Лето ночи

Симмонс Дэн

Дейл сделал три глубоких вдоха, сорвал дверь напрочь и зашагал вверх по ступеням по направлению к первой лестничной площадке. Он шел, чувствуя, как чавкают на каждой ступеньке его подошвы. Жидкость имела тусклый красно-коричневый цвет и была слишком густой для воды. Возможно, слишком густой и для крови. Скорее это было похоже на машинное масло или трансмиссионную жидкость. Воняла она как кошачья моча.

Дейл вообразил гигантского, величиной в три этажа кота, присевшего над ними, и даже хихикнул. Харлен бросил на него непонимающий взгляд.

– Майку придется поискать нас, – шепнул ему Дейл, не заботясь о том,

что его услышат. Но в эту секунду он даже не верил, что Майк еще жив.

В двух длинных кварталах к югу от школы, за опустевшей и темной Мейн-стрит, лежал парк. Совершенно пустынный, в нем не было ни малейшего признака живой души. О существовании людей напоминал только черный лимузин, припаркованный у обочины. Проектор все еще продолжал работать, поскольку был подсоединен к аварийному щитку добровольной пожарной команды. Эстрада была пуста, огромную дыру, зиявшую в полу, можно было увидеть с одной только стороны и лишь под определенным углом. Огромная ветка, сорванная ветром, упала на динамики и раздробила их. Лента продолжала крутиться в полной тишине.

Экран был частично вырван из креплений со стороны кафе, и теперь огромное полотно величиной пятнадцать на двадцать футов раскачивалось под порывами ветра, хлопая и щелкая, как артиллерийская пушка. На экране мужчина и женщина боролись друг с другом в каком-то помещении, напоминавшем склеп. Затем объектив камеры скользнул в комнату над ними. Канделябр опрокинулся, и язычок пламени лизнул тяжелую бархатную портьеру. Огонь быстро распространился, его языки уже достигли потолка.

Женщина распахнула рот, чтобы крикнуть, но ни звука не было слышно, кроме треска полотна экрана и громких ударов грома.

Длинный трейлер проехал по Хард-роуд, его металлические борта были защищены навесом от ветра, дворники скользили по стеклу, несмотря на то что дождя не было. Он не замедлил хода, хотя на дороге ясно виднелся знак «СКОРОСТЬ 25 МИЛЬ В ЧАС. ЗОНА КОНТРОЛИРУЕТСЯ АВТОМАТИЧЕСКИ».

Сверкнувшая на юге молния осветила сплошную черную стену, двигавшуюся по направлению к Элм-Хейвену со скоростью лошадиной повозки. Но смотреть на нее было некому.

Языки пламени, лизавшие камни дома Эшеров, казались трехмерными. Живыми.

Кевин вспрыгнул на буфер грузовика, схватил уоки-токи и пять раз нажал кнопку включения. Полное молчание.

– Эй, Дейл… эй, кто-нибудь! Сюда что-то двигается! – закричал он в микрофон.

В ответ только потрескивание статического электричества, эхом вторившее ударам грома над головой.

Что-то действительно приближалось. Две параллельные борозды земли продвигались поперек школьного двора. Вот они исчезли под асфальтом Депо-стрит.

Как ушедшие на дно акулы, подумал Кевин. Обеими руками он держал отцовский полуавтоматический кольт. Торопливо послав патрон в магазин, он уверенно держал рукоять в левой руке, палец на спусковом крючке. Патрон лег на место – «принято и понято», как называл этот процесс его отец. Положив большой палец на курок, Кевин ожидал появления обеих борозд на его стороне улицы.

Минуту или две ничего не было. Никакого шороха – по крайней мере, ничего не было слышно, кроме ударов грома и монотонного гула насоса. Кевин перехватил автомат обеими руками и осторожно снял палец с крючка, чтобы не прострелить ненароком ногу. Затем перевел взгляд на насос и шланг рядом с ним, решил, что цистерна

уже наполнилась, и остался на буфере, вместо того чтобы спрыгнуть вниз.

Один из оборотней-миног выпрыгнул на поверхность футах в шести справа от грузовика, а другой выбросил в воздух фонтан гравия на подъездной аллее. Тела их были длинными и имели сегментарное строение. Когда один из них проскользнул мимо, Кевин разглядел огромную пасть, увидел дрожащие щупальца и пульсирующую глотку, украшенную бесконечными рядами зубов.

Как только чудовище выпрыгнуло на поверхность, он поднял автомат, но выстрелить не смог, и оно снова зарылось в землю. Майн готт! Руки мальчика дрожали.

То чудовище, которое только что появилось на подъездной аллее и тут же нырнуло назад, выбросив еще большую кучу гравия, явно прокладывало под землей путь под шлангом. Что, если оно врежется в подземный резервуар?

Кевин переполз повыше по крыше кабины и обхватил руками наполнительный клапан. Не переставая, он взывал в уоки-токи: – Дейл… Харлен… Кто-нибудь! Помогите. Придите сюда! Прием.

Ответом было лишь наполненное электрическими разрядами молчание.

Кевин переполз по крыше поближе к ветровому стеклу и открыл с пассажирской стороны дверцу, собираясь укрыться в кабине от ветра.

Огромная минога метнулась вверх не меньше чем на пять футов и сделала выпад. Ее пасть была распахнута больше чем на ширину ее тела, щупальца вздрагивали, пульсируя, когда она со всего размаху ударилась о дверцу с такой силой, что трех с половиной тонный грузовик содрогнулся.

Кевин выпустил дверцу и перекатился по крыше кабины, подальше от чудовища. Он готов был закричать, но не сумел издать ни звука. Теперь он лежал на крыше со стороны сиденья водителя, цепляясь ногтями за гладкую металлическую поверхность крыши. На какую-то минуту он начал было скользить вниз, но как-то сумел ухватиться за верхнюю рамку открытого окна и поймал ногами подножку. Радиоприемник упал далеко в траву.

Вторая минога выпрыгнула над поверхностью земли и, перепрыгнув расстояние в пятнадцать футов, вонзилась в траву с такой силой, что дерн разлетелся на десять футов. Кевин, увидев, что она приближается, увидев, как, подброшенный одним движением, улетел в сторону радиоприемник, бросился на капот грузовика и обхватил длинными ногами цистерну.

Второе чудовище с размаху ударилось о дверцу водителя с той же слепой яростью, что и первое. Затем оно отшатнулось, выгнув спину и задрав голову в воздух, напоминая кобру, приготовившуюся к нападению. Кевин распластался на подпрыгивавшей крыше и глянул налево: первое, отступившее и зарывшееся на мгновение в землю, теперь выпрямилось в полный рост, чтобы еще раз ударить по дверце кабины. От удара стекло разбилось, и на дверце осталась огромная вмятина.

Выбрав мгновение, когда первая минога отступила, а вторая только готовилась к прыжку, Кевин перепрыгнул с капота на саму цистерну; толчковая нога чуть не подвела его, поехав в сторону на скользкой поверхности, но он успел броситься вперед и ухватиться за цилиндрический клапан наполнителя в середине цистерны и оседлал ее.

Тело миноги развернулось как пружина, и молниеносным прыжком она метнулась к Кевину. Из ужасной пасти на мальчика пахнуло отвратительной вонью разложившегося трупа. Он быстро поджал под себя ноги, надеясь только на силу рук.