Летаргия 2. Уснувший мир
Шрифт:
На учебных площадках лабрадоры проваливали задание за заданием, просили еды и отвлекались на других собак. Овчарки отказывались брать барьер и подниматься по лестницам. Инструкторов, командовавших ими, будто кто-то подменил. Они легко срывались и наказывали животных, путали команды и постоянно уходили на перекур.
В закрытом пункте наблюдения, ведущем в зал ожидания, сидели двое дежурных, смотрели на мониторы. Нередко, когда Азор с хозяином входили в эту маленькую комнатку, охранники громко хохотали и обсуждали последние новости. В тот день в смотровой было тихо. Старший охранник, от которого пахло
– Ты, Семёныч? Найдёшь кофе, захвати порцайку. Пассажиры всё вылакали.
Хозяин ничего не ответил. Тревожный запах опасности исходящий от него усилился.
Азор посмотрел на дверь, ведущую в зал ожидания, и внезапно почувствовал щенячий страх. Так было с ним всего пару раз, когда на вершине тренировочной лестницы у него кружилась голова от высоты.
Пёс заскулил, упёрся лапами в пол, чуть прикусил поводок и потянул на себя. Хозяину игра не понравилась, он больно дёрнул ремень, и когти Азора оставили на полу царапины.
– Что, мальчик, не хочешь на работу? – спросил старший охранник, голосом, которым сюсюкаются с младенцем.
– Конечно, не хочет, – отозвался второй. – Я бы зуб отдал, чтоб вздремнуть.
Дверь приоткрылась, и в проёме уже показались фигуры снующих туда-сюда пассажиров.
– К ноге! – грозно скомандовал хозяин. И тогда Азор совершил немыслимую дерзость, то, чего не позволял себе сделать без команды ни разу за шесть лет службы.
– Ав-ав-ав!
Он гавкнул трижды. Отрывисто, чётко.
Этот сигнал не поняли бы охранники, но хозяин всё поймёт! Нельзя им выходить в зал ожидания сейчас. Там что-то случится. Что-то ужасное, плохое, вроде урагана, смерча или землетрясения. Азора этому не учили, но какая-то древняя часть его мозга кричала: «Нельзя, нельзя выходить! Предупреди всех! Предупреди человека!»
Но человек просто взял и открыл дверь.
Азор сощурился от яркого света, падающего из стеклянного потолка, и вдохнул запахи тысячи тел, наполнявших центральный зал аэропорта.
Ответ пришёл тотчас же – со всеми этими людьми что-то не так. Не было среди них ни одного, кто бы чувствовал себя хорошо и бодро. Толпу окутывало тяжёлое облако усталости, изменился даже запах людей – от их вспотевших тел разило болезнью.
Глаза пса тоже мгновенно уловили перемены в потоке людей. Пассажиры двигались вяло, куда медленнее, чем обычно. Они наступали друг другу на ноги, толкались локтями, их губы недовольно кривились.
Азор едва успел увернуться от тяжёлого чемодана, который вёз перед собой огромный тучный мужчина в красном спортивном костюме и бейсболке.
– Дорогу! – рявкнул он, не замечая, что хамит сотруднику аэропорта и служебной собаке.
Пёс поднял голову на хозяина – как тот отреагирует? Кинолог-инструктор обернулся на гиганта и не только не разозлился, но и коротко кивнул. Мужчина в бейсболке, ответил ему таким же быстрым поклоном и скрылся в толпе.
Откуда хозяин его знает? Азор обратился к своему чутью и втянул носом шлейф, тянувшийся от большого пассажира.
Его лапы неуклюже заскользили по гладкому полированному полу. Уши самопроизвольно прижались к голове, хвост опустился. Самые ужасные опасения сбылись – незнакомец пах так же, как и хозяин, – возбуждением и опасностью.
Азора подвели к оставленному чемодану, дали его обнюхать. Пёс без интереса проделал свою работу и, облизавшись, сел на пол – просто оставленные вещи, ничего важного.
Теперь хозяин возьмёт рацию и скажет: «Отбой». Азора отведут в вольер и накормят.
Но человек как будто забыл о своих обязанностях. Он стоял возле чемодана, запрокинув голову, и глядел на серое равнодушное небо сквозь прозрачный потолок аэропорта.
Пёс ткнулся хозяину в ногу, потрогал его лапой, рассеянно почесался. Небо едва уловимо изменило цвет. Азор поднял морду и чуть повернул голову. Лиловые всполохи отразились во влажных собачьих глазах.
И тогда с Азором произошло то, что люди называют озарением – все разрозненные события и загадки этого утра собрались в этакий весёлый паровозик, который – чух-чух! – запыхтел, зафыркал и покатился по извилинам.
Он сторожевой пёс, его хозяин и тот толстяк из толпы пахнут иначе, чем другие, потому что они охотники, а остальные – жертвы. Это чувство возникло где-то в глубине его мозга, в той древней части, что дремала с тех времён, когда дикие собаки охотились в стаях и не служили человеку. Оно переполнило его, заставило бешено вилять хвостом, наполнило рот слюной. Ничто не могло сравниться с этим чувством, ни предвкушение от сахарной косточки, ни радость от похвалы хозяина, ни удовольствие от игры в «догони палку», ни щенячий восторг от тёплого материнского молока.
Мир окрасился лиловым, фигуры людей в аэропорту превратились в переливающиеся сочные сгустки энергии. Бери сколько хочешь, пей её, лакай и получай невероятную силу. Нужно всего-то оглядеться вокруг, выбрать жертву и сосредоточить на ней всё внимание и…
Поводок натянулся, и ошейник врезался ему в шею. Азор вздрогнул и оглянулся на хозяина.
– Не здесь, тупая псина, – прошипел человек, наматывая на руку поводок. – Не здесь.
Тонкие лиловые сосуды выступили у него на лице. Ноздри раздувались, в глазах светился какой-то чужой огонёк. Но Азор не опустил виновато морду, не поджал хвост: человеческое лицо, которое он видел, утратило для него всякий интерес. Глаза пса вновь остановились на полотне неба, набухающего лилово-серыми тучами. «Там, – понял пёс, – там теперь его Хозяин. Огромный, невидимый за пеленой облаков, но всемогущий и щедрый. Сделай то, о чём Он просит, возьми у жертв глоточек чистой энергии и отдай ему – он поделится с тобой, он научит, как поглощать поток ещё быстрее».
Все эти несчастные, обречённые люди, что спешат на свои рейсы и катят пахучие чемоданы на колёсиках, не догадываются о своём новом Хозяине, не видят и не замечают его. Он избрал из многоликой толпы самых достойных и поделился с ними своим даром Великого Охотника.
Азор, его бывший хозяин и толстяк в красной спортивной форме – всех их связывает одно: верность Небесному Вожаку. Он просит. Он жаждет. Он зовёт их, а они служат Ему, насыщаясь силой Его жертв.
Служить! Служить! Азора захлестнула волна эйфории. Чувствуя необыкновенный прилив сил, он дёрнулся, и кинолог не удержал в руках поводок.