Лерой. Обещаю забыть
Шрифт:
– Нет, я была в гостях, – испуганно отвечаю, совершенно не желая возвращаться в особняк к Леденцовой. В таком виде я непременно стану объектом её насмешек.– А живу у старого моста, в Лисицыно.
– В гостях одна была или с родителями?
– Одна, – вру прямо в глаза.– Я к Вадику приезжала, а он... Ну, вы сами видели... Убежал...
– Звони родителям! – приказным голосом заявляет незнакомец и, видимо, замечая, что с собой у меня нет никаких вещей, протягивает свой смартфон.– Сообщи, что случилось, и садись в машину – отвезу в травмбольницу.
–
– А если сотрясение? Не глупи, пусть врач посмотрит, – замечая мою растерянность, мягко настаивает незнакомец и открывает заднюю дверь своего чёрного автомобиля.
Как же мне хочется отказаться! Но перспектива вернуться в дом, где меня не ждут, пугает сильнее, да и голова, положа руку на сердце, продолжает болеть. Понимаю, что мужчина прав, а потому пусть и неохотно, но забираюсь в прохладный салон автомобиля.
– Не дует сзади? – спрашивает незнакомец, достаёт из бардачка упаковку салфеток и протягивает мне.– Держи. Я люблю, когда в салоне свежо, но сразу скажи, если будет некомфортно. И родителям позвонить не забудь.
Автомобиль плавно трогается с места, а я судорожно пытаюсь сообразить, что делать дальше. От особняка Леденцовой до областной больницы, где располагается травматологическое отделение, минут десять езды по трассе, а значит, чтобы придумать отговорку для отца, времени и того меньше. Салфетками пытаюсь оттереть от грязи ладони и ссадину на локте, которая тут же начинает неприятно покалывать. От обиды, боли и понимания, что отец теперь точно отправит меня в интернат, хочется плакать.
– Я Арина, – зачем-то озвучиваю незнакомцу своё имя, хотя тот и не спрашивал. Это всё от волнения. Мне просто нужно сосредоточиться на чём-то.
– Валерий, – сухо отвечает теперь уже знакомый мужчина. – Амиров.
– А сокращённо? Лера? – хмыкаю, не в силах сдержать улыбки. Никогда бы не подумала, что такой симпатичный молодой человек может иметь такое редкое и не совсем мужское, что ли, имя. Мысли об этом отвлекают от переживаний, но ненадолго.
– Для тебя – Валерий Таирович. Вот, возьми. – Он поворачивается ко мне, когда автомобиль тормозит у шлагбаума на выезде из посёлка, и суёт в руки визитку. – Если что, позвонишь!
«Дура!»– шепчу себе под нос, рассматривая чёрную картонку с серебристыми буквами:
«Амиров Валерий Таирович. Охранное агентство «Гепард»».
– Вы охранник, что ли? – Вопрос срывается с моих губ, прежде чем я успеваю подумать.
– Можно и так сказать, – не отвлекаясь от дороги, соглашается Амиров. – Что тебя так удивляет?
– Для охранника у вас машина слишком хорошая. – Что ни говори, а в тачках отец научил меня разбираться. Простой охранник, где бы он ни работал, навряд ли будет кататься на « немце» последней модели.
– Ты что, из налоговой? – смеётся Амиров, бросая на меня мимолётный взгляд через зеркало заднего вида, а потом осаждает мою наглость всего лишь парой слов: – Мала ещё чужие деньги считать!
Отворачиваюсь к окну и смотрю на вечерний пейзаж, проносящийся мимо на большой скорости. Желание разговаривать пропало!
Время в пути пролетает незаметно. И вот уже за окном виднеется отделение «травмы»: пора выходить. А я тереблю в руках визитку и никак не могу решиться.
– Валерий Таирович, я хочу вас попросить об одолжении, – неуверенно говорю, закусив губу. В голове возник план, как можно избежать гнева отца, а точнее, как перекинуть его на Кирилла. Но в этом мне нужна помощь моего нового знакомого.
– Попробуй, – отвечает тот, заглушив мотор, и, улыбаясь, оборачивается ко мне.
– Вам идёт улыбка, – зачем-то вслух озвучиваю свои мысли и тут же начинаю краснеть.
– Ты хотела спросить об одолжении, – напоминает Амиров и перестаёт улыбаться. Ещё бы! Уверена, недостатка в женском внимании он не испытывает и, конечно, в комплиментах от малолетки не нуждается точно.– Прости, но у меня на сегодня дела, а время поджимает. Давай ближе к сути.
– Мой отец очень строгий человек,– вздыхаю, подбирая верные слова.– Если он узнает, что я сама прыгнула под колёса, то без разговоров отправит в интернат. А я не хочу туда.
– Предлагаешь мне взять вину на себя, мол, не заметил тебя?
– Нет, это ни к чему, – спешу успокоить собеседника. – Я скажу отцу, что меня толкнул тот парень, что был со мной. По сути, в том, что случилось, есть и его вина. Если бы он не распускал руки, я бы не выпрыгнула на дорогу в попытке сбежать от него.
Амиров окинул меня странным взглядом и, еле сдерживая смех, заявил:
– Если бы ты по ночам сидела дома и играла в куклы, никто бы не приставал к тебе.
– Какие куклы?! – закипаю от возмущения.– Мне пятнадцать!
– О, это всё меняет! Совсем большая! – откровенно хохочет Амиров, но вдруг резко замолкает и смотрит серьёзно и проницательно. – Тогда зачем собираешься врать, как маленькая?
– Понятно! Толку от вас никакого. – Если Валера решил, что имеет право меня воспитывать, то сильно ошибается. – Сама разберусь!
Дёргаю дверцу автомобиля, желая поскорее выйти, но та заблокирована.
– Откройте! – прикрикиваю на Амирова, но тот сам вальяжно выходит из авто. Правда, через минуту уже открывает дверцу мне. Раздосадованная я вылетаю из салона и, не глядя на своего спасителя, несусь к зданию больницы.
– Эй, стой! – пытается задержать меня Амиров.– Да стой же ты! Родителям при мне звони! И приёмное отделение в другой стороне! Вот куда полетела?
– Что, по долгу службы частенько нос ломают? Наизусть дорогу к приёмному знаете? – недовольно бурчу в ответ, но направление меняю.
– Арина, давай, так сделаем, если ничего серьёзного врачи не найдут, то скажу твоему отцу, что не видел, что у вас произошло. Ври, сколько влезет. Но если будет сотрясение, тогда скажу правду. Договорились?