Летние сумерки (сборник)
Шрифт:
Лена смотрит на его скульптурные, прямо-таки вылепленные мышцы, он представляется ей героем ковбойских фильмов, спортсменом, солистом рок-ансамбля, кумиром столичных девчонок. Конечно, там, в столице, насыщенная бурлящая жизнь, там столько интересного! А здесь… Сейчас еще ничего, но закончится курортный сезон, городок опустеет, и от скуки не знаешь куда себя деть. После школы одно развлечение — кинозал в летнем парке.
Внезапно блик от бинокля ослепляет парня москвича, Лена торопливо прячет прибор за спину.
— Эй! — кричит ей москвич. — Как отдыхается? Ты
— Главное — дым из трубы! — откликается Лена и сама удивляется своей смелости и находчивости.
— Достойный ответ! — парень перекидывает полотенце через плечо и исчезает на веранде.
Накануне москвичи вернулись раньше обычного, когда на городок только надвигались сумерки. Некоторое время с веранды, где они обитали, доносилась мощная волна музыки — парни слушали магнитофон-кассетник. Потом рослый вышел на крыльцо, потянулся, как бы обнимая вечерний воздух, сделал легкую пробежку по двору.
Появился его приятель с гитарой; они сели на скамью, попеременно играли на гитаре, причем когда один играл, другой отстукивал на скамье ритмы. В вечерней тишине Лена отчетливо слышала голос высокого парня:
— Давай эту вещь, — он брал аккорды и запевал новую мелодию.
Лене снился сон: она получила из Москвы письмо. Конечно, он заметил замечательную девушку. Раньше, чем изгиб крыши. И ждет не дождется ее. Он встречает ее на вокзале с букетом цветов, обрушивает на нее море любви, она тонет в счастье…
Парень закончил растирание и, поигрывая мускулатурой, направляется к веранде. Занавески застекленной веранды мешают разглядеть, как он одевается; Лена только улавливает обрывки его шуток, которыми он то и дело перебрасывается с приятелем. Они выходят в светлых спортивных костюмах, с включенным магнитофоном, пересекают двор, открывают калитку и выходят на улицу. Лена приникает к биноклю. Они идут по затопленной солнцем улице мимо открытого кафе, газетного киоска, прилавков с фруктами, лотка… Идут медленно, раскачиваясь в такт мелодии, красивые, сильные, счастливые…
Парни исчезают. Лена подходит к зверюшкам, поглаживает их, «мог бы и меня пригласить погулять, — говорит шепотом. — Я показала бы им причал, где снимался фильм „Алые паруса“, бухту, где самые лучшие сердолики».
За Леной заходит ее одноклассница Ирка, предлагает сходить в летний парк — «сегодня в кинозале заграничный фильм».
После кинофильма девушки направляются в сторону набережной, но вдруг Лена видит москвичей — они стоят у фонтана, вернее питьевого фонтанчика, который иногда извергает высоченную струю и потому получил название большого собрата. В этот момент из фонтана еле струится вода. Парни стоят и о чем-то оживленно беседуют; их магнитофон по-прежнему включен — громко звучит зажигательная мелодия.
— Лучше погуляем здесь, — говорит Лена. — Вокруг фонтана.
Ирка останавливается, недоуменно пожимает плечами.
Два раза девушки обходят фонтан, но парни их не замечают. Высокий
«И все же он красивый, — думает Лена. — Но почему не обращает на меня никакого внимания? Как будто не он днем разговаривал со мной?! Может, считает меня малолеткой? А я уже взрослая».
Лена подходит к фонтану; ее не мучает жажда, и после нескольких глотков, она только делает вид, что пьет воду. Высокий по-прежнему на нее — ноль внимания. Лена долго стоит склоненная над струей, но сколько можно пить?
— Ты, Ирка, иди на набережную, я приду… Мне надо сходить домой, — как только девушки выходят из парка, Лена бежит домой. Перед зеркалом развязывает ленту, распускает косу, расчесывает волосы, надевает бусы матери и снова спешит к фонтану.
Они все стоят, разглядывают прохожих, слушают магнитофон. Наконец он замечает ее; отдает магнитофон приятелю, направляется к ней. Лена замирает.
— Привет, соседка! Почему ты так смотришь на меня? — спрашивает просто так, из любопытства.
«Бесчувственный, деревянный, — Лена прекрасно понимает, что она для него — всего лишь соседка, обычная местная девчонка. — Ну, и пусть! Пусть все знает!».
— Вы нравитесь мне, — само собой вырывается у Лены, она даже не успевает покраснеть от столь мужественного признания.
— Отличное объяснение в любви, — парень напускает нарочитую серьезность. — Ты тоже мне нравишься. Будешь моей женой. Готовься! Годика через два-три снова приеду сюда и мы с тобой… сходим в кино, — говорит с усмешкой, со слепым безразличием, словно о чем-то обыденном.
Его ирония на поверхности, Лена это чувствует и хотела бы сказать что-нибудь резкое, чтобы он не считал ее глупой малолеткой, но не может подобрать слова.
Откуда ни возьмись, появляется Ирка — прямо следила за ней, что ли?
— Куда это ты нарисовалась? — удивленно восклицает, оглядывая Лену с головы до ног.
— Не мешай подруге любить меня, — с самодовольной улыбкой парень поворачивается к Ирке. — А тебе, кстати, не нужен жених? Вон мой друг. Он может тебя заинтересовать, влюбить в себя.
— Пусть попробует. Вряд ли у него получится, — Ирка поджимает губы.
— Получится, если ты не дурочка. Он лучше всех твоих знакомых, которые были и будут, — парень возвращается к приятелю, что-то сообщает ему со смешком, тот небрежно кивает девчонкам, хлопает друга по плечу и они уходят в сторону моря.
Лена чувствует себя осмеянной, опозоренной, убитой.
Ночью от обиды Лена долго не может уснуть. Как на зло — еще сухой душный воздух.
Утром ее будят звуки магнитофона; она выбегает на террасу. Он делает зарядку под музыку кассетника, лежащего на ступенях веранды; широко взмахивает руками, поворачивается из стороны в сторону… Неожиданно нагибается, что-то разглядывает и… достает из травы садового лягушонка, швыряет его к веранде, берет палку и начинает бить желтое пучеглазое существо. Раскачивается в такт мелодии и бьет, с брезгливой гримасой, пока лягушонок не превращается в бесформенное кровавое месиво.