Ленин жив! Культ Ленина в Советской России

Тумаркин Нина

Как только гроб занял свое место на возвышении, вокруг него встал новый почетный караул, состоявший из членов ЦК, президиума ЦИК, Совнаркома и других видных деятелей партии и правительства. Почетный караул сменялся каждые десять минут. В первые часы для прощания с телом покойного допускались лишь немногие — ближайшие друзья и родственники Ленина. Для входа в Дом Союзов требовался пропуск [363] . В 7.00 вечера двери зала открылись для всех.

363

Петроградская правда. 1924. 24 янв. С. 4.

Прощание с покойным

Традиция прощания с телом покойного перед погребением существует во многих обществах. Однако в России до правления Петра Первого царей и князей хоронили почти сразу после

смерти — иногда в тот же самый день или на следующий. Заупокойное поминовение, впрочем, продолжалось в течение сорока дней [364] . Петр Великий был первым российским монархом, похороненным по европейскому обряду. Петр сам ввел в российский обиход общепринятую тогда погребальную церемонию, обставленную с большой пышностью. Тело монарха окружали экзотические растения и венки, нередко изготовленные из драгоценных металлов. Почетный караул в причудливой военной форме охранял тело усопшего, пока мимо него проходили вереницы простых людей, отдавая покойному последнюю дань. В эти минуты между царем и народом устанавливалась самая близкая и тесная связь; беднейший из подданных мог взирать на царя-батюшку и целовать его руку. На одно мгновение живой крестьянин делался могущественнее мертвого властителя.

364

Description des funerailles de feu FEmpereur Nicholas I de glorieuse memoire precedee d'un apercu historique sur les frunerailles des tsars et des empereurs de toutes les russies et de quelques autres souverains europeens. St. Petersburg, 1856. P. 7.

Прощание с Лениным проходило в гораздо более скромной обстановке. Молчали церковные колокола, у гроба не стояли разодетые воины со шпагами, усыпанными алмазами. И все же прощальная церемония во многом напоминала прошлое. Колонный зал в изобилии украшали пальмовые ветви (первоначально символизировавшие мученичество Христа); школы, фабрики и другие организации посылали венки в таком количестве, что их время от времени приходилось переправлять в Кремль [365] . Центральная печать поощряла читателей к посылке венков тем, что ежедневно публиковала имена направлявших венки организаций и отдельных лиц.

365

Специально подготовленный том «Ленину, 21 января 1924» (М., 1925) содержит фотографии 1070 таких венков.

Скорбящие не целовали руку Ленина, однако прощание с его телом было задумано с явной целью установить эмоциональную связь между народом и покойным вождем. Цифры называются различные, но вполне вероятно, что между 23 и 26 января у гроба Ленина перебывало свыше полумиллиона людей [366] . У входа приходилось выстаивать часами на лютом морозе. Близ длинных очередей пылали костры. Поток скорбящих не убывал ни днем, ни ночью. Сначала к помосту с гробом пропускали по одному, но ввиду слишком медленного продвижения очереди разрешено было входить троим каждую минуту.

366

Согласно Крупской, «день и ночь шел мимо народ (прошло 750 тысяч), смотрел на Ильича и плакал». — Арманд И. А. Воспоминания о Владимире Ильиче Ленине // Воспоминания о Владимире Ильиче Ленине. М., 1970. Т. 4. С. 330. Зиновьев называл цифру 700 тыс. (Правда. 1924. 30 янв. С. 1). Московский корреспондент подсчитал, что ежечасно в зал допускалось 7–8 тыс. человек, за сутки — около 200 тыс. (Петроградская правда. 1924. 25 янв. С. 2).

У входа в здание были вывешены приспущенные знамена. Вошедшие безмолвно шествовали по длинному коридору, затем поворачивали в Колонный зал. Помост с телом находился в самом центре зала. Крупская почти не покидала своего места у гроба. Участники почетного караула стояли по краям гроба совершенно неподвижно, устремив взгляд прямо перед собой. «Я в жизни не видел таких каменно застывших фигур. Никто из них ни разу не моргнул — и, казалось, они совсем не дышат», — писал корреспондент газеты «Нью-Йорк Таймс» Уолтер Дюранти [367] . Поначалу почетный караул сменялся каждые десять минут. Желающих, однако, оказалось так много, что число участников удвоили, а позднее довели до двадцати четырех. Но и этого было недостаточно, и поэтому караул сменялся каждые пять минут и, под конец, каждые три минуты [368] .

