Ленинградский меридиан
Шрифт:
Вождь верил в военный талант своего представителя, но при этом строго взвешивал на своих весах благодеяния оказанные ему. Давая одной рукой просимый Рокоссовским перенос, другой рукой, вождь без колебания придерживал приготовленное ему поощрение.
Закончив разговор, он переложил из одной папки в другую, подписанный им проект приказа о присвоении Рокоссовскому звания генерал-полковника. Верховному Главнокомандующему не было жалко для своих полководцев ни наград, ни званий, ни почестей. В высокой политике, где он вращался - это по большому счету не имело большого значения. Просто товарищ Рокоссовский слишком высоко поднял ставки,
Глава VII. Наши штыки на высотах Синявино, наши штыки подо Мгой.
Наступление Волховского фронта началось рано утром 21 августа, как и было, обещано Ставке её представителем. Ровно в 6 часов загремели, загрохотали грозным рыком орудия, громко заухали, а затем пронзительно засвистели минометы.
Почти два часа утюжили они боевые порядки противника, а на последних минутах. К ним подключились реактивные гвардейские минометы. Выбитые с таким трудом представителем Ставки для предстоящего наступления, они должны были уничтожить все то, что не смогли уничтожить обычные артсистемы, максимально расшатать оборону и открыть дорогу наступающей пехоте.
Именно по их вступлению в бой, бывалые немецкие пехотинцы Восточного фронта точно определяли скорый конец артобстрела и начало атаки на их траншеи и окопы.
Два главных генерала внимательно следили за продолжительностью артобстрела. Один в штабе, возле телефонного аппарата не выпуская из руки вспотевшую трубку, другой на дивизионном наблюдательном пункте, держа в руках хронометр и время от времени посматривая в стереотрубу. У каждого из них был разный подход и разное видение проведения операции, но оба они горели ненавистью к немецко-фашистским захватчикам и были полны решимости, их разгромить, в меру своих способностей.
Возможное наступление со стороны противника во второй половине августа месяца немецкое командование не исключало, но не там и не такими силами, которыми оно было начато. Исходя из шаблонного мышления и опыта прежних операций, Линдеман ожидал, удара противника вдоль железнодорожной дороги на Мгу, с нанесением отвлекающих ударов на других участках фронта. Поэтому, когда в штаб армии стали поступать телефонные сообщения о начавшейся активности противника в районе Тортолово и Вороново, а также Гайтолово и рабочего поселка 8 - это не вызвало у Линдемана серьезного опасения.
– Русские явно хотят отвлечь наше внимание от Петербурга. У Мерецкова не больших сил после разгрома и пленения армии Власова и все его действия - это отчаянная попытка, любыми средствами отсрочить падения большевистской твердыни на Балтике - заявил Линдеман в разговоре с Кюхлером, докладывая фельдмаршалу о начале боевых действий в районе "бутылочного горла" и тот был схожего с ним мнения.
– Принуждая Мерецкого наступать, Сталин играет ва-банк откровенно негодными средствами, - согласился Кюхлер с командующим.- Видимо война с нами, мало чему научила русских, если они в третий раз наступают на одни и те же грабли. Однако не стоит забывать, что загнанный в угол зверь может броситься на вас, а русские ещё тот противник, способный на самый неожиданный шаг.
Последние слова, Кюхлер специально сказал на то непредвиденный случай, если у Линдемана что-то пойдет не так.
– Можете не сомневаться, господин фельдмаршал, я полностью держу руку на пульсе событий. И пока какой-либо опасности нет, судя то поступившим ко мне сведениям - заверил фельдмаршала командующий, отлично понимавший все скрытые пассажи своего собеседника.
– Успехов - коротко промолвил Кюхлер и отключился, предоставив Линдеману право одному решать возникшие у него проблемы, у которых к вечернему докладу появились свои тревожные звоночки. Однако в штабе 18-й армии их предпочли не заметить.
Немцев нисколько не насторожила та легкость и быстрота, с которой подразделения противника заняли поселок 8. При поддержке танков два полка 128 стрелковой дивизии прорвали передовые опорные пункты противника и, окружив с двух сторон поселок 8, ворвались в него.
Находившийся в нем вражеский гарнизон был захвачен врасплох. Завязался бой, в котором вместе с пехотой приняли активное участие и танкисты, на английских "Матильдах" и "Валентайнах". Благодаря их огню, было уничтожено несколько ДОТов и ДЗОтов противника, потеря которых заставило немцев в панике отступить.
Хронометр генерала Рокоссовского показывал час по полудню, когда на НП дивизии пришла радостная весть, что Рабочий поселок 8 взят и полностью очищен от противника.
Радости комдива не было предела, но Рокоссовский быстро осадил его.
– Не следует думать, что победа у вас в кармане, полковник. Немцы обязательно будут контратаковать и попытаются вернуть себе позиции. Передайте комполка Ерофееву, чтобы был готов к отражению атаки противника. Немцы, скорее всего, ударят по его порядкам со стороны "Круглой рощи", на участке которой мы не стали проводить наступление. Будь я на месте командира дивизии, то обязательно так сделал.
– Комполка Ефремов выбыл из строя по причине ранения. Его заменил майор Петров, но у него нет опыта командного опыта. Может в такой важный момент стоит дать шанс подполковнику Семичастному, товарищ Рокоссовский?
– с надеждой в голосе спросил Рокоссовского комдив, но тот был непреклонен.
– Не уверен в том, что это правильное решение, товарищ полковник. А, что касается Петрова, то этот бой покажет, есть у него задатки командира полка или нет.
Та легкость, с которой общался Рокоссовский с комдивом, создала у того ошибочные иллюзии и тот попытался доказать представителю Ставки, ошибочность его решения. Однако взгляд, брошенный на него Константином Константиновичем, заставил комдива покорно увянуть.
Весь оставшийся день, он только и ждал известия о разгроме полка Петрова, но этого не случилось. Наблюдатели, выставленные комполка, вовремя засекли приготовление противника к контратаке. Около трех рот немецких солдат при поддержке четырех легких танков собирались атаковать левый фланг полка, но грамотные действия майора сорвали намерения фашистов. Вызванный им артиллерийский огонь по месту скопления вражеских солдат обратил их в бегство, а идти одни в атаку, танкисты противника не решились.