Лесная избушка Анатолия Онегова
Шрифт:
Мечта попасть на семинар в Москве, по результатам работы которого выходил важный сборник, завладела мною полностью. Я спал и видел, что найду там единомышленников, завяжу нужные литературные связи и главное – как открою книгу и увижу на её страницах свой опубликованный очерк. И когда семинар переносился с одной даты на другую, на меня находила хандра, пропадала уверенность, что семинар вообще состоится. Мне почему-то верилось, вернее, веру вселял Онегов, что московский семинар, в отличие от областного, будет результативным, многострадальный очерк, не раз одобренный к публикации, наконец-то дойдет до массового читателя.
Ожидание длилось месяцами.
Старания, забота, пробивные способности Анатолия Онегова оказались не напрасными. Из ЦК ВЛКСМ на моё имя пришло приглашение на семинар… Первым, кто его
На семинаре я встретил и подружился с его учениками и единомышленниками, среди которых – Георгий Корольков, Андрей Коновко, Николай Старченко.
Неожиданным открытием и огорчением для меня стало на семинаре негласное противостояние двух составителей – Онегова и Сафонова. Борьба развернулась не только за расширение или сужение темы борьбы за природу, что можно было понять, нужно ли, к примеру, бить тревогу в защиту Волги или Байкала, но, увы, даже за количество страниц, влияющих на гонорар. Если Онегов предлагал будоражить общественное мнение, поднимать народ на защиту гибнущего под топором русского леса, против бесконтрольной химизации полей, отравляющих и почву, и прибрежные реки, то Сафонов успокоительно настраивал молодых авторов на рассказы о том, как живописна наша природа и умилительны домашние питомцы – собачки да кошки. Одного беспокоил равнодушный рационализм по отношению к земле, другого не интересовало даже то, что станет с нашей природой, если исчезнут птицы и звери. А третий, редактор Петр Алешкин, – беспощадно кромсал, будто не пером, а скальпелем, тексты каждого незнакомого ему или неугодного автора, чтобы гонорар побольше достался тем, к кому у него имелось расположение. Мой очерк попал под сокращение.
Онегов резко отличался от всех членов команды, ответственных за сборник. Те рассказы, очерки, новеллы, что вошли в сборник и пробуждали в человеке и добрые чувства к природе, и ответственность за её обитателей, состоялись благодаря Онегову. Их отметил особым вниманием и сам читатель.
Я не раз благодарил судьбу, что всегда выбирал в борьбе сторону Анатолия Онегова.
Но так сложилась судьба, что на моём жизненном и писательском пути не раз встречались и Эрнст Сафонов, и Петр Алешкин. Когда Сафонов был редактором популярной писательской газеты «Литературная Россия», а я народным депутатом РСФСР и заходил к нему в кабинет, возлагал на стол очерки с пожеланием не сокращать, то он их с радостью печатал целыми полосами. Не знаю, что тогда играло важную роль – или мой высокий статус, или острота и значимость материала. А редактор Петр Алешкин с течением времени, по каверзам судьбы, приходил ко мне оформляться общественным помощником по работе в Государственной Думе России. И уже мне приходилось давать ему задание активно развивать в стране патриотическое и экологическое воспитание подрастающего поколения.
Спустя время я по-другому, с большим почитанием и глубоким осмыслением, перечитываю те искренние слова Анатолия Онегова, которые были начертаны им на подаренном мне сборнике «Мы и наша земля»: «Толя, милый! Да здравствует жизнь без экологии домашних собачек. Твой А. Онегов».