367

New York Times. 1924. January, 24.

368

Бонч-Бруевич В. Д. Воспоминания. С. 429.

Обстановка в Колонном Зале способствовала взвинчиванию эмоций. Время от времени оркестр играл траурный марш Шопена и другие скорбные мелодии. Однако аромат лилий, яркие цвета знамен, горящие светильники, странная неподвижность почетного караула, восковое лицо усопшего создавали атмосферу нереальности — тем более, что большинство вошедших попадало в это средоточие скорби, где благоухали цветы и в полумраке лилась приглушенная музыка, после того, как провели долгие часы на морозе и во тьме. В Москве в январе солнце показывается редко. Эффект был ошеломляющим. Множество людей падало в обморок — их уносили на заранее подготовленных носилках [369] .

369

Известия. 1924. 27 янв. С. 2; Бонч-Бруевич В. Д. Воспоминания. С. 428.

Почему же сотни тысяч людей подолгу ждали, терпя пронизывающую до костей стужу, нередко под свист метели, ради того, чтобы взглянуть на Ленина? Один западный наблюдатель назвал колоссальные потоки скорбящих «посмертным выражением преданности», демонстрацией лояльности режиму [370] . В определенной мере инициатива была организована сверху. День за днем печать описывала прощание с вождем, и все новые коллективы направляли своих представителей в Колонный Зал. Валентинов, побывавший у гроба, увидел в происходящем проявление российского отношения к смерти и свидетельство неподдельной народной любви к вождю:

370

Farbman М. After Lenin. P. 57.

«В течение трех дней сотни тысяч людей непрерывным потоком шли к гробу „проститься с Лениным“. Шли и днем, и ночью. Холод, мороз стоял нестерпимый, люди зябли, простуживались и все-таки стойко целыми часами дожидались очереди пройти к гробу. Мне кажется, что у русского народа есть гораздо большее, чем у других народов, особое мистическое любопытство, какая-то тяга посмотреть вообще на труп, на покойника, на умершего, в особенности, если покойник тем или иным выделялся из общего ранга. В паломничестве к гробу Ленина было и это любопытство, но несомненно было и другое чувство: засвидетельствовать перед покойником свое к нему уважение, любовь, признательность или благодарность» [371] .

371

Валентинов. НЭП. С. 89, 88.

Печать всячески подчеркивала народную скорбь. В особенности много и красноречиво писалось о безмерности горя, постигшего трудящихся. Никто еще не скорбел так глубоко, писал Калинин. Смерть Ленина — это личная трагедия, мучительная для каждого. Человечество никогда еще не переживало столь горькой утраты [372] . Калинину вторил Зиновьев: смерть Ленина камнем легла на сердце, «нечеловечески тяжело. Никто никогда не переживал таких жутких минут» [373] . На митингах в дни траура рабочие также говорили о безграничности своей печали о Ленине:

372

Известия. 1924. 24 янв. С. 1.

373

Правда. 1924. 30 янв. С. 1.

«Безмерно и беспредельно наше горе. Бессильны наши слова, чтобы выразить нашу скорбь» [374] .

В бесчисленных газетных статьях отмечалось, что многие плакали открыто, тщетно пытаясь удержать слезы. Женщины были еще менее сдержанны: их всхлипывания и рыдания служили звуковым фоном едва ли не каждого собрания, на котором они присутствовали [375] . еще более драматические сцены разыгрывались, когда даже сильная воля закаленных мужчин уступала чувству непереносимой скорби. Зиновьев описывает финского революционера, бывшего телохранителем Ленина после июльского восстания:

374

Петроградская правда. 1924. 26 янв. С. 3; Об еще одном примере «беспредельной скорби» см.: Там же. 24 янв. С. 3.

375

См., например, Петроградская правда. 1924. 25 янв. С. 4, 5; 26 янв. С. 5.