?» – Ласка вызывающе посмотрела незваному гостю в глаза.
Джек пожал плечами.
–
– Его смерти? О чём это вы?! – недоумевающее нахмурилась девушка. – Когда я уходила, он был жив и здоров…
– Этой ночью Мэтью Фокса прикончили, – прищурился журналист. – Судя по всему – ограбление… Или его инсценировка. Подумайте сами, мисс Вайзл, с кем вам приятнее будет беседовать – со мной или с инспектором поли…
В этот момент Джека самым бесцеремонным образом прервали. Дверь распахнулась во всю ширь, Ласку оттёрли в сторону, и огромная медвежья туша сгробастала Мюррея за грудки, в мгновение ока затащив его в комнату.
– Что ещё за субчик? Шпик?! – рявкнул медведь в побледневшее лицо Джека.
– Потап, погоди… Это газетчик. И он говорит, что полковника сегодня ночью убили... Как это произошло? – спросила Ласка, вновь перейдя на бритиш.
– Застрелен из револьвера, прямо в окно… А вообще-то, я рассчитывал узнать подробности от вас! – дерзко заявил журналист. – Вся эта история чертовски подозрительна… Так кто же вы такие?!
Ласка лихорадочно соображала. У этого типа нет никаких причин ей сочувствовать; кроме того, рассказать правду просто нельзя: ведь это всё равно, что признаться в подготовке ограбления… Проклятье, даже не так – она теперь соучастница убийства! Немудрено, что Хиггинс с братьями исчезли! Наверняка затаились в какой-нибудь дыре, боятся нос высунуть на улицу! Соврать? Но что?! Мюррей знает, что она не графиня Воронцова, стало быть… Выход напрашивался один. Интересно, подумала девушка, если я скажу «Потап, сверни ему шею» – сделает ли он это? Ох, наверное, сделает… Но нет, нет, я так не могу! Это же всё равно, что хладнокровно убить своими руками!
– Потап… – Ласка прокашлялась: в горле вдруг запершило. – Отпусти его, пожалуйста… И ляг: у тебя кровь на повязках выступила.
Медведь с ворчанием подчинился. Джек нервно одёрнул полы пиджака. Девушка внезапно ощутила приступ злости. Ишь, какой! Волосишки причесаны, одет с иголочки, на светлом костюме – ни единой складочки… А руки холёные, сразу видно – ничего тяжелее пера держать не доводилось… Да пошел он в болото!
– Ну, так что вы хотели услышать?! О том, какие приказы отдавал полковник в Крыму? Пожалуйста, Потап вас просветит, а я переведу!
– Почему вы его так зовёте – «put up»? – полюбопытствовал Мюррей.
– Нормальное московитское имя… – пожала плечами Ласка.
– Забавно… Собственно, относительно пресловутого приказа я уже выяснил, – самодовольно заявил Джек. – Не могу сказать, что я на вашей стороне… Командир обязан защищать своих подчинённых, всеми доступными методами. А война – штука жестокая…
– Московиты, насколько я знаю, не расстреливали пленных солдат Империи в отместку! – пошла в наступление Ласка.