Леонардо да Винчи

Шово Софи

А как обстоит дело с его рисунками? Да, бесспорно, одни только его рисунки могли бы обеспечить ему посмертную славу, но большинство их было обнаружено лишь в конце XVIII века, вместе с записными книжками, в недрах которых они до той поры дремали. До того времени его репутация, казалось, была ни на чем не основана — и тем не менее слава бежала, даже летела впереди него. Она всегда опережала его, и ему стоило немалого труда оставаться на высоте своей славы. Чтобы не рухнуть с этой высоты, ему зачастую приходилось бежать.

Почти ничто реально не поддерживало его славу, проходившую через века, поскольку эфемерной была его репутация устроителя знаменитых, наиболее прославивших его праздников, о которых в свое время много говорили, но которые не сохранились ни в памяти потомков, ни в исторических хрониках. Делом всей его жизни, наиболее замечательной инсценировкой, самым грандиозным праздником была сама его жизнь, его собственное ощущение благополучия и праздника.

Хронисты также не отказали себе в удовольствии поучаствовать

в описании и приукрашивании этой жизни, всячески содействуя ее мистификации, в сотворении легенды о ней.

Часть первая

1452-1480

ДЕТСТВО

Можно ли сказать, что у Леонардо да Винчи было счастливое детство? По меркам XXI века — нет, определенно нет. Детство без отца и почти без матери, без настоящего школьного обучения и воспитания, без определенных рамок, без авторитета и представления о дисциплине… Детство без любви и ласки, зато детство вольное, не знавшее стеснений и ограничений, протекавшее на фоне пейзажей, дорогих жителям Южной Европы, среди оливковых рощ, произрастающих здесь с библейских времен, сопутствующих цивилизации с момента ее зарождения, под пение цикад и шум шуршащей на ветру листвы ароматных фиговых и миндальных деревьев, журчание ручьев, протекающих среди холмов. Вольное и дикое дитя Тосканской равнины. Здесь, на пространстве между Сиеной, Пизой и Флоренцией, Винчи и Анкиано, среди виноградников и кипарисов, пустошей и зарослей кустарника протекало его детство. Перед ним, сколько глаз мог охватить, простирались холмистые равнины, дома и террасы, голые черные стволы пиний, оливы с листвой, отдающей металлическим блеском, дубы с причудливой сине-зеленой листвой, лавровые деревья, копьевидные кипарисы…

Леонардо был так же свободен, как и обитавшие в тех краях звери, на протяжении всей его жизни остававшиеся для него лучшими, первейшими и неизменными друзьями. Ни одно живое создание не вызывало в нем отвращения, он с младых лет страстно полюбил всё живое во всех его проявлениях. Ему нравились растения, минералы, люди — но особенно животные. Еще в детстве они живо заинтересовали его и продолжали интересовать до конца его дней. Именно живая жизнь была тем, что он ценил больше всего…

МАТЬ

Катерину, юную девицу, служившую на постоялом дворе в Анкиано, быстро совратил и обрюхатил молодой красавчик из большого города, шикарный нотариус да Винчи. Так же быстро он ее и бросил. Тогда его семья позаботилась пристроить девушку, выдав ее замуж. Месяцев восемь спустя после рождения ребенка, которого она, видимо, держала при себе, семейство да Винчи раздобыло для нее мужа, дабы прикрыть ее грех. Ее новообретенный муж носил прозвище Аккаттабрига, распространенное среди солдат, — оно означает «спорщик». Оставив военную службу после женитьбы на Катерине, Аккаттабрига освоил ремесло обжигальщика извести и занялся этим делом, получая в качестве сопутствующего продукта известковый раствор и удобрения, а также производя гончарные изделия. Устроив таким манером жизнь Катерины, семья Леонардо больше не вспоминала о ней.

А она, помимо Леонардо, родила еще шестерых жизнеспособных детей от Аккаттабриги. Возможно, были и мертворожденные, но о них ничего не известно. Сестер Леонардо по материнской линии звали Пьера, Мария, Антония, Лизабетта и Сандра; единственный брат Франческо погиб молодым на войне. Этих сестер и брата Леонардо знал мало, поскольку с самого рождения обретался у своего деда в Винчи, в компании бабушки Лючии и дядюшки Франческо. Его отец и тетки жили далеко от него в больших городах.

Жизнь в Винчи была довольно бедной. Эту бедность дед Антонио выбрал добровольно, предпочитая досуг (otium)деятельному образу жизни ( negotium).Наслаждение жизнью для него было важнее преуспеяния в ней. Он вел жизнь мелкого рантье. Свое скудное существование он сумел превратить в счастливую жизнь. Избегая ненужных расходов, он умел радоваться жизни. Его фруктовый сад был окружен каштановой рощей, а каштан в Тоскане называли хлебным деревом, и плодами его, перемолотыми в муку, питались, когда затягивалась зима, люди и животные.

Леонардо появился на свет почти случайно, благодаря иллюзии любви, на короткий срок соединившей представителей двух столь непохожих друг на друга родов, один из которых принадлежал ученому сословию, а другой — земледельческо-овцеводческому. Не тем ли объяснялись его физическое здоровье и интеллектуальный потенциал, уравновешенность и сила, стойкость и утонченность?