Дело не в том, что он не считал важной заботу о домашних питомцах… Нет, у него дома жили и таксы, и спаниели, и с ними ему приходилось ходить как на охоту, так и на экскурсии в леса и луга. Просто он ставил перед собой более государственную задачу – взрастить поколение писателей, осознающих пагубность наступления человека на природу, давать читателю книги, где экологическая проблематика звучит остро и ответственно. Подобные уроки правды перенимал сам Онегов как у отечественных, так и зарубежных писателей-натуралистов. Не зря в сборнике «Мы и наша земля» он приводит в пример те книги, которые произвели на него глубокое впечатление, это «Оскальпированная земля» А. Леньковой, «Нам и внукам»
Для разъяснения своей непримиримой позиции в отношении «экологии домашних собачек» Онегов написал в том же сборнике: «Остаются две категории, которые в тестах защитников природы Запада определяются так: пессимисты и оптимисты. С пессимистами нам с вами уже всё ясно, а вот оптимизмом в указанных тестах обозначается, как я понимаю, именно та позиция, которую занимают люди, верящие в силу человеческого разума, отрицающие фатум экологического кризиса. К категории “оптимисты” я смело отношу и себя, и тех, реально мыслящих литераторов, с которыми встретился осенью 1983 года на творческом семинаре издательства “Молодая гвардия” и которым старался оказать посильную помощь в подготовке настоящего сборника. Да, мы не пессимисты, но и понятие “оптимист”, по-моему, не до конца раскрывает наши позиции гражданской ответственности за всё происходящее на Земле. Вот почему я назвал бы тех, кто озабочен судьбой людей, судьбой Земли, кто трезво и мужественно смотрит на всё происходящее и принимает ответственные решения, РЕАЛИСТАМИ».
На семинаре я не удержался и задал Онегову наивный, но клокочущий в душе и требующий ответа вопрос: «Почему государство так плохо заботится о том, чтобы растить и поддерживать писателей-патриотов, поднимающих голос в защиту природы, а наоборот, мешает их деятельности, тормозит творческий рост?» Ответ обескуражил своей честностью.
– Всему виной деньги за книги да страх чиновников, ведь защитники природы выступают против решения власти, – признался Анатолий Онегов. – Гонорар за книгу – три года сытой жизни. Потому писатель не пропустит впереди себя молодого автора, чтобы тот издался и перехватил его заработок. А чиновнику не нужен писатель, бьющий тревогу за гибельное состояние Волги или Байкала. Им комфортнее жить с теми, кто пишет на тему «экологии домашних собачек». Но мы с тобой не имеем право сдаваться. Пока мы боремся – будем побеждать, как сдадимся, уйдем в сторону, станем равнодушными, так потеряем землю.
Признание писателя-учителя оказалось для меня добрым уроком и напутствием на всю жизнь. Борьба за природу, за экологическое воспитание молодежи стала её смыслом. Насколько сложно расширять и укреплять ряды защитников природы я понял только после того, как познакомился с Анатолием Онеговым поближе и ощутил на себе его участие в моём творческом становлении. Не позови он меня на семинар, не добейся от чиновников моего участия в нём, не вышел бы мой очерк в сборнике «Мы и наша земля», а значит, усложнились бы дальнейшие мои шаги в большую литературу. Конечно, мне никто уже не мог помешать стать писателем, но с бездарными чиновниками сражаться в одиночку пришлось бы труднее.
Из некоторых писем Анатолия Онегова, которые он писал мне неустанно, яснее ясного – то был настоящий учитель, человек с большой русской душой, писатель, умеющий бороться за будущее Отечества.
Здравствуй, милый Толя!
Как же ты ругаешь меня за молчание! Не ругай! Я все думал, как тебе помочь. Прошлую весну предлагал – ты отказался, а теперь и возможности такой нет – бросил я «Школу юннатов» на 250 передаче. Но вот я о чём сейчас!
О чём я тебя попрошу. Перепечатай в 2-х экземплярах свой очерк «Остров». Если у тебя есть какой-то более полный вариант, то пришли именно его. Если есть ещё что-то на это похожее, то тоже пришли в 2-х экземплярах.
Дело в том, что с прошлой осени я веду при «Молодой гвардии» творческий семинар. Съезжаются сюда ребята со всей страны. И после каждого семинара рождаются сборники. После семинара «Ноябрь 1983 г.» будет сборник, посвященный теме «Земля – наш дом». Это как раз твоя тема. Я этот сборник буду составлять и комментировать. Так что срочно жду от тебя то, что просил выше.