Ленинградский дневник

Берггольц Ольга Федоровна

«Ничто не вернется…»

Ничто не вернется.Всему предназначены сроки.Потянутся дни,в темноту и тоску обрываясь,как тянутся эти угрюмые, тяжкие строки,которые я от тебя почему-то скрываю.Но ты не пугайся. Я договор наш не нарушу.Не будет ни слез, ни вопросов,ни даже упрека.Я только покрепче замкнуопустевшую душу,получше пойму, что теперьнавсегда одинока.Она беспощадней всего,недоверья отрава.Но ты не пугайся,ведь ты же спокоен и честен?Узнаешь печали и радости собственной славы,совсем не похожей на славу отверженных песен.Я даже не будуиз дому теперь отлучаться,шататься по городув поисках света людского.Я всё потеряла –к чему же за малость цепляться.Мне не во что верить,а веры – не выдумать снова.Мы дачу наймем и украсимкак следует дачу –плетеною мебелью,легкой узорчатой тканью.О нет, ты не бойся.Я так, как тогда,

не заплачу.Уже невозможно – уже совершилось прощанье…Всё будет прекрасно,поверь мне, всё будет прекрасно,на радость друзьям и на завистьсемействам соседним.И ты никогда не узнаешь,что это – мертво и напрасно…Таков мой подарок тебе – за измену –последний!1949

«Сегодня вновь растрачено души…»

Сегодня вновь растрачено душина сотни лет,на тьмы и тьмы ничтожеств…Хотя бы часть ее в ночной тиши,как пепел в горсть, собрать в стихи…И что же?Уже не вспомнить и не повторитьвысоких дум, стремительных и чистых,которыми посмела одаритьлжецов неверующих и речистых.И щедрой доброте не просиять,не озарить души потайным светом;я умудрилась всю ее отдатьжестоким, не нуждающимся в этом.Всё роздано: влачащимся – полет,трусливым и безгласным – дерзновенье,и тем, кто всех глумливей осмеет, –глубинный жемчуг сердца – умиленье.Как нищенка, перед столом стою.Как мать, дитя родившая до срока.А завтра вновь иду и отдаювсё, что осталось, не приняв урока.А может быть – мечты заветней нет, –вдруг чье-то сердце просто и открытотакую искру высечет в ответ,что будут все утраты позабыты?1949

<Триптих 1949 года>

1

Я не люблю за мной идущих следомпо площадями улицам.Мой путь –мне кажется тогда –стремится к бедам:Скорей дойти до домакак-нибудь.Они в затылок дышат горячо…Сейчас положат рукуна плечо!Я оглянусь: чужимипритворятся,прохожими…Но нас не обмануть: к беде –к БЕДЕ –стремглавидет мой путь.О, только бы: скорей. Домой.УкрытьсяДойти и заперетьсяи вернуться.Во что угодно сразупогрузиться:в вино!в заботы!в бесполезный труд…Но вот уж много дней,как даже домаменя не покидает страхзнакомый,что по СледамИдущие –придут.

2

Не будет домаили будет доми легче будетиль еще печальней –об этом годе расскажу потом,о том, как сталоничего не жаль мне.Не жаль стареть.Не жаль тебя терять.Зачем мне красота, любовьи дом уютный, –затем, чтобы молчать?Не-ет, не молчать, а лгать.Лгать и дрожать ежеминутно.Лгать и дрожать:а вдруг – не так солгу?И сразу – унизительная кара.Нет. Больше не хочу и не могу.Сама погибну.Подло – ждать удара!Не женское занятье: пить вино,по кабакам шататься в одиночку…Но я – пила.Мне стало все равно:продлится ли позорная отсрочка.Мне только слез твоихпоследних жаль,в то воскресенье,в темный день погони,когда разлуки каторжная дальоткрылась мне –ясней, чем на ладони…Как плакал ты!Последний в мире светмне хлынул в душу –слез твоих сиянье!Молитвы нет такойи песни нет,чтобы воспеть во мнетвое рыданье.Но… Даже их мне не дают воспеть…В проклятой немоте изнемогаю…И странно знать,что вот придет другая,чтобы тебе с лица их утереть…Живу – тишком.Живу – едва дыша.Припоминая, вижу – повсеместноследы свои оставила душа:то болью, то доверием, то песней…Их время и сомненье не сотрет,не облегчить их никаким побегом,их тут же обнаружити придети уведет меня –Идущий Следом…Осень 1949

3

Я не люблю звонков по телефону,когда за ними разговора нет.«Кто говорит? Я слушаю!»В ответмолчание и гул, подобный стону.Кто позвонил и испугался вдруг,кто замолчал за комнатной стеною?«Далекий мой,желанный,верный друг,не ты ли смолк? Нет, говори со мною!Одною скорбью мы разлучены,одной безмолвной скованы печалью,и все-таки средь этой тишиныпоговорим… Нельзя, чтоб мы молчали!»А может быть, звонил мой давний враг?Хотел узнать, я дома иль не дома?И вот, услышав голос мой знакомый,спокоен стал и отошел на шаг.Нет, я скрываться не хочу, не тщусь.Я всем открыта, точно домочадцам…Но так привыкла с домом я прощаться,что, уходя, забуду – не прощусь.Разлука никакая не страшна:я знаю – я со всеми, не одна…Но, господи, как одиноко вдруг,когда такой настигнут тишиною…Кто б ни был ты,мой враг или мой друг, –я слушаю! Заговори со мною!1949

