Ленинградский меридиан
Шрифт:
По настоянию генерала Рокоссовского, войска отказались от привычного шаблона в наступлении. Во-первых, начало атаки было назначено на 9 часов вместо привычных 6-7 часов утра. Во-вторых, танки и сопровождающая их пехота двинулись в наступление, не дожидаясь окончания артподготовки.
Последнее изменение было особенно рискованным, учитывая, что совместные действия артиллерии, пехоты и танков были далеки от совершенства, но все обошлось. Атакующие соединения не попали под огонь собственных орудий, но штурмовые группы без труда захватили передовые траншеи врага и смогли далеко продвинуться, сминая бросившихся им навстречу немецких солдат.
Готовя это наступление, генералы Казаков и Орел работали на пределе человеческих возможностей. Первый контролировал развертывание артиллерийских батарей, чьи мины и снаряды должны были пробить брешь в обороне противника, другой пытался добиться совместных действий танков и штурмовых групп, которым предстояло идти в атаку.
Все это для вновь прибывших подразделений было в новинку и Орлу с его помощниками приходилось по двадцать раз объяснять одно и то же. За два дня отпущенных командованием для подготовки наступления добиться хорошей слаженности было невозможно, особенно учитывая непростую обстановку в небе в этот момент. Немцы каждый день в том или ином месте наносили бомбовые удары и тех спокойных условий, в которых Орел готовил своих первых учеников, просто не было.
В столь сложной обстановке, очень выручало страстное желание советских солдат и офицеров разбить врага и природная смекалка, которую они проявляли на поле боя. Благодаря этому, танки как обычно не ушли вперед в одиночестве, а пехотинцы смело шли вперед, твердо веря, что в любой момент получат огневую поддержку.
У штурмовых групп стало традицией включать в свой состав пулеметный расчет, а если повезет то и легкую пушку, чей огонь на раз-два подавлял огневые точки врага, доты, дзоты, а также помогал отражать контратаки вражеской пехоты.
Внезапный удар советских войск западнее Синявино перемешал врагу все его карты. Вначале, атакующая пехота при поддержке танков перерезала Путиловский тракт, ведущий из Синявино в Анненское, а после и железную дорогу из Келколово в Шлиссельбург.
Подавив сопротивление врага, и не останавливаясь на достигнутом успехе, соединения 4-го гвардейского корпуса вышли к западным окраинам Рабочего поселка 6, а также к железнодорожному мосту через реку Мойку. Последний пункт был особенно важен, так как от него железная дорога шла сразу в двух направлениях, на Синявино и на Анненское.
Лишившись столь важной транспортной магистрали, немцы в тот же день попытались отбросить советские войска от моста. Они дважды контратаковали, причем последний раз наступление велось сразу с трех сторон; Мги, Анненского и Синявино, но бойцы 4-го гвардейского корпуса не отступили. Развернув уцелевшие после наступления танки в качестве полевых орудий, они смогли отбросить противника.
Когда же немцы намеривались контратаковать в третий раз, защитники моста продемонстрировали противнику, что кроме упорства и геройства, у них есть взаимодействие родов войск. Заметив, что противник вновь концентрирует свои силы для новой атаки, специальный офицер связи затребовал у штаба держащей оборону дивизии поддержку артиллерией, а у штаба корпуса, воздушного прикрытия.
Благодаря грамотным действиям полковника Максименкова сумевшего наладить бесперебойную связь передовой со штабами, все было сделано быстро и хорошо. Место скопления немецких войск было обработано ударами дивизионных гаубиц, а прилетевшие истребители завершили разгром противника.
Конечно не всегда и не везде, советские подразделения действовали так слаженно и четко как при обороне моста. Во время наступления на Рабочий поселок 6 удачно действовавший взвод лейтенанта Никулина захватил батарею немецких полевых орудий. Недолго думая офицер приказал развернуть орудия в сторону вражеских позиций и открыл огонь.
Позиция была прекрасной, запас снарядов имелся, и смелые действия Никулина доставили немцам много хлопот. Лейтенант послал в штаб связного с просьбой прислать подкрепления для прикрытия, но требуемого так и не получил. Когда противник контратаковал, бойцы были вынуждены оставить захваченные орудия, так как не имели флангового прикрытия.
Несколько менее удачно действовали и соединения 6-го гвардейского корпуса. В первый день наступления они взяли под свой полный контроль поселок 7 и большую часть Синявино, но вот к главной цели, Синявинским высотам, не приблизились, ни на шаг.
К тем факторам, которые не позволили советским дивизиям добиться больших успехов, можно было смело отнести плохую артиллерийскую поддержку наступательных действий войск. Хорошие оборонительные позиции немцев у Синявино, до тридцати дзотов ориентированных на восток и юго-восток, а также неподавленные артиллерийские батареи противника на высотах.
Также свою лепту в срыв атак советской пехоты вносила вражеская авиация. Висящие над полем боя самолеты-разведчики корректировали действия немецкой артиллерии, от которой полки и дивизии 6-го гвардейского корпуса несли потери.
Хорошо зная подобную тактику противника, генерал Рокоссовский приказал летчикам сделать все, чтобы разорвать эту роковую для советских войск цепочку. Истребители 524-го полка совершали по пять вылетов в день, чтобы выполнить требование представителя Ставки, но не всегда их действия приводили к нужному результату.
Не меньше их в это время были заняты и штурмовики, на плечи которых легла воздушная поддержка 4-го гвардейского корпуса. Пытаясь вернуть под свой контроль мост через Мойку, Линдеман ввел в сражение 28-ю егерскую дивизию. Её полки непрерывно атаковали оборону советских войск, и удары штурмовиков оказывали существенную помощь зарывшейся в землю пехоте.
Кроме самолетов 14-й воздушной армии, защитникам моста оказывали поддержку авиация Ленфронта. Эскадрилья пикирующих бомбардировщиков 13-й воздушной армии, точным ударом сорвала подготовку одной из атак 15-го егерского полка, когда силы обороняющихся подразделений были на исходе.
Видя, что атаки Синявинских высот обернуться большими потерями, генерал Рокоссовский, несмотря на требование Мерецкова вернуть взятую с Мгинского направления артиллерию, увеличил число стволов для поддержки наступающей пехоты.