Лето в большом городе

Бушнелл Кэндес

— Привет, малышка.— Это Чолли Хаммонд в своей обычной полосатой форме.

— Ты встречала Винни Дик?— Спрашивает он, указывая на молодую женщину с острым лицом. — Она из New York Post.

Если ты будешь к ней очень мила, она напишет о мероприятии.—

— Тогда я буду очень милой. Здравствуйте, Винни — , я говорю ровно, протягивая свою руку.

К 10— 30 вечеринка закончилась. Местом Бобби являлась обычная остановка для ночных гуляк за городом.

Тут есть бесплатная выпивка, бармены без рубашек и

солянка из сумасшедших персонажей, чтобы встряхнуть всех.

Например, старушка на роликовых коньках и бездомный по имени Норман, который иногда живет в шкафу Бобби.

Или австрийский граф и близнецы, которые утверждают, что они дю Пон.

Модель, которая спала со всеми.

Молодая светская львица с серебряной ложкой на шее.

А в середине этого великого вращающегося карнавала маленькая старая я, стою на цыпочках, пытаясь быть услышанной.

По прошествии еще получаса, Я напоминаю Бобби что, естественно, здесь вечеринка, и Бобби пытается разместить всех по стульям, Сам он встает на стул, который наклоняется под его весом.

Капоте выключает музыку, а Бобби начинает действовать, сдвигая вместе два стула и привлекая всеобщее внимание.

— Сегодня у нас состоится мировая премьера спектакля этой очень очаровательной молодой писательницы, Кэрри Брэдшоу. Название пьесы. . . э. . . Я действительно не знаю, но это не имеет значения— —

— Неблагодарные ублюдки— , Миранда говорит название.

— Да, неблагодарные ублюдки — Мир полон них,— Бобби пронзительно кричит. — А теперь, без лишних слов— —

Я делаю глубокий вдох. Мое сердце, по— видимому, мигрировало к моему животу.

Раздаются аплодисменты, пока я занимаю свое место в передней части комнаты.

Я напоминаю себе, что это на самом деле не отличается от чтения перед классом, и начинаю.

Говорят, что люди в стрессовых ситуациях могут потерять восприятие времени, и вот что происходит со мной. На самом деле, я, кажется, теряю все свои чувства, потому что сначала у меня нет осведомленности о звуках, или что твориться вокруг.

Тогда я осознаю несколько смеющихся с первого ряда, который состоит из Бернарда, Миранды, Саманты и Чарли, Радуги, Капоте, и Райана.

Тогда я замечаю, что люди встают и покидают свои места. Тогда я понимаю, что смех не из— за моей пьесы, а из— за того, что кто— то сказал смешное в задней части комнаты. Потом кто— то появляется под музыку.

Я стараюсь не обращать внимания, но мое лицо пылает от жара и мой голос трещит. Я умираю здесь. В задней части комнаты люди танцуют. Я перехожу к бормотанию, ропоту, к запоздалой мысли.

Это когда— нибудь закончиться?

Чудом оно завершается. Бернард вскакивает на ноги, хлопая. Миранда и Саманта кричат свое одобрение. Но вот и все. Даже Бобби не обращает внимание. Он у бара, раболепствует перед Тенси.

И это все? Я думаю дико. Все кончено? Что это было? Что только что произошло?

Я думала, что будут слова одобрения.

Думала, что будут аплодисменты.

Я что, сделала всю эту работу ни за что?

Правда начинает рассветать во мне, хотя — рассвет— не самое точное слово. — Рассвет— подразумевает что— то приятное. Надежду. Лучший день.

Новое начало.

Это не начало.

Это конец.Позор.Смущение.

Я отстой.

Капоте, мой отец и все остальные были правы: у меня нет таланта.

Я преследовала мечту, которая созрела в моей голове. А теперь все кончено.

Меня трясет. Что же мне делать?

Я оглядываю комнату, представляя людей, превращающихся в листья, красные, а затем коричневые, а затем рассыпающихся на куски на землю. Как я могу. . . Что я могу. . . ?

— Я думю, что это было действительно хорошо.— Бернард движется ко мне, с улыбкой, как у чертика из табакерки. — Довольно освежающе.—

— Это было здорово— , говорит Миранда, обнимая меня. — Я не знаю, как ты стояла перед всеми этими людьми. Я бы была напугана— .

Я смотрю на Саманту, которая кивает. — Это было весело, Воробушек— .

Это одна из тех ситуаций, когда никто не может вам помочь.

Ваша потребность настолько велика, это как черная дыра, которая сосет жизнь из всех окружающих. Я спотыкаюсь вперед, слепну.

— Давай выпьем— , говорит Бернард, взяв меня за руку.

— Да, давайте выпьем— , соглашается Саманта. Это уже слишком.

Даже Саманта, которая мой больший болельщик, знает, что моя пьеса ужасна.

Я, как заразный больной. Никто не хочет быть рядом со мной.

Бернард спешит к бару, как будто распространяя вирус, оставляя меня рядом с Тенси, и с другими людьми, которые беседуют с Капоте.

Я неловко улыбаюсь.

— Хорошо— , говорит Teensie, с драматическим вздохом.

— Ты, должно быть, поработала над ней— , говорит Капоте. — С класса. Я думаю, что это было лучше, чем то, что ты читала в классе — .

— Я должна была полностью переписать ее. В течении трех дней— . И вдруг, я понимаю, Капоте был прав.

О том, что он сказал не вечере Джесси.

Бобби это шутка. И чтение в его месте, не было правильным выбором для того, чтобы мои работы заметили.

Почему я не послушала?

Лето подходит к концу и единственное, что мне удалось добиться, это сделать из себя полную и абсолютную дуру.

Кровь отливает от моего лица

Капоте должен понимать мои страдания, потому что он похлопывает меня по плечу и говорит: — Хорошо рисковать, помнишь?—

И как только он ушелд, Тенси движется на меня для убийства. — Я думаю, что это было забавно. Очень, очень забавно, — мурлычет она. — Но посмотри на себя, дорогая. Ты вся растрепана.