Ленин жив! Культ Ленина в Советской России
Шрифт:
В качестве правителя Советской Россией Ленин акцентировал эти черты своей личности как образцовые для граждан нового государства. Стиль работы Ленина на посту Председателя Совета Народных Комиссаров свидетельствует о том, как страстно хотелось ему быть примером для подражания. Он требовал от подчиненных, чтобы они трудились дольше, усерднее и более эффективно (не говоря уж о честности и трезвости, которые разумелись сами собой). Русская склонность к обломовщине всегда была для Ленина bete noir [135] .
135
Пугало, жупел (франц.)
Скромность образа жизни Ленина в Кремле стала частью легенд. Квартиру он занимал небольшую, жалованье было низким. В посвященной Ленину литературе неизменно упоминается сердитая записка, направленная им Бонч-Бруевичу, когда тот без ведома Ленина повысил его жалованье с 500 до 800 рублей в месяц [136] . Ленин сторонился фотографов, скульпторов, портретистов, старался избегать
136
Ленин В. И. II Соч. 4-е изд. Т. 35. М., 1951. С. 272.
«У нас мало воспитания масс на живых, конкретных примерах и образцах из всех областей жизни, а это — главная задача прессы во время перехода от капитализма к коммунизму», —
писал Ленин в сентябре 1918 г. [137] . Мифическое жизнеописание Ленина, созданное требованиями культа, целенаправленно носило нормативный характер: назначением его как раз и было воспитание людей в определенном духе, который соответствовал бы ценностям, олицетворенным в образе вождя; ведь Владимир Ильич Ленин был больше реальной личности: своими трудами он подчинил своей воле ход истории, благодаря чему стал неподвластным тлению провозвестником пути к социализму.
137
Ленин В. И. // Полн. собр. соч. Т. 37. С. 91.
3. Ленин в большевистской мифологии 1917–1922 годов
Основы ленинского культа были заложены еще при его жизни. Составился этот культ из различных элементов, усилиями различных людей. Рабочие, крестьяне, партийные агитаторы, высшие партийные сановники превозносили Ленина как гениального вождя. Процесс возникновения культа был достаточно стихийным. Ленинский стиль руководства, безусловно, нашел отклик в массах, однако в гораздо большей степени появлению культа способствовала политическая необходимость: сложившаяся обстановка настоятельно требовала впечатляющих образов и символов, которые могли бы придать законность большевистскому режиму. Печать распространяла идеализированный образ Ленина по всей России. За годы пребывания Ленина у власти этот образ менялся, но позднее стал краеугольным камнем созданного мифа. Пропаганда первых лет революции дала толчок развитию советской агиографии и советской демонологии. Именно на этом причудливо-фантастическом фоне постепенно возник миф о Ленине. Партия строила и всячески раздувала этот миф с целью укрепить свою власть и упрочить новый политический строй.
Пропаганда первых лет революции
Власть нельзя удержать исключительно посредством декретов. Власть предполагает связь между верхами и низами, опирающуюся на доверие. Низы должны убедиться в легитимности правителей и проникнуться расположением к ним. Первый же изданный Лениным декрет от лица Председателя Совета Народных Комиссаров снискал ему широкую народную поддержку. Это был Декрет о земле. Декрет, за подписью Владимира Ульянова-Ленина, был опубликован в газетах «Правда» и «Известия» а также циркулировал в виде листовок, изданных громадным тиражом. Одним росчерком пера Ленин, заручившись одобрением Съезда Советов на заседании 26 октября 1917 г., уничтожил дворянское и монастырское землевладение с последующим распределением земли крестьянскими земельными комитетами. Фактический механизм передачи земли оставался неясен, однако из декрета явствовало со всей очевидностью, что большевистское правительство во главе с Лениным отдавало землю крестьянам, которые ее столь сильно жаждали. Если какой-либо шаг и делал Ленина похожим на царя-освободителя, то именно подписание декрета о земле, подтверждавшее справедливость старой крестьянской поговорки: «царь помилует, царь и пожалует».
Ленин одной рукой дал землю, а другой отнял хлеб. Жесткая политика военного коммунизма стала истинным бедствием для российского крестьянства со времени ее принятия в 1918 г. и до отмены ее в 1921 г. В села нагрянули отряды вооруженных рабочих, уполномоченные реквизировать продукты питания на нужды армии и жителей городов. Гражданская усобица привела к кровопролитию, исход которого должен был определить характер власти в России. Вооруженная борьба разыгралась на необъятных просторах страны от Сибири до Украины, однако главной целью политиков было добиться лояльности гражданского населения. Обещания белых соперничали с обещаниями красных. Но могли ли последние заслонить суровую действительность военного коммунизма, когда предпринимались попытки строжайшего контроля над производством и распределением всех товаров? Могли ли обещания будущего изобилия вдохновить людей, доведенных до крайней степени нужды и лишенных всех прав, кроме права на болезнь и смерть? Гражданская война, разразившаяся в России после трех лет войны с Германией и революционных потрясений 1917 года, разрушила последние остатки промышленности, остановила транспорт, вызвала нехватку продовольствия. Напоминая о Смутном времени, продолжительной внутренней междоусобице начала семнадцатого столетия, эта война опустошила русские деревни и города, вымиравшие от голода и эпидемий холеры и брюшного тифа. Как и следовало ожидать, большинство крестьян враждебно встретили появление продотрядов, изымавших зерно: многие полагали, что коммунисты, отбиравшие у них хлеб, вовсе не те самые большевики, которые даровали им землю (партия была переименована в марте 1918 г.) [138] . Однако в целом крестьянство продолжало поддерживать коммунистов. Во многом этой поддержкой они обязаны были широкой пропагандистской кампании, проводимой самыми разнообразными способами членами партии и их сторонниками на протяжении гражданской войны. Именно эта агитация и послужила опорой для возникновения культа Ленина.
