Летучие мыши появляются в сумерках
Шрифт:
Берта кивнула, выражая сочувствие.
– И этот молодой человек был так мил! Он тотчас же выскочил из своего автомобиля. Он поднял меня и засунул в машину прежде, чем я успела осознать это. Он настаивал, чтобы я отправилась в госпиталь, чтобы хотя бы удостовериться, что со мной все в порядке. Мне эта идея показалась абсурдной, а потом я подумала, что он предлагает это, чтобы успокоить себя, и согласилась. Но когда мы немного пришли в себя и поболтали, мне, кажется, удалось убедить его, что я в порядке и с моей стороны нет никаких
Берта опять сочувственно кивнула, выражая всем своим видом готовность к доверительной беседе.
– Но после того как я уверилась, что все нормально, я обнаружила у себя некоторые характерные симптомы. Я вызвала врача и узнала, что действительно очень часто в таких случаях пострадавшие чувствуют себя сначала хорошо и только на следующий день могут появиться серьезные отклонения от нормы. Доктор считает, что мне вообще повезло, что я успела вовремя добраться до дома.
Берта опять кивнула.
– И, – продолжала Жозефина Делл, смеясь, – я даже не позаботилась о том, чтобы записать номер машины. Я не знаю его имени и не имею ни малейшего представления, кто он такой. Не то чтобы я хотела выместить на нем свои несчастья, но он, должно быть, был застрахован, а несколько долларов сейчас мне явно бы не помешали.
– Да, – сказала Берта, – я понимаю вас. Но если вы действительно хотите найти его, то…
– Что? – спросила Жозефина Делл, так как Берта оборвала себя.
– Ничего существенного.
– Может быть, теперь вы скажете, какое отношение вы имеете ко всему этому?
Берта Кул протянула ей визитную карточку.
– Я возглавляю конфиденциальное бюро расследований.
– Детектив! – воскликнула Жозефина Делл с удивлением.
– Да.
Жозефина Делл рассмеялась:
– Я всегда думала, что детективы выглядят зловеще. А у вас вполне нормальная внешность.
– Я и есть вполне нормальный человек.
– Чем же, черт побери, я могла заинтересовать вас?
– Потому что меня наняли, чтобы найти вас.
– Кто?
Берта улыбнулась и сказала:
– Вы ни за что на свете не догадаетесь. Вами интересуется один мужчина. Он в курсе того, что с вами приключилось, и хотел бы знать, как вы справляетесь здесь одна.
– Но почему же он не может позвонить?
– Он не знает, как с вами связаться.
– Вы имеете в виду, что он не знает, где я работала?
– Именно так.
– Кто же он?
– Старик, – начала Берта, – который…
– О, держу пари, что это слепой!
Берта, казалось, была разочарована тем, что Жозефина Делл с легкостью догадалась, кто был ее клиентом.
– Почему вы так решили?
– Вы так загадочно начали, что я совсем не могла себе представить, кто бы это мог быть, только решила, что, несомненно, не обычный человек. Вы знаете, я много думаю о нем. И сегодня я подумала о том, что надо бы дать ему знать, что со мной
– Действительно, сложно, – ответила Берта.
– Не могли бы вы передать ему, что я очень тронута его заботой обо мне?
Берта кивнула.
– Скажите ему, как много это значит для меня. Я, может быть, повидаюсь с ним завтра утром или послезавтра, если у меня не будет каких-нибудь осложнений. Я считаю, что он очень мил.
– Он, кажется, весьма привязан к вам, – сказала Берта. – Довольно необычный тип – чрезвычайно наблюдательный.
– Так передайте ему, что со мной все хорошо и я благодарю его. Вы можете это сделать?
– Безусловно.
Берта поднялась со своего стула, затем, поколебавшись, сказала:
– Быть может, мне удалось бы что-нибудь предпринять для того, чтобы вы получили своего рода компенсацию, но мне потребуются деньги, чтобы узнать, кто вас сбил. Если, конечно, у вас нет других планов на этот счет.
– Вы действительно смогли бы найти человека, который наехал на меня?
– Я думаю, да. Но для этого потребуются деньги.
– Сколько?
– Я не знаю. Может быть, определенный процент от того, что вы получите в виде компенсации. Я бы даже сказала, половину того, что вы можете получить. Я не стала бы этим заниматься, если вы сами можете с этим справиться.
– И вы могли бы все это организовать?
– Если мы договоримся, то да. Если же дело пойдет в суд, все осложнится.
– О нет, дело до суда не дойдет. Молодой человек был так мил и внимателен! Я думаю, что у него была страховка, и, если бы он знал, что я занемогла, он непременно помог бы мне, но, с другой стороны, со мною не так уж все и серьезно. Я потеряла три-четыре рабочих дня, и потом эта работа все равно для меня закончена.
– Вы работали для человека, который умер?
– Да. Харлоу Милберс.
– Должно быть, вы работали недалеко от того места, где сидит слепой?
– Да, пару кварталов от банка – в том старинном здании на углу улицы. У мистера Милберса была там небольшая студия.
– Чем он занимался?
– Исследовательской работой, связанной с его личным хобби. У него была своя теория, смысл которой в том, что все военные кампании развиваются одинаково: никакая оборонительная тактика не способна противостоять агрессии до тех пор, пока агрессия не истощит сама свои силы, ни одна страна не может ничего достичь посредством агрессии, поскольку все ее силы уйдут на продление этой агрессии. Не важно, насколько вы были сильны в начале своих действий или каковы были импульсы к проявлению вашей агрессии, все равно придет время, когда вы окажетесь уязвимы. Чем более сильны вы были вначале, чем дальше завели вас ваши победы и чем более обширным был фронт наступлений… но вам все это неинтересно.