Лесной кавалер
Шрифт:
Ланс долго сосредоточенно изучал жучка, забравшегося на самую верхушку травинки и не знавшего теперь, что ему делать, а потом с грустной улыбкой ответил:
— Это моя ошибка, отец. Я был просто самонадеянным дураком, но так или иначе я просто обязан заполучить Истер в жены.
— Но почему именно ее?
— Вы ее видели когда-нибудь?
— Да, сэр, — широко улыбнулся сэр Мэтью. — Недавно, в Джеймстауне. Она просто неподражаема.
— Тогда к чему спрашивать? Правда, меня немного беспокоят ее другие воздыхатели, например Хэнсфорд…
— Хэнсфорд —
VIII. НЕЗАБЫВАЕМАЯ ВЕСНА
Весна в тот год выдалась незабываемая. Однажды ночью в небе появилась огромная комета, огненное знамение беды. Затем было нашествие доселе невиданных во всей Америке гигантских стаи диких голубей. Днем целые тучи пернатых закрывали собой солнце, а по ночам лес наполнялся страшным треском — это ломались ветви деревьев под тяжестью устроившихся на них птиц.
Колонию била военная лихорадка. Индейцы разорили семьдесят одну ферму у границы. Их отряды грабили и сжигали дома и снова уходили в лес. Селения, не тронутые индейцами, отчаянно страдали от волков и разбойников. На побережье снова расцвело пиратство. Бездельники и бродяги повадились собираться большими толпами в тавернах и напиваться там до бесчувствия. Сборщиков налогов нещадно били…
Но юго-западный ветер становился с каждым днем все теплее, деревья оделись в свой обычный весенний наряд, а в небе по-прежнему, словно снежные горы, громоздились друг на друга белые облака.
В Джеймстаун часто приходили сообщения с границы, и были они по большей части неутешительны. Сэр Генри Чичерли во главе отборных частей губернаторской армии рыскал по всему Западу в поисках отрядов Бэкона, которые, по слухам, могли скоро напасть на восточное побережье. Устав преодолевать разлившиеся реки и сдерживать недовольство измученных полуголодных солдат и офицеров, Чичерли вернулся ни с чем. На Джорданс-Поинт Бэкона не оказалось, и никто не знал, где он стоит лагерем.
Губернатор Беркли вывесил очередную прокламацию. предупреждая, что каждый, взявшийся за оружие без ведома особой Королевской комиссии, будет повешен.
Но едва она появилась на столбах и дверях таверн, как была немедленно сорвана возмущенными горожанами, а по всему Джеймстауну, в том числе и на стенах здания совета, появились крупные надписи: «Да здравствует Бэкон!». В дома подбрасывались грубо отпечатанные листовки бунтарского содержания
Пошли разговоры о том, что фермеры не станут сажать табак до тех пор, пока не снизят налоги. Женщины наседали на советников и губернатора, требуя запретить питейным заведением торговать какой бы то ни было жидкостью, кроме эля, поскольку их мужья стали отчаянно предаваться пьянству. Повсюду слышались требования произвести проверку счетов государственной казны и пересмотреть систему пошлин и тарифов, обогащающую губернаторских любимчиков и разоряющую всех остальных, а также открыть земельную книгу и выявить людей, записывающих огромные участки на подставных лиц.
Народ не успокоили даже выборы. Для правильного подсчета голосов в помощь шерифам выделяли добровольцев. В двух округах, где шерифы вздумали мухлевать в угоду губернатору, их едва не убили. В пяти округах в парламент выдвинули бывших слуг. В Энрико баллотировались Натаниэль Бэкон и полковник Крю.
Губернатор рвал и метал. Когда несколько советников недвусмысленно намекнули ему, что было бы неплохо несколько смягчить политику в отношении Бэкона, уж слишком он популярен, сэр Вильям треснул кулаком по столу, поклявшись не идти ни на какие компромиссы, поскольку они лишь провоцируют бунт.
Даже Дениэл Парк был обескуражен подобным ответом. Он отправился к Лоренсу и попросил передать Бэкону, что только тот и может облегчить положение вещей.
— Пусть он напишет губернатору, — посоветовал Парк. — Скажите ему, чтобы он польстил немного самолюбию старика и спас этим от петли себя и… вас. Бэкон учился в Кембридже и уж сумеет, наверное, написать вежливое письмо. Объясните вы ему наконец, что ДЕЙСТВИТЕЛЬНО рискует своей головой. А может быть, и не только своей.
Лоренс задумчиво посасывал трубку.
— А с чего вы взяли, что я смогу передать ему все это? — невинным голосом осведомился он.
— Если не вы, то кто же? — нахмурился Парк.
— Что ж, придется попытаться, — рассмеялся Лоренс.
— После ухода Парка Лоренс долго размышлял. Он мало кому верил в Джеймстауне, и Дениэл Парк не входил в число таких людей. Его встревожило, что член губернаторского совета так хорошо осведомлен о его дружбе с мятежным адвокатом. Если об этом знал Парк, значит, знали все, включая самого Беркли.
Но в его словах было разумное зерно. Всем вокруг понятно, что Бэкон не мятежник. Всем ясно, что никакого бунта на границе нет, если, конечно, не считать таковым оказанный индейцам отпор. И никто не сомневается в том, что это еще отнюдь не предательство, если фермеры в чем-то не согласны с торговыми агентами губернатора, а йомены требуют снижения налогов. Для решения подобных разногласий и была создана в 1619 году ассамблея. Что ж, Бэкон узнает о настроениях в Джеймстауне и сумеет положить конец досужим толкам о предательстве.
Но кто возьмется отвезти Бэкону послание? Кто вообще сможет отыскать его в диких лесах к югу от Джорданс-Поинт? Никого из людей Байерда в городе нет. Траппер с верховий возвращается назад лишь через месяц… Кто же? Остается лишь юный Клейборн. Только этот волчонок способен быстро и толково справиться с непростым заданием.
Ланс Клейборн места себе не находил из-за того, что ворота Галл-Коув отныне были закрыты для него. Целые дни напролет проводил он в кедровой роще, но на крик совы никто не выходил. Ворота так и не открылись.