138
Avrich Р. Kronstadt 1921. New York, 1970. P. 12.
В книге «Что делать?» Ленин называл агитацию концентрированным эмоциональным призывом, обращенным к необразованным массам и рассчитанным на то, чтобы возбудить их негодование против несправедливостей, чинимых приспешниками самодержавия и капиталистами. Агитаторы должны произносить речи, а пропагандисты прибегать к печатному слову для разъяснения более сложных вопросов искушенным читателям [139] . После революции агитация была приспособлена к новым условиям Советской России. К устному слову добавился широкий набор других средств коммуникации — в частности, общедоступные спектакли. Празднества, уличный театр, кинематограф, радио, плакаты, живопись, безделушки, спешно воздвигнутые статуи и бюсты, эмблемы, значки, флаги, стяги, монументы и листовки несли простейшее содержание, доступное даже неграмотным. Капиталисты, империалисты, Николай Второй, помещики, попы, неграмотность, Антанта — воплощали в себе зло и считались врагами. Рабочие, крестьяне-бедняки, коммунисты олицетворяли добро и являлись друзьями народа.
139
Ленин В. И. Что делать? // Полн. собр. соч. Т. 6. С. 66–67.
Хотя новый режим придавал агитации огромное значение, особенно в годы гражданской войны, организация дела не была централизована до осени 1920 г., когда Центральный Комитет образовал Агитпроп — отдел агитации и пропаганды, а Народный комиссариат просвещения сформировал отдел политического просвещения — Главполитпросвет. В годы войны главным учреждением, заведовавшим агитацией как в армии, так и среди гражданского населения, являлся ПУР — Политуправление Реввоенсовета Республики. Одновременно, настоящий поток агитационного материала поступал их местных партийных комитетов и беспартийных организаций — от рабочих клубов и местных советов [140] . Первыми крупными агитационными событиями стали широкое празднование в Москве и Петрограде Первомая 1918 г. и первой годовщины Октябрьской революции. Петроград 1 мая был убран красными полотнищами, а разукрашенная колесница — подобие римской, — символизирующая Свободу, двигалась во главе организованной многочисленной процессии рабочих. Центральной фигурой праздника был персонифицированный герой революции — рабочий, стоящий на фоне восходящего солнца. В Москве среди первомайских украшений появился новый символ Советского государства — перекрещенные серп и молот, ставшие летом 1918 г. официальным гербом страны [141] .
140
Партийно-политическая работа в Красной Армии (апрель 1918-февраль 1919). Документы. М., 1961. С. 15; Schapiro L. The Communist Party. New York, 1960. P. 246–247. Крупская H. Перспективы политпросветработы // Коммунистическое просвещение. 1922. N 1. С. 5.
141
См.: Агитационно-массовое искусство первых лет Октября. М., 1971. С. 13, 67; Stites R. Iconoclasm in the Russian Revolution: Destroying und Preserving the Past// Occasional Paper 147 (19817, Kerman Institute for Advanced Russian Studies. The Wilson Center, Washington, D. C. (unpublished).
Ленин проявлял острый интерес ко всем сторонам агитации. 12 апреля 1918 г. Совет Народных Комиссаров издал декрет о сносе памятников царям (кроме представляющих национальную ценность) и их замене монументами в честь революционных лидеров. Декрет призывал также заменить старые эмблемы и надписи новыми и переименовать улицы с учетом идеалов революционной России [142] . С особым нетерпением Ленин настаивал на сооружении памятника Марксу и Энгельсу. Его раздражало, что сооружение даже временных статуй отнимает так много времени. «…Возмущен до глубины души… Бюста Маркса для улицы нет… Объявляю выговор за преступное и халатное отношение», — писал он наркому просвещения Луначарскому 12 сентября 1918 г. [143]
142
Ленин В. И. II Полн. собр. соч. Т. 50. С. 422–423.
143
Там же. С. 182.
Временный памятник Марксу и Энгельсу — на редкость уродливое изваяние — все же был закончен к празднованию первой годовщины революции. На открытии монумента Ленин выступил с речью, в которой превознес громадную историческую роль, сыгранную основоположниками коммунизма. Ленин присутствовал также на открытии большого барельефа у Кремлевской стены в память жертв революции, похороненных в братской могиле. Разрезав ленту на покрывале, Ленин предложил сохранить ножницы, которыми он воспользовался, и поместить их в музей — жест, свидетельствующий о том, насколько глубоко осознавалась им ритуальная важность мероприятия [144] . Здесь он вновь обратился к аудитории с речью, на этот раз призывая слушателей брать пример с героев, погибших за дело революции [145] .
144
Волков-Ланнит Л. Ф. Ленин в фотоискусстве. М., 1967. С. 106.
145
Ленин В. И. II Полн. собр. соч. Т. 37. С. 169–172.