Летят Лебеди. Том 2. Без вести погибшие
Шрифт:
На восьмой её застрелили …
Да и фашисты вскоре обнесли территорию каменоломен рядами колючей проволоки и расставили по периметру пулемёты. Плюс каждую ночь по определенному графику спускали фонари на парашютах, поэтому над каменоломнями и ночью было светло как днём. Вскоре разведка принесла нехорошие вести. Узнали, что на днях, Манштейн, награждённый за успехи званием фельдмаршала, начнет операцию по ликвидации подземного сопротивления. Гитлер очень боялся двух очагов с большим количеством вражеских войск в Крыму (По подсчётам гитлеровцев группировка в Севастополе около 100.000 и в Аджимушкае около 30.000 бойцов), которые могли изменить ход боевых действий на Южном фронте, если бы ими сумели правильно распорядится отцы-командиры. Потому их надо было ликвидировать любой ценой. Штурм каменоломен начали 24 мая, штурм Севастополя – 7 июня 1942 года.
Многострадальный Аджимушкай.
Фашисты сначала провели предварительную подготовку – у многочисленных выходов из каменоломен они соорудили завалы из трупов советских
Потом нацисты заставляли пленных копать в разных местах глубокие отверстия в земле, закладывали туда взрывчатку и взрывали. В качестве заряда использовали советские авиабомбы, которые находились на многочисленных складах и их не взорвали наши военные при отступлении. Тем самым создавали управляемые обвалы в самое неожиданное время и в разных местах.
Потом начали применять (ежедневно) газовые атаки на обороняющихся. [33] Началась массовая гибель героев подземелья: от газовых шашек, отсутствие элементарных медикаментов, пропитания, воды. Вода, её просили все, особенно дети, высасывая из расщелин с водой мельчайшие камушки и песчинки, но воды не было, и дети умирали на руках у мам. Подземелье. Каменоломни. Холод. Иногда температура падала до плюс шести, и никогда не поднималась выше плюс двенадцати. Люди, особенно старики, теряли контроль над собой и выходили на воздух, где и падали замертво от пуль, которых не жалел немецкий пулемётчик (пулемётные расчеты бессменно дежурили у каждого выхода).
33
В Аджимушкайских каменоломнях впервые было применено во Второй мировой войне оружие массового поражения. Вторыми ОМП применили американцы, сбросив атомные бомбы на мирное население в японских городах Хиросима и Нагасаки в 1945 году
Предатели из местного населения позаботились об доносах информации, где находятся секретные лазы. [34] Но несмотря ни на что, со слов командира, в подземелье была железная дисциплина. Все были предупреждены: взял что без спроса, не выполнил приказ, утаил что-то после разведки, вылазки – расстрел. Раненому полагалось по норме две столовые ложки воды в сутки, те же, кто мог передвигаться самостоятельно, добывали себе воду сами. Искали места, где со стен капала вода, и собирали её. Командир создал бригаду «сосунов» – физически крепких бойцов, которые должны были находить холодные участки стен и вбирая воздух в себя изо всей силы высасывать капельки воды из камней, сплевывая их в каски. Главным у них был красноармеец Боровой. Так добывали «аджимушкайскую» воду, которая состояла наполовину из слюны с кровью, которая сочилась из расцарапанного языка и десны, и влаги, высосанной из камней. Далее «аджимушкайская» вода поступала в распоряжение командованию для распределения среди детей и тяжелораненых. В сутки один боец мог собрать до литра воды. Но для тринадцати тысяч жителей подземелья – это была капля в море. Её по каплям и выдавали. Детям сорок капель, раненым тридцать. В сутки.
34
Некто Пирогов в своих воспоминаниях пишет, что он вышел в разведку и попал в плен, но почему его оставили живым, а тот секретный ход, через который поступала вода и еда, пусть в мизерном количестве, но поступала был немцами обнаружен и сразу взорван. Пишет, что он ничего не сказал немцам под пытками. Но факт на лицо – секретный вход-выход они подорвали. На тот момент основные входы в каменоломни немцы завалили, окружили двумя заборами с колючей проволокой, а этот секретный ход выходил за второй забор – в курятник разбомбленный. Вот именно через него советские бойцы и ходили за провиантом, пока из него не вышел Пирогов в разведку. Совпадение? Может быть
Один из символов нашей обороны – прирожденный боец старший лейтенант Чиховиев. [35] Он возвращался из разведки боем, вылазка за водой, едой и оружием. И во мы видим, что один из десяти бежит, остальные погибли значит, бежит с винтовкой на перевес, с примкнутым штыком бежит, а на винтовке, как на палке одето два ведра. В одном вода, в другом пшеница оказалась. И вот, когда ему осталось уже несколько шагов – его достает очередь из крупнокалиберного пулемёта. Но он настолько быстро бежал и так хотел донести свой драгоценный груз, что даже простреленный десятком пуль, он добежал и со всей силы воткнул винтовку со штыком в камень, да так воткнул, что штык вошел в породу полностью, да так и остался в скале. На винтовке, как сейчас помню, перед моими глазами, покачивается два ведра, одно с водой, одно с пшеницей, и всё это добро прикрывает своим простреленным телом погибший осетин, который тоже повис на винтовке своей …
35
Старший лейтенант Чиховиев Эристау Данилович, уроженец г. Владикавказ Республика Северная Осетия
Рассказывал командир и как
Когда войска покидали поверхность земли, то многие бойцы выбросили противогазы ещё наверху, считая их ненужными.
