Лестница из терновника. Трилогия
Шрифт:
Свита послов вполне соответствовала своим господам. Шестеро угрюмых бойцов в надраенных кирасах, сияющих из-под широких полушубков, обшаривали Дворцовый Сад взглядами, как поле боя. Ра поразило впечатление не рассуждающей грубой силы, которое они производили - может, якобы бесстрастными лицами цвета обожжённой глины, может, манерой смотреть на мир, словно прицеливаясь в него из мушкета. Ра успела наглядеться на профессиональных военных при дворе, но солдаты Кши-На никогда не казались ей непредсказуемой стихией, наделённой волей без разума.
Кроме бойцов-телохранителей, послов сопровождали трое очень
– Это женщина, - шепнула Госпожа Ит-Ор.
– При ней нет меча.
– Нет, нет, - мотнула головой Сестричка, - не обязательно! Те старики - мужчины, верно? А у них тоже нет мечей! Нет, нет - они просто будут говорить о мире... и потом, они показывают, что не желают наших в своих постелях, вот у них и нет оружия!
Ра чуть не прыснула. Сестричка, нежно любимая подруга и родственница, не получила достаточного образования, но обладала богатой фантазией.
– Ну что вы, милая Госпожа Л-Та, - хихикнула Госпожа Ит-Ор, жена Князя Ит-Ор Младшего, поэтесса и философ, наделённая языком острым, как стилет.
– Тогда мечей не было бы у послов, а не у этих типов! Эти старики - им просто ни к чему оружие. Возможно, варвары считают их развалинами.
– Это жестоко, - заметила Ра, глядя, как гвардия и ее Венценосный Супруг с Близкими Родственниками встречают послов у Золотых Ворот.
– Жестоко намекать старику, что он ни на что не годен. И потом - они, очевидно, уже давно женаты... у них, наверное, уже внуки, для которых Время пришло.
– Рассказывают, что два глубоких старца, седой и лысый, пили чок в придорожном трактире и беседовали, - сказала Госпожа Ит-Ор с серьёзным видом и озорными искорками в глазах.
– И седой, между прочими словами, спросил, каковы отношения его собеседника с юношами и молодыми женщинами. Лысый горестно ответил: "О чём вы говорите, дорогой друг! У меня давным-давно отпал этот вопрос!" - а седой в ужасе отшатнулся и воскликнул: "Ах, не может быть! Какой кошмар! Что делается на свете! Но мой-то вопрос ещё висит, слава Небесам!"
Ра и её Сестричка невольно расхохотались. Их провинциальная скромность была несколько уязвлена весёлым цинизмом Госпожи Ит-Ор, но сердиться на шалунью не мог никто во Дворце. Недаром упомянутая Госпожа быстро стала одной из любимых придворных дам Ра - её обаяние располагало к себе сердца. Весь столичный круг высшей знати говорил: больше всего Госпожа Ит-Ор любит средневековую поэзию, - от мрачных баллад до площадных куплетов, - свою Государыню и мужа. Князь Ит-Ор, лихой боец крохотного роста, которого даже в глаза называли Маленьким Фениксом, был любимым спарринг-партнёром Государя, княгиня до метаморфозы тоже входила в государеву свиту и считалась вышесредним фехтовальщиком; любой разговор мужа и жены превращался в шуточный поединок, где вместо клинков использовались остроты.
Господа Ит-Ор были старше Государевой Четы почти на три года - но в дружеском общении этого хотелось не замечать.
Сестричка Лью хотела что-то сказать, но тут на террасу вышла Вдова Нэр, Уважаемая Госпожа Советница, Сестра Покойного Государя и Тётка Государя нынешнего - высокая, плотная, бледная, сероглазая, всё ещё красивая женщина с белоснежными прядями проседи в косе цвета тёмного ореха. Именно эта дама взяла на себя роль наставницы юной Государыни - и её уроки точно и метко заполняли все пробелы образования Ра.
– Дорогая Тётушка, - сказала Ра, отвечая на её лёгкий поклон и улыбку, - вы пришли позвать меня?
– Вас, Маленькая Государыня, и вашу свиту, - сказала Вдова Нэр.
– Желательно ваше присутствие на первой аудиенции и обеде. Не годится, чтобы Львята из Лянчина решили, будто наши женщины боятся их или мужчины боятся представить своих подруг.
– А они - Львята?
– спросила Госпожа Ит-Ор, и Сестричка тут же уточнила:
– А почему они - Львята, Уважаемая Госпожа?
– Они - Львята, потому что Дети Льва и Братья, - сказала Вдова Нэр.
– Лев - Государь Лянчина, а Львята - его дети и внуки - Круг Ближайших Родственников. Считается, что при Лянчинском дворе вообще не может быть чужих: титулов и званий там не жалуют за заслуги, все Львята друг с другом в тесном родстве. Пойдёмте со мной, пожалуйста.
Сестричка смущённо спрятала порозовевшее лицо в муфту, поклонилась и убежала с террасы в дворцовую галерею. Вдова Нэр с чуть заметной улыбкой проводила её взглядом - Сестричка трогала гранитные сердца высших аристократов и тем, что порой вела себя, как добрая и наивная деревенская девочка, и драматической красотой своей истории, и вышитым защитными знаками капотом, который начала носить, ещё не успев заметно округлиться.
Ра и Госпожа Ит-Ор вошли в тёплый покой. Женщины из свиты забрали их плащи; на минутку остановившись перед зеркалом, чтобы дать Госпоже Смотрительнице Покоев поправить церемониальную причёску своей Государыни, Ра не удержалась от нового вопроса:
– Как же они могут быть в тесном родстве вообще без чужих? А их жёны? Они ведь не могут вызывать на поединки своих родных братьев? Говорят, Небеса карают за такой грех тяжело и страшно...
Вдова Нэр усмехнулась невесело и, пожалуй, жестоко - но ласково сказала Ра:
– Вы проницательны и умны, моя дорогая Племянница. Поединок с Братом - преступление в землях Братства, как и поединок с Настоящим Мужчиной или Прирождённым Мужчиной вообще...
– "Прирождённый" - это Всегда-Господин?
– Да. И это сам Лев, конечно, это Львята, это Волки-воины со своими Волчатами, это вся знать Лянчина поголовно. Двое лянчинских аристократов не запятнают себя, скрестив клинки в поединке за любовь - они же считаются кровными братьями, даже если это не совсем так.
Сестричка и Забияка Ю-Ке, подойдя ближе, слушали слова Вдовы Нэр, как недобрую сказку; Госпожа Ит-Ор скрестила руки на груди, прикрывая душу от зла. Ра спросила, хотя чувствовала - ответ будет неприятен:
– Но, дорогая Тётушка, вы не ответили, с кем они вступают в брак. Если со своими нельзя, то с чужими, очевидно, низко?