Летний ресторанчик на берегу
Шрифт:
– Может быть, это Флора Маккензи? Помощница юриста? Это ведь шотландское имя?
Имя Джоэлу ни о чем не говорило.
– То есть она оттуда… Из какого-то весьма странного места.
– Странного? – улыбнувшись, повторил Колтон.
Он еще раз широким жестом указал на пульсирующую картину безумной жизни за окном.
– Жить в такой «консервной банке» – друг у друга на голове, – где невозможно дышать, нормально ездить на машине или просто гулять по городу, – вот это я, пожалуй, назвал бы странным.
– Извините, сэр, – отчаянно краснея, пробормотала Марго.
– Но она лишь помощница? – спросил Джоэл.
– Все
– Что именно? – не понял Джоэл.
Колтон разочарованно посмотрел на него:
– То место, о котором я говорю!
– Да, – пробормотала Марго. – Это она.
– Что ж, давайте ее сюда! – раздраженно бросил Джоэл.
– Да, но куда бы мы ни отправились, снаружи все равно не устроиться, там будет битком набито, и…
– Таковы прелести жизни в Лондоне, – заявил Кай, сидевший за соседним столом. – Приходится тесниться.
Флора нахмурилась. Планировать какие-то встречи всегда представляло для нее немалые трудности. Ей казалось, что куда лучше находиться на воздухе, чем сидеть в ее маленькой душной комнате у конечной станции Доклендского метро, что было бы правильным и на сегодняшний вечер. К тому же спать в такой духоте тоже тяжело, так что вечером она предпочла бы прогуляться… Флора посмотрела на большую стопку папок на своем столе и вздохнула. Придется весь обеденный перерыв заниматься ими.
Звякнул телефон внутренней линии, и Флора, ничего не подозревая, сняла трубку:
– Флора Маккензи слушает.
– Да, это вы? – услышала она невыразительный, весьма официальный голос Марго.
Флора всегда внимательно изучала Марго, учитывая, что та немало времени проводила в непосредственной близости к Джоэлу, и очень ее боялась. Флору пугал безупречный облик секретаря. А еще было страшно, когда Марго, услышав вопрос, смотрела на тебя как на последнюю идиотку.
– Вы шотландка.
Таким тоном можно было произнести нечто вроде: «Вы ведь марсианка с четырьмя головами».
Флора нервно сглотнула:
– Да.
– Вы не могли бы сейчас подняться сюда…
– Зачем? – вырвалось у Флоры, прежде чем она успела опомниться.
Флора не работала на Джоэла, она помогала разным другим его партнерам, сидевшим на нижних этажах.
Марго немного помолчала. Ей явно не понравилось, что какая-то мелкая сошка с четвертого этажа осмелилась задать вопрос.
– …как только будете готовы, – ледяным тоном добавила она.
В голове Флоры стремительно пронеслось то, что нужно было бы сказать: что ей сначала потребуется напудриться, нанести тональный крем, вообще освежить косметику, чтобы быть готовой, но у нее хватило ума промолчать.
– Хорошо, уже иду, – ответила она.
Опуская трубку, Флора изо всех сил старалась не паниковать.
До сих пор на своем жизненном пути Флора только и делала, что старалась не высовываться, – в школе, в Шотландском университете, на Островах. Она двигалась по пути юриста-недоучки, поначалу пытаясь заниматься тем, на что у нее не хватало способностей. Потом проходила собеседование за собеседованием, стирая подошвы туфель, состязаясь с миллионом других молодых людей, добивавшихся тех же целей, рассылала резюме по всему огромному, недружелюбному и незнакомому Лондону, в поисках совета пыталась заводить знакомства. Когда же ей наконец повезло и она получила работу в большой фирме с перспективой продвижения, и, возможно, даже высокого, Флора тут же погрузилась в работу, стараясь разобраться во всем, научиться всему, чему только сможет, и у всех просила совета.
Но за все это время никто не предупредил ее: только не влюбляйся в босса, идиотка! А она и не предполагала, что такое может случиться.
Пока оно не случилось…
На разных стадиях процесса над ней насмехались разные пугающие женщины, резко задававшие ей вопросы, и пожилые мужчины, вздыхавшие так, словно они считали несправедливым то, что не могут задать ей вопрос о том, когда она собирается забеременеть. Попутно Флора сталкивалась с другими соискателями, добивавшимися того же самого, – и, как обычно, вокруг оказывалось много людей, куда более подходящих для такой работы, более квалифицированных.
Но Флора не напрасно трудилась, она досконально знала область своего дела, была подготовлена к нему – еще бы, да она годы просидела за кухонным столом, а мать то и дело спрашивала, выполнила ли Флора домашнее задание, – и могла ли она сделать больше? Была готова? Сдала экзамены? Находились люди и поумнее Флоры, но немногие так усердствовали. И наконец ее вызвали в кабинет старшего партнера.
А там оказался он.
Он кричал на кого-то по телефону. У него был носовой, непростительно американский акцент, и он жестикулировал свободной рукой, выкрикивая что-то насчет беспристрастности и «о чем они там вообще думали». Марго – хотя тогда Флора еще не знала, кто эта ухоженная женщина, – кратко дала ему понять, что это новая помощница, а он сердито отмахнулся от своей секретарши, потом замолчал, зажал ладонью телефонную трубку и едва заметно улыбнулся:
– Привет! Джоэл Биндер.
– Флора Маккензи.
– Отлично! – кивнул он. – Добро пожаловать в нашу фирму.
На том все и кончилось. Флора замерла, уставившись на него – на орехового цвета волосы, красивый профиль и до странности пухлые губы, – и стояла, пока Марго не выставила ее за дверь. Флора совершенно не заметила взгляда, которым одарила ее эта женщина.
– Он выглядит замечательно, – пробормотала Флора, чувствуя, что густо краснеет.
Джоэл совсем не походил на большинство тех адвокатов, которых знала Флора, – измученных постоянной работой, с перхотью на плечах пиджака, с кожей, которая, казалось, никогда не видела свежего воздуха, с пивным животиком…
Марго что-то промычала себе под нос.
Прошло почти полгода, но больше Джоэл с Флорой не разговаривал. Время от времени она видела его на собраниях, сидя застенчиво в уголке, пытаясь делать записи и ничего не упустить. Джоэл был властен, груб, агрессивен, он был чрезвычайно успешным адвокатом, и Флора, к собственному стыду и смущению, влюбилась в него сверх всякой меры.
– Слушай, расскажи мне о Джоэле, – как-то вечером с напускной небрежностью попросила она Кая – одного из «рабов», такую же мелкую сошку, от которой ожидали только, что она будет практически бесплатно работать двадцать четыре часа в сутки, не имея никакой другой жизни. – Ну, ты знаешь… о нашем боссе.