И вот настал час штурма каменоломен.
В конце мая 1942 года немцы пустили в подземелье отравляющий газ. Газ тёк рекой, длинной бесконечной бело-серой рекой.
Смерть, массовая смерть от удушья, нет нигде спасения, газ был тяжелее воздуха, поэтому опускался в самые нижние ходы подземелья. Спрятаться было просто негде. Началась паника даже среди военных. Люди пытались прятаться в глубине катакомб, но погибали и там. А первыми смерть забрала самых беззащитных – детей и тяжелораненых. Газ шел безостановочно, по крайней мере так думали те, кто находился в каменоломнях. Через неделю в живых осталось чуть более трех тысяч человек. Трупы лежали повсюду, беспорядочно, как попало и везде.
Найти смерть в атаке и бою стало великим счастьем для бойцов Аджимушкая, но было, практически, невозможно, с каждого входа лился газ …
В 1941 году уже были известны факты эпизодного применения немцами хлорных газов против партизан в каменоломнях. Но нашим командованием не был предусмотрен такой сценарий, потому что руководители армии вообще их оставили на верную смерть в бою, как некогда оставили защитников Севастополя умирать на побережье Херсонеса.
Матросиков из брошенного Севастополя у нас тоже было достаточно в нашем концлагере, расскажу их истории, как-нибудь. [36]
36
Цитата из дневника Сарикова-Трофименко, найденном в каменоломнях в 1944 г.:
«… грудь мою что-то так сжало, что дышать совсем нечем. Слышу крик, шум, быстро схватываюсь, но было уже поздно… Чувствую, что я задыхаюсь, теряю сознание, падаю на землю, кто-то поднял и потащил к выходу. Пришел в себя. Мне дали противогаз. Теперь быстро к делу спасать раненых, что были в госпитале… Вопли, раздирающие стоны, кто может – идет, кто может – ползет, кто упал с кровати и только стонет: «Помогите, милые друзья! Умираю, спасите!»… Я не буду описывать, что делалось в госпитале на Центральной, такая же картина, как и у нас, но ужасы были по всем ходам, много трупов валялось, по которым ещё полуживые метались то в одну, то в другую сторону… Чу! Слышится песня «Интернационала». Я поспешил туда. Перед моими глазами стояли четыре лейтенанта. Обнявшись, они в последний раз пропели пролетарский гимн «За товарища Сталина!». Выстрел. «За Родину! За нашу любимую партию Ленина-Сталина!» Выстрел. Четыре трупа неподвижно лежали. Какой-то полусумасшедший схватился за рукоятку пулемёта «максим» и начал стрелять куда попало».
Сейчас, спустя десятки лет после этого ужаса, который пережил мой командир, становится понятно, почему на Нюрнбергском процессе эти преступления не получили наказания, посчитали что в каменоломнях были не боевые действия, а борьба с партизанами. Ну и официально советская сторона не выдвигала обвинений, пытаясь скрыть свои глобальные промахи в этой своей десантной операции.
Григорий Михайлович рассказывал, что не забывало их местное гражданское население близлежащих деревень, спускали дети и старики защитникам нехитрую еду через потайные ходы. Был случай, передали лошадь целиком. Её забили, выпотрошили, отделили копыта, кожу – всё пошло на поддержку раненых и детей. С распределением всегда было строго!
Командир мой, даже в немецком концлагере не смог изменить свой строгий командирский взгляд, был случай, что он рявкнул на фрица-конвоира, и тот стал по стойке смирно! Правда потом избили Григория Михайловича…
Продолжу свой рассказ. После того, как были перекрыты все пути передачи продовольствия сверху, с земли, наступил настоящий голод. [37] Немцы ведь уничтожили всё вокруг, всю траву сожгли, потому что поняли, что мы её тоже едим … А потом едой, стало всё. Абсолютно всё, кроме людей. Моральный дух был велик. И воины Красной Армии не опустились до уровня зверей. Но голод заставил их идти на лошадиное кладбище и отрывать кости съеденных ранее коней кавалеристов. Сначала их прожигали от гнили огнём, потом перетирали эти жаренные кости в порошок. Потом этот костяной порошок смешивали с «аджимушкайской водой», которую добывали «сосуны» и варили … Получалась похлебка. Так же в неё шли кожаные немецкие ремни и сапоги, летучие мыши, крысы. Правда, врачи предупреждали, чтобы в похлебке не использовали лапки и головы крысиные, в них больше всего трупного яда …
37
Ни одного случая каннибализма за все время осады не было. Моральный дух и воспитание советского человека было на высоте. Умирали, но не сдавались!