Лесной фронт. Дилогия
Шрифт:
Общими усилиями, после долгих споров, мы все же убедили командира дать разрешение на поход к минному полю. Митрофаныч никак не хотел меня отпускать. Так же как не хотел отпускать Селиванова к Сарнам. Но и то, что отряд сидит без дела, сильно ему не нравилось. Без взрывчатки ведь никакого крупного дела не провернуть. Даже засаду нормальную не устроишь!
— Уговорили, черти, — в конце концов сдался Митрофаныч. — Иди уж, Алексий. Только смотри, шоб вернулся! Генрих, а ты организуй разведку того Антополя. Ребят я тебе выделю.
— Сделаю, командир, — с готовностью кивнул Генрих и потер руки, чем вызвал у меня улыбку.
К минному полю мы пошли только через два дня. Первый день я просто проспал. Измученный недавним походом по лесам, последним
Первым делом я хотел поговорить с Яном по поводу пополнения наших запасов продовольствия, но, как оказалось, он с группой ушел за продуктами еще вчера. Проспал, называется… Вздохнув, я подумал, что остается надеяться только на то, что Яну хватит ума не обирать местных и он попытается «раскулачить» полицаев и прочих немецких прислужников — так сказать, реализовать известный принцип «грабь награбленное».
После того как выяснилось, что проинструктировать Яна не получится, я занялся другим вопросом. Митрофаныч упоминал, что в отряде проблема с оружием и патронами? Насчет патронов — не знаю, но с оружием даже на первый взгляд было туго. Примерно четверть увиденных мной партизан ходила вообще с пустыми руками. Особенно это касалось новобранцев. Ну да, люди ведь пришли в отряд кто откуда. Несколько сбежавших из лагерей бойцов РККА, судя по всему, ушли по-тихому и прятались после побега в лесах — у врага оружие не захватили. Местные же в своем большинстве тоже пришли с пустыми руками. Правда, кое-кто все же захватил с собой бережно хранившиеся на чердаках стволы, оставшиеся еще с последних войн, но, во-первых, таких было очень мало, а во-вторых, качество такого оружия тоже оставляло желать лучшего. Нет, я ничего не имею против винтовок Манлихера, которые стояли на вооружении австро-венгерской армии, воевавшей в здешних местах, но где достать для них достаточное количество патронов? А один мужик вообще носил на плече антикварную берданку… Кое-как проблему решили за счет оружия, принадлежавшего лежачим раненым, но ведь это временное решение. Зато тех стволов, которые мы прикопали в разных местах, должно хватить на весь отряд с запасом. Поэтому я попросил Селиванова отрядить бойцов к нашим тайникам. Привести их к этим тайникам было поручено Казику, который тут же, услышав о предстоящем задании, раздулся от важности.
После этого я, почувствовав зверский голод, перекусил остатками продовольствия, которое обнаружилось в мешке у Генриха, и заодно обсудил с ним некоторые вопросы из области разведки. Как выяснилось, группа к Антополю пока еще не была отправлена. Генрих, с помощью Буцко и Селиванова, пока только набирал подходящих людей. Этот вопрос мы тоже обсудили — я посоветовал Генриху использовать только бойцов из местных, у которых были связи во многих селах и на хуторах. Кстати, в разведгруппу мы решили включить и Славко с Казиком. Пацаны они юркие, смышленые… По-моему, эта задача как раз для них. Сразу же возникла и идея первого задания для Славко — необходимо было установить связь с Максимом Сигизмундовичем, которого я предложил сделать кем-то вроде резидента нашей разведки. Славко вызвали, тут же проинструктировали, и вскоре он покинул лагерь, направляясь к Тучину. В первую очередь нас интересовало, как продвигаются у немцев дела по восстановлению шоссейного моста, по каким дорогам сейчас немцы перегоняют на восток войска и грузы, а также где, хотя бы примерно, машины с грузами останавливаются на ночевку. Думаю, объяснять, почему нас сильно интересовали эти вопросы, не нужно.