Хотя ребенок и родился нежеланным, его не бросили. Он рос, не зная принуждения, ибо сельская школа не требовала от него слишком многого. Эта начальная школа, которую в Тоскане называли abaсо, 8 давала элементарное образование. Он вращался в среде будущих торговцев, каждый из которых должен был уметь покупать, продавать, на глазок определять объем глиняного кувшина и приумножать свои барыши. Мальчик оказался способным и легко усваивал всё, чему учили его в школе.

8

В различных регионах Тосканы эту народную школу посещали дети в возрасте до 12-15 лет. Помимо элементарной грамоты там преподавали математику, приспособленную к нуждам торговли. Школу посещали и девочки. Женщина, получившая такое начальное образование, в случае смерти мужа могла взять в свои руки ведение дел в лавке. После обучения в этой начальной школе Леонардо сразу поступил учеником к Верроккьо. Он никогда не посещал школу более высокого уровня, scuola delle lettere, в которой преподавали латынь.

Казалось, ничто не ранило его. Без малейшего принуждения он учился читать, писать, считать и, вероятно, овладел зачатками других знаний. Доказательством того, что его ни к чему не принуждали, может служить оставшийся у него на всю жизнь свойственный левшам зеркальный почерк: никто не поправлял его и не счел за благо научить писать правой рукой.

ОТЦОВСКАЯ СЕМЬЯ

Если происхождение матери покрыто мраком, то отцовская семья уже на протяжении двух веков пользовалась уважением в Винчи. 9 Она носила имя той местности. Традиционно считается, что это была династия нотариусов. Ремесло письмоводителя тогда заключалось в составлении контрактов, удостоверении сделок, управлении имениями, заверении функции управляющего и предоставлении консультаций по финансовым вопросам. Нотариус мог быть облечен значительными полномочиями, являясь законным представителем или управляющим фирмой. Только серПьеро, отец Леонардо, занимался этим ремеслом в различных его ипостасях, тогда как дед Антонио и дядя Франческо отказались от него ради блаженной возможности жить, ничего не делая, довольствуясь тем, что имели. Лишь изредка, время от времени, дед Антонио прерывал спокойное течение своей созерцательной жизни, чтобы удостоверить какой-либо контракт или быстренько провести какой-нибудь процесс… В целом же это почти не нарушало установившегося ритма его жизни. Важно отметить, что именно он, старый Антонио, с радостью, гордостью и даже особенно торжественно объявил о рождении своего внука, именно он, в отсутствие его родителей, крестил младенца в разгар Святой недели. Пусть и бастард, Леонардо был тепло принят своим дедом, для которого являлся первым внуком.

9

Каково происхождение этого названия? Вопреки существующему представлению, оно не имеет ничего общего с созвучным латинским словом vincere, «побеждать». Этимология названия гораздо более приземленная: итальянское слово vinciозначает «ива» и указывает на связь с ремеслом корзинщика. Еще в XIX веке в Винчи занимались плетением корзин, которое так зачаровывало ребенка Леонардо. На всю жизнь он сохранит почти неизъяснимую любовь к плетеным узорам, сложным узлам, заплетенным в косы женским волосам, а также к сходным с ними по узору водоворотам, водным завихрениям. К этим потокам он питал особое пристрастие. «Завихрение подобно бураву, которому ничто не может противостоять», — отмечал он в своих записных книжках.

Историки всё еще продолжают спорить, нарушило или нет рождение бастарда спокойную жизнь семьи. А ведь сколько знаменитых бастардов блистало в ту эпоху! Альберта, Борджа, Липпи… 10 Разве что возникала некая неловкость от осознания того, что тебя воспринимают или сам ты ощущаешь себя незаконнорожденным. Но даже если эта незаконнорожденность поставила Леонардо в положение маргинала, она же помогла ему освободиться от традиционных социальных и семейных условностей, поверить в собственный талант. Этот остро ощущавшийся им недостаток он сумел превратить в достоинство, в свою сильную сторону.

10

XV век известен как блистательная эпоха знаменитых бастардов. Ни в какое другое время они не занимали столь видного положения. Кто скажет, что ученым Альберти и Эразму, художнику Липпи, королю Неаполитанскому Ферранте, герцогу Миланскому Сфорца их незаконное происхождение хоть в какой-то мере помешало развернуть свои таланты?

ОТЕЦ

Года за четыре до рождения Леонардо его отец серПьеро отправился в столицу Тосканы на поиски славы и богатства. В год рождения своего внебрачного сына он женился на молоденькой девушке Альбиере, шестнадцати лет от роду, красивой и с богатым приданым, которую он со временем все чаще и чаще стал оставлять в Винчи у своего отца. Поскольку Бог долго не посылал ей собственного ребенка, свою нерастраченную материнскую ласку она перенесла на Леонардо. Она словно практиковалась в ожидании дня, когда у нее появится собственное дитя. Когда же настал этот день, ее жизнь оборвалась. Не ее ли юный облик позднее в «Святой Анне» запечатлел Леонардо, в душу которого навсегда запали образы трех женщин — матери, бабки и мачехи, в раннем детстве пестовавших его?