Лестница грез
Шрифт:
– Жаль бабу, - как-то грустно смотрела вслед Валентине, когда она уходила, Анна Павловна.
– У этой умной тоже высшее образование, технологический закончила. Муж в институте остался, преподаёт, а она их содержит. Ещё раз в три месяца на аборты от большой любви бегает. Видела, у неё на лице уже ни кровиночки, белая, как та стенка в извёстке. А меня бог от такой жизни миловал. Один аборт и закончилось всё мероприятие. Я вольный казак по этому делу.
Она вытянула ящик, где хранила заначку, свой «Негро», привычным движением откупорила бутылку, опрокинула первый за день зелёненький стаканчик
Предпраздничный день 6 ноября стал самым сумасшедшим в моей жизни, предыдущие тоже были не подарок, но этот... Не успела заявиться на работу, как на склад залетел Лейбзон с новой разнарядкой. На предложение моей начальницы выйти и поговорить наедине, огрызнулся:
– Пусть слушает всё! Заложишь? Закладывай, у самого в печенках давно сидит. Анюта, ещё надо по этому списку повторить.
– Да вы что? Мы ж третьего всё отправили, как вы распорядились. Как хотите, я под этим не подписываюсь. Всё, с меня хватит.
– Анюта, хочешь на колени стану. Выжрали поганцы ещё до праздников. Я тебе клянусь, всё покроем. Не подводи меня на старости лет.
– А магазинам кто отпускать будет, она, что ли?
– и ткнула пальцем в меня.
Лейбзон развернулся в мою сторону:
– А хоть бы и она. Ну, что, Милосская, выручишь? Ножки вон какие длинные, одна тут, другая на складе, а? Смелые города берут! Спасай! Договорились?
Ои упорхнул и не слышал, как завелась Анна Павловна, нещадно крыла матом всё и всех подряд. Завмаги сами безропотно грузили к себе в машины товар и, кланяясь, обещали, что за ними конфеты и шоколад. Раз сто по шаткой приставной лестнице я спускалась в подвал, помогая двум тёткам протирать запылённые бутылки и банки, а по крику Артёма чесала наверх выписывать расходные накладные. Анна Павловна с грузчиками с железнодорожной эстакады выгружали вагоны, составляя сразу акты на недостачу и бой. Под праздник всё, что валялось в Ильичёвском порту, загрузили и к нам отправили, как сборную солянку.
Только к середине дня мы нафасовали коробки для партийных сук, как их обзывали на нашем складе, несколько ходок сделал шофёр Алексей, только ему доверялось это ответственное дело. Под вечер он сам заехал отчитаться, что всё развёз, и, посмотрев на меня, засмеялся:
– Павловна, ну и волкодав у твоей Милосской, чуть не загрыз меня, когда ящики завез, бабуле ихней спасибо, добрая старушка, оттащила.
Я настолько устала, что ничего не поняла. Начальница предложила закончить день фуршетом. И охрипшим голосом приказала Артёму закрыть нашу лавочку. На него с Петром было даже страшно смотреть, их лица, худые и серые, в глубоких морщинах, ничего не выражали. На складе стало так тихо, и они молча стояли и ждали, когда их позовут. Начальница, не обращая на меня внимания, отсчитывала и раскладывала деньги по кучкам, вызывая рабочих по очереди. Всем говорила спасибо, а они, уходя, поздравляли с праздником и радовались, что завтра выходной.
– А это тебе, Ольга. Тоже спасибо. Только ты останься, у нас есть ещё работа.
Я наотрез отказалась брать деньги, если можно, то баночку крабов.
– Шо то баночка, коробку завезём. За Валентиной «Волга» заедет, тебя и забросим. А сейчас давай за мной пересчитывай. Она открыла нижний ящик и вывалила на стол деньги: разбирай по номиналу.
Я смотрела на неё, выпучив глаза.
– Что уставилась? Десятки отдельно, трояки отдельно, вперёд.
По сто штук перевязывали аптечными резинками. Когда закончили пересчёт, она перекрестилась, только бы не прогореть, и принялась сверять со своими записями в книжечке. Пронесло, нормально, 8-го с утра проведём переучёт, остатки выведешь, подобьём всё окончательно. Потом позвонила по телефону, сказала, чтобы прислали Алексея, все готово.
Я поняла, что она разговаривает с Лейбзоном.
– Где Эдельман? Ваш хитрожопый Эдельман как всегда об- осрался, у него, видите ли, свело живот, и я не видела даже, как он на машине улизнул. Девчонка? Ага. Молодец, я ж говорила, сообразительная. Выдержала, все сделали на пару с ней. Она больше ошибаться не будет. Конечно, не обижу, тоже ещё скажете.
В дверях склада она передала пакет Алексею, тот ещё раз поздравил нас всех с праздником, и мы стали ждать Валентину, попивая заграничный ликёр. Артём, умытый и переодетый, сразу посвежел и даже помолодел.
– Ты такой, Ольга, ещё не пробовала, вкусный, но он для баб, я больше нашу «Столичную» уважаю. Завтра ублажаться буду.
– Ты, по-моему, каждый день ублажаешься, - Анна Павловна тоже скривилась: - Нет, не то удовольствие.
– Это «Бейзли», он с миндалём, поэтому такой ароматный.
– Видишь, Артём, наша малая всё знает. Кто тебя угощал таким, если не секрет?
– Один знакомый капитан.
Зачем только я ляпнула? Сразу почувствовала, заливаюсь краской, ладони мокрыми стали, выкрутиться как-то надо.
– Он капитан на пароходе, который именем моего дедушки назвали. От Лузановки до 1б-й Фонтана с отдыхающими ходит. Три часа в море. Может, и вы катались.
– Не довелось, но сейчас обязательно прокатимся. На профсоюз надавим, пусть раскошелится и прогулку в выходной организует, детишек с собой возьмем, веселее будет. А дед моряк у тебя?
– Бывалый. Всю жизнь в порту и Черноморском пароходстве оттрубил, орденом Ленина наградили. Как-нибудь захвачу фото, и в газетах о нем писали.
Анна Павловна перемигнулась с Артёмом. Раздался телефонный звонок, Валентина сообщила, что карета подана. Быстро опечатали склад, распрощались с Артёмом и загрузились в машину. Начальницу высадили на её судоремонтном посёлке, а меня на 6-й Фонтана, с доставкой прямо под парадную с коробкой. Едва успела открыть дверь, как бабка ошарашила меня «ещё тем сюрпризом». Вся передняя была заставлена ящиками и мешками. Боже, весь базовский ассортимент и ещё кое-что. Мне стало дурно. Вот как они меня обработали, не мытьём, так катаньем. Что делать?
– Олька, что ты творишь, это же всё ворованное. Сейчас Анька с Алкой придут, может, они уймут тебя, я не могу.
Я смотрела на свою сгорбленную старенькую бабушку, на лице у нее застыл ужас.
– Бабуленька, не паникуй, это не бесплатно и не ворованное.
Врать пришлось напролом, что всю зарплату на эти продукты истратила. Праздничный набор, только для своих, и всем бесплатно развозили по домам.
Бабка сразу повеселела, расхваливала Алексея: такой дядька хороший, тебя хвалил, говорил, что ты такая грамотная.