Лесная избушка Анатолия Онегова
Шрифт:
Книги, рожденные заонежской тайгой
Первая книга Анатолия Онегова «Я живу в заонежской тайге» сразу произвела эффект разорвавшегося снаряда. Она не просто вошла в наше читательское поле внимания, а ворвалась – неожиданно и громко. В ней всё было пронизано революционной новизной – и стилистика – легкая, плотная, очень сюжетная, и предчувствие дальних странствий, и пронзительная любовь к родному краю, и нравственная ответственность за сохранение хрупкого мира природы. Я читал эту книгу длинными ночами до утренних петухов и боялся её окончания – эти мотивы природы так тонко чувствовать и передавать мог только настоящий натуралист. Мастерство писателя, его народный многокрасочный язык помогали ему создавать удивительно точные образы птиц и зверей, живые картины богатого мира природы.
Имя
Меня заинтересовала биография писателя: откуда он родом, почему обладает такой поразительной глубинной внутренней силой и темпераментом? От знакомых библиотекарей я узнал, что рода он крестьянского, любовь к природе и к книгам перешла от отца-инженера. Сам Онегов окончил не только Московский авиационный институт, но и биологический факультет Московского государственного университета. Восемь лет работал начальником лаборатории по обеспечению надежности сложных систем автоматического регулирования. Но судьба инженера-ракетчика его не устраивала, тянуло на природу, в тайгу, к птицам. Поддавшись душевным устремлениям, он оставил работу и ушел с другом путешествовать по архангельской тайге. Прошел пешком почти весь русский Север. Нашел самую дальнюю лесную деревушку, в которой остался жить, два года там рыбачил, охотился и, конечно же, занимался литературным трудом. Там же, в Каргополе, встретил свою будущую супругу биолога Галину Алексеевну (её тоже влекли путешествия и краеведческие экспедиции).
Но больше всего о писателе рассказала его книга «Я живу в заонежской тайге». Только в одном из её очерков – «Резкие мужики» – я наткнулся на несколько предложений, говорящих о рождении писательской любви к природе. Онегов писал: «Отец был энергетиком, одним из первых советских энергетиков, последователей и строителей по плану ГОЭЛРО. Он строил станции, монтировал заводы, тянул линии передач, но где-то внутри себя оставил недоступные ему тогда удочки, охоту, птиц и зверей. Я воспользовался этим наследством. Я пришел к птицам…»
Онегов внимательно изучает леса Заонежья. Знание места он называет для себя знанием карты. Изучение обычаев лесных охотников становится нормой. Первые очерки в книге «Оканчивалось лето», «Первая тропа», «Карта» дают читателю общее представление о природе Севера, об озерах, на которых рыбачит автор, о людях, с которыми он знакомится, об избушке, в которой необходимо прожить определенное время. Наблюдательный взгляд писателя позволяет делать тонкие лирические описания: «Вода в озере была легкой и прозрачной, в ней не было запаха прелого листа и торфа. Такая вода могла обещать много рыбы».
В очерках изобилие народных примет. «Радуга высокая и крутая обычно предвещает хорошую погоду, предвещает день без дождя. Низкая и пологая радуга, с трудом поднявшаяся над лесом, может обещать ненастье. Когда радуга, даже не очень высокая, появляется после дождя, смело жди хорошего, ясного вечера».
Очевидный залог творческой удачи писателя – исследовательский научный труд обретает черты художественной прозы, в которой перед читателем появляется не просто свидетельство очевидца, но оживающий под пером автора мир деревенских людей и их обычаев, воскресший аромат таинственных лесов и озер. Вместе с Онеговым читатель верит в то, что у каждого лесного озера есть свой характер. «Цвет воды, берега и даже солнце, уходящее по вечерам за бахрому елей, у каждого озера были только свои». Писатель жадно пьет воду. Разный и собственный вкус её – не результат внушения. «Если ручей пробирался к озеру среди еловых корней, то вкус его воды напоминал ягоду черники. Такую воду можно было согреть на костре и пить вместо чая. Запах черники переходил от ручья и к озеру, куда впадал ручей, и тогда озерная вода тоже хранила память о ягоде елового острова. Если ручей приходил к своему озеру через моховое болото, то озеро могло напомнить тебе о красных огоньках брусники».
