Летопись безумных дней
Шрифт:
Я чуть слышно облегченно вздохнула и попыталась незаметно вытереть холодный пот со лба, обильно выступивший после столь пристального разглядывания.
– Да, пришел, – спокойно ответил Хранитель и, на миг запнувшись, добавил: – Элиза.
Создание расхохоталось. Я пискнула от ужаса и спряталась за надежную спину Мердока. Уж очень страшно это выглядело – будто вот-вот тонкая, полуистлевшая оболочка тела лопнет от невеселого смеха и наружу хлынет вся мерзость, скопившаяся внутри.
– Я скучала, – так же резко перестало смеяться чудовище и облизнулось розовым влажным языком. – Я действительно скучала, любимый. Это слишком жестоко – бросать жену так надолго в одиночестве.
– Ты
– Вот как? – хмыкнуло создание и кивком показало себе на предплечье, где сквозь сажу и гарь золотился обручальный браслет, точная копия моего. – Разве в империи разрешили разводы?
– Ты не та Элиза, которую я люблю, – жестко отозвался Мердок.
– А кто же тогда та? – издевательским тоном переспросило создание. – Пустышка, которая прячется у тебя за спиной? Капризный ребенок, который и шагу не может сделать без твоего одобрения? Скроенная из лоскутков моей души кукла? Не смеши меня, драгоценный мой. Я считала, что ты предпочитаешь сильных женщин. Только не говори, что ты на самом деле любишь это жалкое подобие меня.
– Да, я люблю ее, – усмехнулся Хранитель. – Потому что она – это ты. Прежняя ты, с которой я некогда был счастлив. А сейчас я так же счастлив с ней. И она по праву является моей женой.
– Вот как? – с неожиданной злобой подалось чудовище вперед. – Полагаю, ты даже сводил ее к Плетельщице Судеб и наградил обручальным браслетом. Что же, мудрое решение. Она, наверное, была до безумия рада получить законный статус в глазах общества. А тебе спокойнее – за малую подачку купил преданность. Бедное дитя. Очередная игрушка в твоих умелых руках. Скажи мне, единственный мой, когда она тебе надоест, ты вновь примешься перекраивать ее жалкую душонку по своему вкусу?
– Она мне не надоест. – упрямо покачал головой Мердок. – Она моя жена по праву. А ты… Ты утратила право называться человеком.
– Тогда убей меня, – быстро предложило создание. – Это же так просто для тебя. Просто убей. Если во мне не осталось ни капли от прежней Элизы, что тогда сдерживает твою руку? Молчишь, любимый? Потому что знаешь ответ на мой вопрос. Ты никогда не сможешь меня уничтожить, так как во мне осталась немалая часть твоей драгоценной женушки. Без которой та, которая прячется за твоей спиной, навсегда останется слабой и безвольной девочкой. Рано или поздно, но ты уничтожишь ее как личность. Просто сомнешь своим авторитетом. Я же знаю. Рядом с тобой могу находиться только я. Лишь с моим мнением ты считался ранее. И лишь меня уважал. А она просто красивая обертка, под которой ничего нет.
Мердок ничего не ответил. И я вдруг с ужасом поняла, что создание право. Мне никогда не сравниться с прежней Элизой. Ни в уме, ни в воле, ни в твердости духа. Что меня ждет в дальнейшем? Почетная и утомительная обязанность играть роль жены Хранителя? Ежедневный лицемерный спектакль под названием «счастливая семья»? Да, вероятно, Мердок быстро охладеет ко мне, но порядочность не позволит ему разрушить семью. И будут мыкаться под одной крышей два одиночества. То чувство, которое мы сейчас принимаем за любовь, перейдет сначала в раздражение, потом в ненависть и, наконец, в равнодушие. А я не смогу бороться с этим. И он не захочет делать мне больно, понимая, что сам виноват в происшедшем. Не такой жизни я желаю для себя и, более всего, для него.
