Летучий голландец
Шрифт:
То притягивающую, то пугающую.
Песня отдается в углах комнаты, из углов на Банана смотрят какие-то хари.
По спине бегут мурашки.
Надо бы выключить, но он, будто из вредности, ставит песню сначала.
The man in the crowd with the multi-coloured mirrors On his hobnail boots… A sour impression of his wife which he hate and donated To the national trust…«Помнишь
Он не помнит ресторанчик «Абу-Кристо» и понятия не имеет, где находится город Акко.
Он знает одно — завтра он должен прилететь в аэропорт Бен-Гурион, где его встретит старый приятель.
Как она выразилась?
«Астральная половая агрессия…»
Звездная, космическая, неземного происхождения… Мужчина в толпе с разноцветными зеркалами На подбитых гвоздями ботинках… Мрачное впечатление от жены, которую он ненавидит и презентовал Государственному тресту…
— Мне страшно! — вслух признается себе Банан.
Палтус ласково ссаживает Мартышку с колен и говорит Банану, что бояться не надо, это просто дождь шумит, и потом — незачем ставить эту песню три раза подряд. Хватит и одного, иначе крыша поедет, а потом ее можно и не догнать.
— Представляешь, — спрашивает он, — как мы с Мартышкой будем бегать и ловить твою съехавшую крышу?
— Чем ловить? — Банан расплывается в улыбке.
— Сачком! — уверенно говорит Палтус. — Знаешь, таким рыболовным сачком, которым подхватывают большую рыбу на случай, если она сорвется с крючка…
— А у тебя он есть? — спрашивает Банан.
Палтус выходит в коридор и возвращается с крепким подсаком на длинной бамбуковой ручке.
— Вот! — говорит он. — Крышу твою точно выдержит!
— Это у меня сейчас крыша съедет! — заявляет Мартышка. — Чего вы тут гоните?
— Дождь закончился! — сообщает Палтус. — Пойдем в кино?
— А его куда? — спрашивает Мартышка, кивая в сторону брата.
— Он с нами! — говорит Палтус и добавляет: — Сегодня пусть с нами!
«Во сколько?» — выстукивает Максим и получает ответ: «Давай в восемь!»
Ему надо бы спросить, как он ее узнает, но он не спрашивает: сам догадается при встрече. Девушка, которая подписывается «Марго», наверняка и выглядит соответствующе. Главное, чтобы в ресторане было немного народу, иначе Максим, чего доброго, перепутает эту Марго с какой-нибудь другой.
Кстати, дождь перестал, так что можно идти на улицу.
Появляется очередная компания тинейджеров.
Несимпатичная девица уже смылась.
Он допивает второе пиво, набирает: «Понял, пока!» и ставит смайлик.
Палтус убирает пластинку в конверт, Мартышка в это время красит губы.
— Ну что, — осведомляется Палтус, — готовы?
— А на какой фильм мы пойдем? — спрашивает Мартышка.
— Там разберемся! — отвечает Палтус.
Банан напевает себе под нос: «Счастье —
«Шалом!» — читает Максим, выходит из чата и встает из-за компьютера.
На улице он вдруг поднимает голову и смотрит на небо.
Оно еще затянуто облаками, так что вряд ли ночью будут видны звезды.
Но он их увидит.
Наверное — уже завтра.
Максим направился в сторону центра, прикидывая, где бы ему раздобыть карту Израиля и отыскать на ней дыру, в которой ему назначена встреча послезавтра вечером.
Его почему-то абсолютно не пугало, что он летит туда, где постоянно кого-то взрывают и обстреливают.
Впрочем, приятель сказал по телефону, что все не так страшно.
Банан удобно устроился в кресле и уставился на экран.
Они сумели достать билеты только на старый французский фильм «Искатели приключений», которому было уже лет пятнадцать, да и Банан собирался его смотреть то ли в третий, то ли в четвертый раз.
Засветилась заставка журнала, Банан взглянул на сестру с Палтусом и увидел, что они опять целуются — недаром Палтус попросил билеты в последний ряд.
В подвернувшемся по дороге книжном магазине Максим приобрел путеводитель по Израилю.
Он сел в автобус и уже к следующей остановке выяснил, что Акко — древний город, расположенный неподалеку от северной столицы страны, города Хайфы, где для Максима, между прочим, был забронирован номер в отеле «Дан Панорама», а вот как Добраться до заветного ресторанчика «Абу-Кристо», станет понятно завтра.
В крайнем случае послезавтра.
Дома он набрал номер Ирины и услышал автоответчик.
После чего собрал дорожную сумку, поужинал и сел смотреть новости.
На пятой минуте ему сообщили, что палестинцы совершили очередной теракт в Израиле, на сей раз в портовом городе Хайфа.
Банан выключил телевизор и лег спать.
Марго
Приятеля звали Левой, Максим подружился с ним на первом курсе, а на втором у него даже завязался роман с Левиной двоюродной сестрой, чуть не закончившийся поспешной свадьбой, но тут все евреи засобирались уезжать, и Левин клан — тоже.
Имя Левиной кузины было Леля.
Насколько Максим знал, она не просто давно уже вышла замуж — у нее было то ли двое, то ли трое детей. Захочет ли она с ним увидеться — он не ведал, впрочем, сам он этого не хотел, да и думать о ней забыл, пока Левин голос в трубке не спросил:
— Кузине-то привет передать?
— Передай! — безразлично ответил Банан и вдруг вспомнил, как в первый же их раз Леля, посмотрев на него, сказала:
— Странно, обрезанный, а не еврей!
Он начал что-то путано объяснять про деда-врача посчитавшего нужным удалить его крайнюю плоть еще в раннем детстве, года в четыре, но она засмеялась, без всякого стеснения провела рукой по головке и тихо проговорила Банану на ухо: