Летняя практика Эоэллы Лаврушиной
Шрифт:
– Хорошо, маленькая вирджана, очень хорошо! Иди, собирай сказки, этот молодой человек тебя проводит, а у меня ещё есть дела. Илэоро!
– Илэоро!
Эо наклонила голову, вскочила и быстро прошла к выходу.
Илэоро – странное слово. Приветствие, оно же прощание, древнее, и никак не переводится. Тлорский язык удивительный, богатый, сложный не менее, чем русский, и в нём есть имена и названия, значение которых сами тлоры не знают. Одна из загадок, очень интересная для учёных.
На площади девушка, довольно улыбаясь, протянула
– Вот! Это тебе!
Он угрюмо посмотрел на неё.
– Зачем? Я и сам могу поймать себе еду, когда проголодаюсь. Не маленький, женщинам давно уже не нужно меня опекать!
Улыбка у Эо пропала. Она с испугом уставилась на тлора.
– Я не хотела тебя оскорбить! А просто это несправедливо! Почему он меня пригласил, а тебя – нет? Да ещё и угостить запретил! – в её голосе задрожали слёзы.
Две складки между соболиных бровей исчезли. Ири легко вздохнул.
– Я не оскорбился, не переживай. Всё справедливо – рядом с вождём сидят уважаемые старые люди и молодые, взрослые мужчины, лучшие охотники и воины, но никак не подростки, которые ещё не прошли главное испытание.
– А как же я?
– А ты вирджана, к тому же гость племени.
– Значит, не будешь есть? Но таскать мясо с собой – на жаре оно быстро испортится! Тогда я его сейчас съем!
– Ешь, - он улыбнулся.
– Вот, видишь – и больше не увидишь! – по детской привычке шутливо дразнить она повертела перед собой кусочком еды. И ужаснулась выражению, которое возникло на лице у юного тлора.
С дикой тоской в глазах он обвёл взглядом деревню.
– Да, ты права. Больше не увижу…
– О чём ты?! Что случилось?
Он посмотрел на неё так, словно с усилием очнулся от кошмарного сна. И улыбнулся.
– Ничего не случилось. Пошли искать твоих… ин-фор-маторов.
Но улыбка на сей раз в его глазах не отразилась.
Эо оглядела безлюдную деревню, вздохнула.
– А мы их найдём?
Ири улыбнулся чуть веселее.
– Поищем – найдём.
5.
В роще возле скал резвились дети.
Одни кидали друг другу тугой кожаный мяч, другие рисовали палочкой на земле следы животных, третьи играли в жмурки.
Мальчик и девочка с завязанными глазами жужжали, подражая насекомым, и ловили других детей, которые подкрадывались, чтобы осалить водящих.
Мальчик наткнулся на Эо и ущипнул за руку.
– Муха укусила! – воскликнул он. – Теперь ты будешь мухой!
Она вскрикнула и принуждённо засмеялась.
– Нет, я не буду мухой. А вот сказку про неё с удовольствием послушаю!
Он удивился, услышав двойную речь – чужой тёти и её переводного устройства, – сдвинул кожаную ленту на лоб. Шоколадные глазищи уставились на Эо с любопытством. Мальчик согласно наклонил голову, сказал важно:
– Хорошо. Но сначала я догоню остальных.
Девочка в это время поймала Ири. Сообразила, что ей попалась что-то
Эо подошла к зарослям, оттуда тоже слышались голоса. Дети загородили ей дорогу, она улыбнулась им и поверх голов заглянула сквозь ветви.
На древесном стволе висела маска, длинный шнур от неё тянулся к мальчику, постарше тех, что играли в жмурки. Мальчик танцевал. На него с краю поляны смотрела высокая, тоненькая девочка. Он внезапно споткнулся, упал и остался лежать неподвижно. Девочка подбежала, дёрнула себя за волосы и запела. Резкую, высокую ноту продолжил надрывный, ритмичный плач.
Эо с изумлением оглянулась на своего тлора.
– Во что они играют?
Ири покачал головой и нахмурился.
– Пойдём отсюда, не надо к ним приближаться. Нельзя, чтобы их увидели. Им не положено знать взрослую легенду, тем более играть в неё.
Он развернулся и быстро пошёл прочь. Дети разбежались, торопливый топот ног затих за кустами.
Бац! Комок глины врезался в накидку на спине Ири.
– Хорошо, что тебе нельзя ни с кем разговаривать! Ты никому не расскажешь о том, что видел! Ты и твоя нехорошая вирджана! Уходите! – из кустов высунулся мальчик с испуганным лицом и тут же спрятался.
– Вот и не разговаривай с ними! – шикнула невидимая за листвой девочка.
Угрюмый Ири слегка повёл плечами.
– Если бы я хотел их выдать, мог бы рассказать взрослым и жестами, и рисунком на земле, и буквами на куске коры…
Эо протянула руку – отряхнуть накидку. Ири увернулся.
– Не надо.
Она молча пожала плечами. Ну, не надо так не надо.
…Журчание воды заглушали звонкие голоса и щебет флейты. На крутом берегу полноводного ручья, в тени деревьев, сидел Андрей в окружении тлорских девушек и женщин. Они побросали снасти, корзинки, в которых что-то шевелилось, и столпились вокруг Богатырёва. Одна играла на местной флейте, другая танцевала, третья что-то объясняла, остальные чуть не буквально в рот молодому вирджану заглядывали. Он им тоже что-то рассказывал, улыбался, подмигивал, вот ведь, краснобай и донжуан.
Андрей увидел Эо, помахал рукой. Женщины оглянулись, заулыбались, но улыбки у тлорок исчезли, когда они заметили Ири за спиной гостьи.
– Ага, вот и ты, особая эла! У вас причёски похожи! Ты заметила?
Она кивнула. Ну да, часть волос, длиною до плеч, оставлена распущенной, а отрастающая чёлка собрана в маленький хвостик на темени. Только у неё хохолок русый, а у юного тлора чёрный.
– Иди к ним, я здесь тебя подожду, - Ири прислонился к стволу дерева на верху обрыва.
Эо спустилась к ручью, вынула из рюкзачка подарки, каждой тлорке досталось по блестящей прозрачной бусине. Женщины оставили Андрея, столпились вокруг гостьи, узнали, что она хочет, и тут же принялись рассказывать.