С прочтением каждого нового очерка я получал открытый урок профессионального мастерства, истового, самозабвенного служения природе. Онегов учил меня не только наблюдать, но и жить в лесу, слышать «шепот остывающих углей», запоминать рецепт приготовления «сухой щуки, предварительно выжаренной в молоке». Очерки способствовали пробуждению интереса к изучению тайн природы.
Онегов – писатель высокой экологической культуры. Его миром была живая природа. Ею он жил, о ней думал, тосковал, переживал, писал, и тем самым воспитывал в читателях трепетное отношение к братьям меньшим. «Я учился быть тишиной, учился во многом ограничивать себя, и на эти старания животные ответили мне своим доверием. Первыми около моей избушки поселились белые трясогузки». К птицам присоединились потом белки, росомахи, медведи. Со всеми было налажено благополучное негласное сотрудничество. Не обошлось в жизни писателя-отшельника без общения с верными друзьями-собаками. Он подтверждает их бескорыстную верность. В одном из очерков пишет, как знакомый охотник был ранен медведем, и, теряя сознание от ран, послал собаку к людям. Та побежала за помощью в деревню. По дороге на неё напали волки – случилась схватка. «О её накале рассказало людям месиво снега и крови, а об исходе битвы поведали две туши волков с разорванными глотками». Собака ползком добралась до людей. Кажется, на этом всё и закончилось – охотник был спасен. Но, оказывается, собака считала просьбу хозяина не до конца выполненной, она поползла обратно, теряя бинты, доложить человеку, что всё сделала.
Второй книгой Анатолия Онегова, потрясшей моё воображение, стала «Карельская тропка». Она вышла в издательстве «Мысль» большим тиражом – 65 тысяч экземпляров. Вновь я узнаю, что для писателя дикая природа – важная часть его жизни. Рядом с ним те же друзья – белки, зайцы, сизые чайки, лоси, медведи, синички. Любовь к природе у Онегова особенно сильная. Только теперь он учился познавать природу не по книгам, оставленным ему в наследство от отца, а в лесу, на скрытом озере, сравнивая написанное с тем, что видел в окружающем мире. И художественное слово в его очерках всё то же – ладное, образное, точное.
Здесь я делаю для себя ещё одно открытие. Мало кто в природоведческой литературе, после Паустовского и Пришвина, пишет сейчас по-русски лучше, чем он. Не всем удается писать на таком ясном, объемном, многозначном – русском. Читать Онегова одно удовольствие. Язык простой, наполненный свежестью утренней росы и чистотой соснового воздуха. Стремление автора к предельной точности приводит к поразительной красоте мыслей и образов.
Всего лишь две книги вывели Онегова в лидеры природоведческой литературы. А он продолжает жить в тайге, только теперь на берегу Пелусозера – ведет фенологические наблюдения, изучает поведение медведей, росомах и тетеревов. Отрезает от себя раз и навсегда неугодную для его творческого мировоззрения городскую суетность, тщеславие литературных тусовок, чиновничью ложь, издательские интриги. В Москве все солидные журналы, начиная с «Науки и жизнь» и заканчивая «Знанием и жизнь», вместе с «Охотой и охотничьим хозяйством», нарасхват берут его рассказы и повести. Начинается серьезное сотрудничество в популярном журнале «Юный натуралист». На его страницах публикуется программная повесть для детей «Избушка у озера», на долгие годы определившая его справедливую затяжную борьбу за правду в природоведческой литературе.
Содержание повести – жизнь автора в охотничьей избушке, в тайге, на берегу озера рядом с медведями, волками, лосями, птицами, рыбами. Это, скорей всего, научно-художественное произведение, ибо здесь писатель не прибегает к домыслам и фантазиям, а с точностью ученого-исследователя повествует о действительных событиях. В этом отношении повесть имеет значительную познавательную ценность, что позволило в дальнейшем использовать её в педагогическом процессе для утверждения основ природоведческого образования. Я много читал подобных книг о природе, но отличие их от Онеговской разительное – здесь повесть приносит знание не только о факте существования тех или иных животных, но и о поведении наших младших братьев. Ценность её ещё важна и для нравственного воспитания, ибо автор поднимает и решает многие вопросы ответственности перед живой природой.