В общем, день так незаметно и пролетел. Мотался туда-сюда, решал какие-то вопросы. Не успел оглянуться — уже стемнело. «А ведь завтра решили идти к Коросятину!» — вспомнил я и, махнув рукой на все, отправился спать. А на рассвете, в сопровождении Селиванова, Денисенко и еще пяти бойцов, попрощавшись с Митрофанычем, уже выходил из лагеря.
Путь к Коросятину
— Ждем до ночи, — объявил я собравшимся вокруг меня бойцам. — Как стемнеет, я с Симоновым и Шпажкиным иду в село. Остальные остаются здесь. Если что — в село не соваться. Уходите сразу.
— Командир, зачем тебе это село? — Денисенко покачал головой. — У нас другая задача…
— Матвей, — я не дал Денисенко договорить, — здесь где-то остались два моих товарища, которые прикрывали наш отход. И я хочу узнать, что с ними. Понимаешь?
Понурившись, Денисенко кивнул. Возразить ему было нечего. Я обвел взглядом бойцов и заметил у многих в глазах некоторую задумчивость — похоже, не только у меня были товарищи, судьбу которых хотелось бы… Нет! Не хотелось бы — надо прояснить! Только в отличие от моих бойцов у меня появилась такая возможность. Впрочем, снова, как всегда, возражения нашлись у Селиванова.
— Ты можешь сорвать всю операцию, — тихо сказал он.
Я посмотрел на Сережу. Стоит прямо, глаза, как всегда, горят… Неодобрительно горят.
— Сережа, отойдем в сторонку?
Мы отошли шагов на десять.— Селиванов, кто здесь командует? — Я постарался говорить тихо, но так, чтобы в голосе звенело как можно больше металла.
— Ты, — так же тихо ответил Сергей.
— А скажи мне, Сережа, — дождавшись ответа, продолжил я, — когда ты был в регулярной армии, ты тоже обсуждал приказы командира?
Поняв, к чему я клоню, Селиванов промолчал, но глаз не опустил. Хоть он и признал меня за командира, но дисциплина, похоже, начала давать трещины.
— Я задал вопрос. Отвечать! — спросил чуть погромче, но все равно так, чтобы остальные наш разговор не расслышали.
— Нет, командир, — после паузы ответил Селиванов.
— Так какого хрена ты сейчас решил обсуждать приказы? — Я снова заговорил почти шепотом.
Селиванов молчит. Только покраснел как рак и опустил взгляд.— Сережа, давай так, — я несколько смягчил тон, — если ты с чем-то категорически не согласен, то говоришь мне это наедине, чтобы никто больше не слышал. Не при всех. Договорились?
— Извини, командир. — Селиванов снова поднял глаза, и в этот раз я увидел, что он действительно сожалеет о том, что принялся со мной спорить при бойцах.
Когда солнце скрылось за горизонтом, я с двумя бойцами вышел из леса и побежал через луг к окраине села.
Подумалось, что, наверное, так же, как мы сейчас, недавно здесь крались Антон, вынесший из этого села пулю в ноге, и Семен с Филиппом, так и оставшиеся где-то здесь. Я же тогда шел нагло, не скрываясь. А вот ребята, которым не досталась роль полицая, пробирались огородами. «Еще заплачь!» — зло одернул я себя, стряхивая охватившее меня оцепенение. Вот уже и огороды. Хлипкая, непонятно вообще как еще стоящая оградка из серых, давно прогнивших палок. Словно ужи, мы проползли последние метры и нырнули под куст, кажущийся в наступившей ночи темным облаком.
— Леша, — я тронул Симонова за плечо, — остаешься здесь. Следи за селом. Если что — свистишь и быстро отходишь к остальным. Огонь открывать только в самом крайнем случае.
— Хорошо, командир, — прошептал он в ответ и, перехватив карабин, пополз глубже в кустарник.
— Денис, идешь со мной.
Мы со Шпажкиным отползли чуть-чуть, и я снова повернулся назад.— Леша! — тихо позвал я. — Симонов!
— Что? — донесся тихий голос.
— Ты сигнал подавай только тогда, когда увидишь, что нас уже обнаружили или вот-вот обнаружат. Зря не раскрывайся!