Ленин. - Политический портрет. - В 2-х книгах. -Кн. 2.

Волкогонов Дмитрий Антонович

На этом пути я предлагаю полную поддержку.

Троцкий".

Троцкий еще в 1937 году надеялся на возможность при­мирения со Сталиным! Однако Сталин был непреклонен, и резолюция на телеграмме не оставляет сомнений в его наме­рениях: „Шпионская рожа! Наглый шпион Гитлера! И.Ста­лин". Тут же, ниже, угодливо поставили свои подписи Мо­лотов, Ворошилов, Микоян, Жданов.

В этот же день Сталин отдал распоряжение форсиро­вать операцию по "ликвидации Троцкого", которая завер­шится лишь в августе 1940 года.

Когда Троцкого все же убьют, Сталину на другой день принесут из „Правды" статью „Смерть международного шпиона", посвященную смерти изгнанника. Сталин согла­сится с ее содержанием, но собственноручно сделает не­сколько кратких, но в

высшей степени многозначительных вставок. Вот они, характеризующие Троцкого: „организатор убийц", „он учил убийству из-за угла", „Троцкий организо­вал злодейское убийство Кирова, Куйбышева, Горького", „с печатью международного шпиона и убийцы на челе".

Человек, лично организовавший это очередное (среди миллионов других) убийство, обвиняет в убийствах других! Навязчивая идея убийства становится стереотипом мышле­ния диктатора. Это качество было не врожденным, а при­обретенным в процессе кровавой большевистской практики.

Соратник Ленина еще в ленинские годы „выковал" в себе черты абсолютного диктатора. Ленин по образованию был юрист-адвокат, но действовал больше как прокурор. Эта черта — „прокурорское", обвинительное мышление — сформировалась и у Сталина, явно под влиянием Ленина.

Спустя десятилетие после смерти Ленина, когда Сталин стал абсолютным диктатором в стране, каждый его шаг (не рассчитанный на пропагандистское восприятие) несет следы ленинского стиля. Давайте откроем „Журнал регистрации отправлений документов с резолюциями Сталина". Их мно­жество, но все они — ленинские по духу. Правда, отлича­ются простоватостью.

От кого документ Резолюции т. Сталина

„От Фриновского о пред­седателе Калмыцкого

ЦИКа Хомутинникове".

„т. Фриновскому. Если Хомутинников является кандидатом в Верховный Совет, его не сто­ит сейчас арестовывать (с ним можно расправиться после вы­боров). Если же кандидат — арестовать через две недели". 6.12.37.

"Записка Ежова. Прото­кол допроса Ланда".

„тов. Смирнову (ПУР), Игоденко. Обратите внимание на пока­зания Ланда. Видимо, все лица отмеченные (за исключением Мерецкова) являются мерзавца­ми". 17.12.37.

„От Ежова и Берии об из­менении порядка репрес­сирования жен врагов на­рода".

„Аношин из Энгельса — Берии. О неблагополу­чии с руководством НКВД в республике Не­мцев Поволжья (нарком Рессин)".

„тт. Ежову, Берия. Правильно". 11.10.38.

„Тов. Берия. Указание Сталина арестовать Рессина. Поскребы­шев". 15.11.38.

„От Пономаренко Молотову, Берии. О недостат­ках и извращениях в ра­боте органов НКВД Бело­руссии".

"Записка Берии о шпион­ской группе Рохлина".

„Молотову, Берии, лично. Нуж­но очистить от грязи белорус­ские органы НКВД; такой грязи немало во всех других респу­бликах и областях". 18.12.38.

„Т-щу Берия. Рохлин — давно известная мне сволочь. Я еще год назад говорил Багирову о необходимости изъятия Рохли­на. Странно, что Рохлин аре­стовывается с таким запоздани­ем".

У Ленина в канцелярии не вели подобного журнала. Но его скупые резолюции, заметки и телеграфные указания по стилю очень, очень схожи с творчеством своего „ученика". Достаточно вспомнить ленинские лаконичные указания Цю­рупе: „Я предлагаю заложников не взять, а назначить пои­менно…", нужен „беспощадный военный поход на деревен­скую буржуазию"; в Выксу, Ведерникову: „Превосходный план массового движения с пулеметами за хлебом…"; Г.Е.Зиновьеву: „Надо поощрять энергию и массовидность терро­ра…"; С.П.Середе: „Очистить полностью все излишки хле­ба…"; Харлову: „Составьте поволостные списки богатейших крестьян, отвечающих жизнью за правильный ход работы по снабжению хлебом…"; Ливенскому исполкому:"…повесить зачинщиков из кулаков…"; Пайкесу: „Расстреливать заговорщиков и колеблющихся, никого не спрашивая…"; Е.Б.Бош: „Сомнительных запереть в концентрационный ла­герь…". Или в записке Сталину и Уншлихту предлагает ужесточить борьбу с расхитителями: „Поимка нескольких случаев и расстрел…"