Пять обращений к трагедии

1

От сердца к сердцу.Только этот путья выбрала тебе. Он прям и страшен.Стремителен. С него не повернуть.Он виден всем и славой не украшен.…………………………………………………..Я говорю за всех, кто здесь погиб.В моих стихах глухие их шаги,их вечное и жаркое дыханье.Я говорю за всех, кто здесь живет,кто проходил огонь, и смерть, и лед,я говорю, как плоть твоя, народ,по праву разделенного страданья…И вот я становлюся многоликой,и многодушной, и многоязыкой.Но мне же суждено самой собойостаться в разных обликах и душах,и в чьем-то горе, в радости чужойсвой тайный стон и тайный шепот слушатьи знать, что ничего не утаишь…Все слышат всё, до скрытого рыданья…И друг придет с ненужным состраданьем,и посмеются недруги мои.Пусть будет так. Я не могу иначе.Не ты ли учишь, Родина, опять:не брать, не ждать и не просить подачекза счастие творить и отдавать.…И вновь я вижу все твои приметы,бессмертный твой, кровавый, горький зной,сорок второй, неистовое летои все живое, вставшее стенойна бой со смертью…Август 1946

2

Прошло полгода молчаньяс тех пор, как стали клубитьсяв жажде преображенья,в горячей творящей мглетвоих развалин оскалы,твоих защитников лица,легенды твои, которымподобных нет на земле.Прошло полгода молчаньяс тех пор, как мне стала снитьсятвоя свирепая круча –не отвести лица!Как трудно к тебе прорваться,как трудно к тебе пробиться,к тебе, которой вручилавсю жизнь свою – до конца.Но, как сквозь терний колючий,сквозь ложь, клевету, обиды,к тебе – по любой дороге,везде – у чужих и в дому,в вагоне, где о тебе женавзрыд поют инвалиды,в труде, в обычной заботек сиянию твоему.И только с чистейшим сердцем,и только склонив коленотебе присягаю, как знамени,целуя его края, –Трагедия всех трагедий –душа моего поколенья,единственная,прекрасная,большая душа моя.Весна 19 47

3

Друзья твердят: «Все средства хороши,чтобы спасти от злобы и напастихоть часть Трагедии,хоть часть души…»А кто сказал, что я делюсь на части?И как мне скрыть – наполовину – страсть,чтоб страстью быть она не перестала?Как мне отдать на зов народа часть,когда и жизни слишком мало?Нет, если боль, то вся душа болит,а радость – вся пред всеми пламенеет.И ей не страх открытой быть велит –ее свобода,та, что всех сильнее.Я так хочу, так верю, так люблю.Не смейте проявлять ко мне участья.Я даже гибели своей не уступлюза ваше принудительное счастье…1949

4

Когда ж ты запоешь, когдаоткроешь крылья перед всеми?О, возмести хоть миг трудав глухонемое наше время!Я так молю – спеша, скорбя,молю невнятно, немо, глухо…Я так боюсь забыть тебяпод непрерывной пыткой духа.Чем хочешь отомсти: тюрьмой,безмолвием, подобным казни,но дай хоть раз тебя – самой,одной –прослушать без боязни.……………………………………………….1951

5

О, где ты запела,откуда взманила,откуда к жизни зовешь меня…Склоняюсь перед твоею силой,Трагедия, матерь живого огня.Огонь, и воду, и медные трубы(о, медные трубы – прежде всего!)я прохожу,не сжимая губы,страшное славя твое торжество.Не ты ли самапоследние годыпо новым кругам вела и вела,горчайшие в миреволго-донские водыиз пригоршни полной испить дала…О, не твои ли трубы рыдаличетыре ночи, четыре дняс пятого марта в Колонном заленад прахом, при жизникромсавшим меня…Не ты ль –чтоб твоим защитникам в лицая вновь заглянула –меня загналав психиатрическую больницу,и здесь, где горю ночами не спится,встала в рост,и вновь позвалана новый круг,и опять за собой,за нашейсовместнойнародной судьбой.Веди ж, я знаю – тебе подвластновсе существующее во мне.Я знаю паденья, позор напрасный,я слабой бывала, постыдной, ужасной –я никогда не бывала несчастнойв твоем сокрушающем ложь огне.Веди ж, открывай, и рубцуй, и радуй!Прямо в глаза взглянии скажи:«Ты погибала взаправду – как надо.Так подобало. Да будет жизнь!»31 января 1954

«Какая темная зима…»

Какая темная зима,какие долгие метели!Проглянет солнце еле-еле –и снова ночь, и снова тьма…Какая в сердце немота,ни звука в нем, ни стона даже…Услышит смерть – и то не скажет.И кто б ответил? Пустота…О нет, не та зима, не та…И даже нежности твоейвозврат нежданный и летучий,зачем он мне? Как эти тучи:под ними жизнь еще темней,а мне уже не стать певучей.Но разве же не я самасебе предсказывала это,что вот придет совсем без света,совсем без радости зима?..1949