Лестница из терновника. Трилогия
Шрифт:
Ага. Это уже очень ново.
– Нет.
– Я не слишком сведущ в древней истории наших южных соседей, - говорит Ар-Нель, - но мне представляется, что все эти ужасы и мерзости вполне могли там происходить. И убийства младенцев, и казни для женщин... Надеюсь, тебя не обидело сравнение с лянчинскими Братьями?
Я вступаю на очень и очень скользкую почву. Чем дальше от нашей базы в горах Хен-Ер, тем меньше информации; дальше Кши-На наши резиденты-неудачники не были, а без резидентуры от спутниковой съемки нет проку...
Ладно. Продолжаем быть откровенными.
–
Но тут вспоминаю пару непрояснённых идиом - более-менее понятная, "жесток, как лянчинский пёс", и "лянчинская игрушка", определение, за которое определённый порывался набить определителю морду.
Лянчин - каков бы он ни был - для жителя Кши-На явно символ негатива.
– Ты вполне можешь не знать, - говорит Ар-Нель.
– До нашей тихой провинции никогда не докатывалась война. Но здесь, в Столице - ты ещё услышишь и увидишь. С Юга приходит немало бед; впрочем, вряд ли я могу рассказать тебе о Братстве Варваров достаточно компетентно.
– Расскажи мне обо всех соседях Кши-На, - говорю я.
– Мы, жители Хен-Ер, маловато знаем, потому что почти не спускались с гор.
Улыбаюсь, и милый-дорогой Ча улыбается в ответ.
– Но Ник, я же не так учён, как ты! Мне не написать книгу даже о нашей провинции, я бы сказал, к тому же эта ширма для меня слишком плотна...
– Ча, прекрати ломаться, - говорю я, и он смеётся.
– На Юге, в Лянчине, живут вояки-варвары, - говорит он, - если тебя так уж интересует моё мнение, а я невежественен и предвзят. Братья - злобны и глуповаты, их обычаи, если мне о них не лгали, отвратительны, и они смотрят на моих сограждан, как на возможную добычу. Мне рассказывали о жестоких стычках на границах Кши-На; жители Лянчина - единственная серьёзная угроза моей родине, как я это понимаю.
– Почему ты решил, что я их родич?
Ар-Нель пожимает плечами.
– Они фанатично верят в Отца, но не верят в Мать. Их жестокому богу могло прийти в голову выбрать из смертных Юношу, чистого душой, и сперва чудом превратить его в женщину и чудом заставить зачать пророка, потом отдать в жёны чужому мужчине, а потом послать знамение безумному правителю, дабы тот приказал перебить всех маленьких детей. Эта легенда похожа на многие ужасные сказки, которые я слышал раньше.
– Хорошая характеристика, я заинтересовался. А другие иностранцы?
– Другие... Наши соседи с северо-запада, из лесной страны Мо - отважные бойцы, красивые люди. Они иногда приезжают сюда продавать бесценную шерсть своих снежных коз... Юго-запад и дальше на юг - земли Братства, безумных фанатиков, которые считают постыдным для юношей показывать старшим лица, ненавидят слабость в любом виде и добывают золото в песке своих рек. На юго-востоке, сколько я помню, живут Кри-Йа-На, считающие всю земную жизнь комедией для своих жестоких и скучающих богов... больше я ничего не знаю.
– Я думал, ты лучше образован.
– Для простой и счастливой жизни я обременён знаниями сверх меры, - улыбается Ар-Нель.
– Чем меньше человек знает, тем легче ни на что не обращает внимания.
– Многие познания умножают скорбь...
– О да, ты сказал хорошо.
– Это один из наших мудрецов.
– Он действительно мудрец... Но я тоже хочу спать, Ник. Ещё я хочу умыться. Я оставлю тебя; мне не нравится спать в одежде и не снимая украшений, чтобы утром выглядеть встрёпанной птицей.
– Ты...
– как бы перевести слово "выпендрёжник"?
– Любишь заставлять на себя смотреть, да, Ча?
– Мне не хочется остаться Юношей навсегда. Но тебя это не касается, Ник. Я думаю, твой взгляд может оттаять, лишь упав на соотечественника, так?
Ну да, да. Я киваю и развожу руками. Ар-Нель самодовольно улыбается, зевает и уходит из комнаты.
Вот тут-то я и принимаю сигнал экстренного вызова.
Обычно девайс, имплантированный в мой несчастный череп, работает только на передачу. И то сказать, голоса в голове мало кого обрадуют! Но иногда, в принципиальных случаях, когда нужно сообщить что-то срочное и принципиальное, он ловит сигнал, преобразуя его довольно забавным образом.
Позывной - пара-другая тактов очень старой песни "Опустела без тебя Земля", шутка юмора создателей системы оповещения - никак не может померещиться, при штатном состоянии психики, во всяком случае. И уже в следующий момент на моё зрительное поле накладывается мерцающая карта местности с отмеченным маршрутом.
Меня ждут в дворцовом саду. На широкой площадке для праздников и шуточных поединков. Тьфу ты, пропасть!
Я накидываю свою всепогодную куртейку, которую, за убогостью внешнего вида, дворцовые лакеи уже несколько раз порывались забрать и выкинуть, прикрываю её дарёным плащом с горностаевой опушкой, прихватываю торбу - может, догадаются пополнить мне запасы медикаментов?
– и тихо выхожу во двор.
Гвардейцы под розовым фонариком, ухмыляясь, салютуют руками в зашнурованных перчатках. Я им киваю. У нас мир с гвардией - они не считают меня на всё готовым ведьмаком, я их не подначиваю. Седой убийца, Господин Ки-А из Семьи Ву, капитан королевских мушкетёров, долго меня расспрашивал об использованном против его людей снотворном. Я убеждал его, что не знаю точного состава зелья, что оно досталось мне от бабки-знахарки, и что я употребил всё, что оставалось - по личному приказу Государыни. Ки-А выслушал скептически, осмотрел содержимое торбы, выслушал объяснения... может, и поверил, но, похоже, взял меня на заметку. Государь может мне доверять, а вот лично он, Сторожевой Пёс Трона, верить первому встречному проходимцу, устроившему конфуз с его подчинёнными, вовсе не собирается.
Ки-А вообще, я подозреваю, немало просек из-за профессиональной деформации личности. Он ни разу не Тревиль, хоть я про себя и называю его так; его люди занимаются не пьянством, драками и хождением по бабам, а, всё-таки, более серьёзными вещами. В столице находятся посольства других стран; среди этих других стран, как нынче выяснилось, сомнительный Лянчин - гвардии нужно быть начеку.
Глазами Ки-А я, кажется, смахиваю на шпиона. Ну что ж, придётся пообщаться с мсье де Тревилем поплотнее.