Лестница в небо
Шрифт:
– А третья версия?
– А третья версия – это копия второй, но с дополнениями, похожими на правду. Причем все дополнения – это исключительно мои домыслы, особых фактов у меня нет.
– Озвучишь, раз начал?
– Озвучу, куда денусь. Только сказочка еще загадочнее, чем предыдущие, получится, – вздыхаю, делая паузу перед последним, самым неприятным рассказом.
– Начну издалека. Есть такой городок, Коломна, аккурат между Москвой и Рязанью расположен. И вот туда-то и прибыл семнадцать лет назад молодой князь Потемкин знакомиться с будущей женой. А совсем юной девушке Даше страшно любопытно было посмотреть на наследника клана. Посмотрела.
– Дальше все без изменений: мать – в няньках у Дмитрия, я – на подходе. Примерно в три-четыре года у меня начались выбросы силы. Вот тут-то дедуля и заинтересовался, кто мой отец. Про то, что у матери источник нестандартный, он и раньше знал, ей вдобавок к обычному светлому треугольнику огонь достался и молния капелюшку. – Олег удивленно вскидывается. Про то, что моя мать – лекарь от бога, уши я прожужжать всем успел, а вот про темную часть источника не упоминал ни разу. – У меня, ты видел, есть полный набор, просто светлый дар гораздо мощнее. Глава Тайной канцелярии, хоть и бывший, – это не я, ему мать раскололась быстро. Это мне пришлось угадывать папашку, благо добрые люди помогли. – Мой черед кивать на снимок. – Дальше ты знаешь: мать удочерили, а я стал Васильевым.
– Подробности, конечно, неприятные, но ничего особо страшного для тебя не вижу… Подожди, дай договорить! – просит Земеля, видя мои опасно сузившиеся глаза. – Как там сложилось у твоих родителей, точно ты не знаешь, может, это она его соблазнила? Могло же такое быть?
«Со своей колокольни» он прав – не знаю. Но несколько раз видел, как она от мужиков шарахается. Одному Шаврину удалось к ней как-то ключик подобрать, потому и терплю, хоть и не в восторге от него.
– Но, допустим, ты прав. Тебе я верю больше, так что примем это как данность. Но ты-то есть! Умный, одаренный, пробивной. Везучий, наконец! Такому не зазорно помочь, даже если не все гладко вначале случилось. В чем проблема?
– Про то, что случается с незаконнорожденными детьми Потемкиных, мы поговорим как-нибудь отдельно, – не к месту вспомнились мне некоторые подробности из документов, собранных Арешиной, – проблема в том, что дед ненавидел Потемкиных. Люто, до дрожи! Ты его не знал, поэтому бесполезно тебе это рассказывать, просто поверь на слово. А тут вдруг их ублюдка, давай называть вещи своими именами, не просто вырастил, а в род принял. И воспитывал наравне со своим внуком так, что я про него только хорошее вспомнить могу. Как тебе такое?
– Может, смягчился к старости? – Олег немного растерян. Даже у него слова «смягчился» и «глава Тайной канцелярии» с трудом укладываются в одном предложении, а что уж говорить обо мне, знавшем деда лично?
– Ну-ну!
– Какая разница, что ему в голову взбрело на старости лет! Он уже умер! Или ты в этом не уверен? – горячится друг.
– Умер, я сам на гроб землю кидал, тут без вариантов. А вот единомышленники его живы и здоровы. Гришка Осмолкин – из их числа; возможно, есть и другие где-то вокруг меня.
– А паранойи у тебя, часом, нет?
– Даже если у вас есть паранойя, это не значит, что за вами не следят, – назидательно цитирую старую шутку. – Я ему был нужен, чтоб свалить Потемкиных, – продолжаю уже серьезно. – Как – не знаю. И даже не уверен, что это лично его идея, не один же он планировал эту месть.
– И кто, по-твоему, мог указывать бывшему главе Тайной канцелярии?
– Есть варианты… – уклоняюсь от ответа. Ведь Земеля и сам знает ответ, но не принимает его – слишком уж тот фантастичен: только один человек мог потребовать от Васильева-Морозова что-то. Какое-то время Олег ждет продолжения, но все, что хотел, я уже рассказал. После нескольких минут тишины возвращаюсь к началу разговора:
– Собственно, история моя сейчас роли никакой не играет, просто сходство с Потемкиными в дальнейшем может боком выйти. А что касается всех этих торжеств и балов… Ну посмотрел я, как высшее общество поживает; впечатлился. Мне до такого – как пешком до Китая. Только, сам понимаешь, я им исключительно как игрушка Задунайских интересен был. Может, через несколько лет и сам по себе смогу, а пока… – не закончив фразу, машу рукой.
– Ладно, понял. – Не знаю, что он там понял, но тему закрываем. – Кстати, о Китае, точнее – китайцах. Я тут нашим звонил, так вот: У и Чжоу пропали.
– Как «пропали»? – не на шутку переполошился я.
– Просто одним утром ушли и не вернулись.
– Так, и что?
– Борька у Ли спросил, тот ответил, что волноваться не надо, уехали по делам.
От сердца немного отлегло, непонятки продолжаются, но, похоже, это никак не связано с моими перипетиями. По крайней мере, их не похитили, не убили, а ушли они добровольно. Обидно, конечно, но переживу это.
– Уехали – значит, уехали, – устало откликаюсь, – вольную им подписал, так что свободные люди, имеют право. Все равно отсюда ничего не сможем сделать. Еще что наши говорят?
– Ждут нас: они, похоже, след похитителей фур взяли. Я не все понял, Костин шифровался по телефону, но вроде как есть кого расспросить, дело за твоими талантами.
– Хорошая новость. Еще что?
– У них больше ничего. Я пару вариантов для нас присмотрел, но решение за тобой. Ваньку проведал – поселился в общежитии, но хочет потом квартиру снимать. Тебе привет передает, ждет в гости. Предлагаю завтра утром склады посмотреть, Метлу навестить – и в Москву, если дел больше нет.
– Есть у меня одно дело. Так что ты – в Москву, а мне задержаться придется еще на день-два.
– Фуры могут уйти, – предупреждает Олег.
– Плевать, мое дело важнее.
Земеля внимательно смотрит на меня и веско произносит:
– Я с тобой тогда.
– Вряд ли тебя туда пустят, но если останешься, буду благодарен. Мне спокойнее будет.
– Плохие предчувствия? – всерьез интересуется пилот.
– Нет, ничего такого. Хочу просто поговорить кое с кем.
Мне уже надоело, что многие вокруг знают обо мне больше, чем я сам.
Не пора ли узнать причину?