– Ты неправа, – мягко возразил Хранитель, обращаясь скорее ко мне, чем к чудовищу из гроба. – Если бы это было так, я никогда бы не вытащил Элизу из Запретного мира. И Плетельщица Судеб никогда бы не объявила нас супругами. Пусть она другая, но мне это нравится. Рядом с ней я ощущаю, что вновь живу. Что вновь могу радоваться солнцу после твоего предательства…
– Моего предательства?! – криком прервало его речь создание. – Да как ты смеешь?! Это ты, слышишь, ты предал меня тогда. Отвернулся в тяжелый момент. Сам развязал войну против собственной жены. Помнишь, ты клялся мне, что никогда не причинишь мне вреда или боли? Помнишь?! А что в итоге? Ты убил меня. Хладнокровно зарубил мечом. Тебя не остановили ни мои мольбы о пощаде, ни слезы. Но это не самое плохое… Ты всегда обвинял меня, что я слишком много взяла на себя. Будто вообразила себя божеством, стремясь спасти мир. А ты, любимый, разве ты поступил лучше, когда принялся перекраивать мою душу? Ты хоть представляешь, что это была за боль? Когда невыносимо не то что дышать – жить. Когда все вокруг – страдание. И нет спасения. Любая мысль – боль, любое движение – страх. Я умоляла тебя о смерти, плакала и унижалась так, что стыдно вспоминать. Ты же лишь смеялся надо мной, продолжая калечить мою душу. И вот когда все было закончено, когда я стояла на пороге такого спасительного небытия… Ты вернул меня к жизни и запер в этом гробу. Навечно.
Создание захлебнулось в приступе мучительного кашля. Затем раздраженно дернуло головой, стирая выступившую на губах кровавую пену.
– Иногда я мечтала, чтобы ты вернулся, – шепотом продолжила прежняя Элиза. – Чтобы ты снова пытал меня, чтобы я вновь захлебывалась от боли. Но лишь бы прекратилось мое одиночество. Это невыносимо – чувствовать, как медленно текут минуты, складываясь в часы. Как проходят сутки, другие. Как года идут мимо меня. Да что там года – столетия. И ничего не меняется. Никакому своему врагу я бы не пожелала подобной участи. Даже тебе. Даже той пустышке, которая украла мое имя и мою судьбу. Лучше самая мучительная смерть, чем такое существование. Хотя бы во имя былой любви ты мог бы прекратить мои мучения. Разве я недостойна покоя?
Создание замолчало. Лишь его хриплое дыхание нарушало тишину в помещении.
– Прости, Элиза. – Мне пришлось напрячь весь свой слух, чтобы расслышать слова Мердока. – Прости. Я был не в силах… Просто не мог убить тебя. Хотя понимал, что делаю лишь хуже. Прости.
– Зачем ты пришел, Хранитель? – чуть высокомерно поинтересовалось создание, будто пропустив его извинения мимо ушей. – Позлорадствовать надо мной? Показать, как ты счастлив с этой куклой? Зачем?
– Даровать тебе свободу, – глухо произнес Мердок.
– Да неужели?! – издевательски улыбнулось чудовище. – Неужели набрался-таки смелости для моего убийства? Пожалуйста. Я жду. Только смотри не передумай опять в последний момент.
Мердок опустил голову и провел рукой по поверхности гроба, словно стирая невидимую пыль.
– Тебя убью я, – неожиданно даже для себя сказала я.
Мои громкие неосторожные слова эхом прокатились по темному помещению. Хранитель с удивлением обернулся ко мне, будто не веря ушам. А создание вновь зашлось в приступе лающего смеха.
– Ты? – наконец отдышавшись, выговорило чудовище. – Не смеши меня. Ты просто глупый ребенок. Безмозглая, смазливая пустышка. Я вижу, как гордо ты носишь мой меч на поясе. Но вот боюсь, он не поможет тебе в поединке против меня, поскольку я его настоящая хозяйка.
Я судорожно стиснула пальцы на холодной и безжизненной рукояти клинка. Неужели этот монстр, лежащий в гробу, прав? Неужели я не самостоятельная личность, а лишь калька сознания бывшей Элизы? Но отступать некуда. Да и надо ли? Стоит ли жить, если ты даже не человек, а так, марионетка.