Социальная

методология Ленина и его последователя основана на неограниченном насилии. В политическом по­черке Сталина видно много ленинского: уверенность в себе, убежденность в безгрешности, абсолютная вера в универ­сальность диктатуры пролетариата, пренебрежение к лю­дям, готовность оперировать „массами", осторожность и ко­варство, беспощадность. Духовным отцом Сталина был Ле­нин, хотя во внешних привычках это были очень разные люди. Например, Ленин не любил своих портретов. Для Сталина это было необходимостью. Ленин питал слабость к языковым словарям и обычно листал их перед сном. Ста­лин, ложась в постель, клал на прикроватную тумбочку стопку учебников, монографий, сценариев, которые он дол­жен был просмотреть и определить их судьбу. Так, в ста­линском фонде на многих книгах и сценариях, ждавших своего опубликования или постановки, видны безапелляционные резолюции вождя. Они есть, например, на сценариях фильмов „Суворов", „Великое зарево", „Выборгская сторона", „Александр Невский", „Минин и Пожарский", „Покушение на Ленина", „Щорс", „Первая Конная" и многих других. Как может убедиться читатель, не всем сценариям было сужде­но материализоваться в фильмах.

Ленин был воздержан в отношении к спиртному (лю­бил только хорошее пиво). Сталин употреблял и водку, и коньяк, и грузинское вино, к концу жизни отдав предпочте­ние только вину.

Оба вождя не имели близких друзей в дни своего апо­гея. Возможно, это закономерность. Кто может быть рав­ным в дружбе с вождем или диктатором? Моральные скрепы дружбы не выносят иерархических отношений, в них не бывает ни благодетелей, ни должников. Кто мог вести себя так с Лениным и особенно со Сталиным?

Н.И.Бухарин пытался спасти себя, направляя бесконеч­ные письма Сталину, именуя его „дорогой Коба" и подписы­ваясь: „твой Бухарин". Переписка была односторонней: Бу­харин просил, унижался, топтал себя, превозносил Кобу, но это его не спасло. Бухарин был прав, подписываясь: „твой". Сталин смахнул его со стола жизни, как хлебную крошку.

Ленин в личных отношениях с близкими людьми не был жестоким человеком. Он был жестоким идеологически, политически, философски. В отношении того же Сталина он проявлял заботу о его здоровье, питании, квартире, отды­хе. И, думаю, делал это искренне, как и в отношении дру­гих. Так, сохранилось несколько записок по поводу улучше­ния жилищных условий Сталину. Вот одна из них, адресо­ванная Енукидзе:

„Нельзя ли ускорить освобождение квартиры, намечен­ной Сталину? Очень прошу Вас сделать это и позвонить мне…" Когда Сталину собирались сделать небольшую операцию, Ленин шлет письмо лечащему врачу Сталина В.А.Обуху:

„Тов. Обух!

Очень прошу послать Сталину 4 бутылки лучшего портвейна. Сталина надо подкрепить перед операцией.

2.1.1921г. Ваш Ленин".

Оба вождя любили секреты и тайны. Ленин почти везде приписывал: „архиконспиративно", „секретно", „тайно"; Ста­лин вообще всю деятельность не только НКВД, но и Полит­бюро сделал сплошной тайной.

Оба любили отдыхать. Правда, Ленин преимуществен­но по болезни. Но и не только.

Сталин, когда взобрался на самую вершину пирамиды власти, отпуск проводил в конце лета—начале осени на южных курортах. Но мало кто знает, например, что после войны, убедившись, что „история подтвердила его правоту", Сталин стал уделять отпускам, отдыху весьма повышенное внимание. Думаю, что немногие знают, что уже в тридцатые годы Сталин уезжал в Сочи, Гагры, Мухалатку, другие юж­ные места, в специальные санатории на 2—3 месяца, осу­ществляя руководство страной в перерывах между созерца­нием бирюзы ласкового моря, прогулками по аллеям вели­колепных парков, философскими одинокими размышления­ми на белоснежных террасах старинных дворцов. В 1949—1952 годах Сталин отдыхал без перерыва на юге по 4—4,5 месяца, находясь в благодатных местах с августа до дня своего рождения — 21 декабря. Это уже был не про­сто сановный вельможа, а земной бог…