Лев пустыни
Шрифт:
Но весь вопрос был в том, что и Жанна, и Жаккетта за бурными событиями последних месяцев позабыли, в какой складке спрятано искомое украшение.
Жанна сняла платье, юбку и осталась в рубашке.
Жаккетта принялась прощупывать каждую складку, стараясь определить, что же там зашито. Одна складка показалась ей подходящей.
– Вот эта! – показала она госпоже.
– Не похожа! – не поверила Жанна. – Дай, сама попробую!
Жаккетта запомнила «свою» складку и отдала юбку госпоже.
Жанна начала делать досмотр.
В
Жаккетта стараясь загородить собой всю каюту, открыла дверь.
За дверью стоял рыжий. Он поверх плеча Жаккетты оглянул съежившуюся на лежанке Жанну, безумно страдающую (не оттого, что ее могут застукать за исследованием своего нижнего белья, а оттого, что платье в другом углу каюты).
Потом с обычной улыбкой сказал:
– Когда будет время, поднимитесь наверх. Передай госпоже, что ей очень идет эта прозрачная рубашка.
Жаккетта попыталась испепелить нахала взглядом.
– А у тебя глаза полыхают синим огнем! – добавил рыжий. – Понимаю Али.
Повернулся и пошел.
Жаккетта с треском захлопнула дверь.
Ожерелье оказалось в третьей складке, совсем не там, где они думали.
В полном недоумении, зачем они понадобились на палубе, Жанна и Жаккетта вышли из каюты.
День уже перевалили на вторую половину и солнце начало двигаться к закату.
Моряки снимали парусину с лежащей на палубе лодки. В глаза бросалась ее необычная голубая окраска.
– Зачем мы вам понадобились? – спросила Жанна рыжего.
– Милые дамы, если вы хотите добраться до Кипра, приготовьтесь поменять средство передвижения, – сообщил рыжий.
Жанна с ужасом посмотрела на голубую скорлупку.
– Вы же не хотите сказать, что посадите нас на это?
– Именно на это! – кивнул моряк. – Только не вас, а нас. Я же не могу лишить себя удовольствия наслаждаться вашим обществом. Но выбор за вами. «Козочка» на Кипр не пойдет – это во-первых, на хвосте у нас висят головорезы – это во-вторых. Ничего не гарантирую, но другой ближайшей возможности попасть на Кипр у вас не будет.
– Поплывемте с ним! – неожиданно сказала Жаккетта. – Если нагонять будут, с этакой лоханки легче утопиться. Не так далеко до воды лететь. Перевалил за борт – и привет!
– Ты что, серьезно топиться собралась? – возмутилась Жанна.
– Ага! – кивнула Жаккетта. – Второй раз мне под команду попадать совсем не хочется. А если это враги Господина, то лучше уж самой спокойно захлебнуться, чем ждать, пока живот вспорют. Я им не селедка!
– Мудрое решение! – серьезно одобрил рыжий. – Не хочу вас пугать, но в случае поимки, похоже будет именно так, как боится Жаккетта. На Востоке столько ненужных обычаев… Решайте быстрее, госпожа Жанна, времени немного.
– Хорошо… – решилась Жанна.
– Вот и замечательно. Собирайте пожитки. Как стемнеет, мы покинем «Козочку»! – улыбнулся моряк.
Всю техническую часть операции рыжий взял на себя. Под его руководством маленькое суденышко, полностью снаряженное для независимого плавания, было спущено с борта острогрудой «Козочки» на воду. Было уже достаточно темно.
Жанна с Жаккеттой перебрались на него, стараясь не визжать от страха.
Пират переговорил по-арабски напоследок с провожавшими их людьми и тоже перемахнул в суденышко.
Жаккетта, почему-то уверенная, что рыжий их обязательно бросит (ей так и представлялось: он сажает их в лодку, а потом с ухмылочкой отпихивает ногой от борта, плывите, мол, куда хотите!) даже разочаровалась, когда он оказался в лодке вместе с ними.
Вот и канаты, удерживающие суденышко рядом с кораблем, ослабли.
«Козочка» оделась парусами, поймала ветер и начала убегать от оставленной на волнах скорлупочки. Наклоненные вперед мачты делали ее неуловимо похожей не на мирную козочку, а скорее уж на хищную, стремительно несущуюся за зверем борзую.
Горел на корме язычок фонаря в окошечке капитанской каюты. А может и не горел, может просто очень хотелось, чтобы посветил напоследок трем беглецам прощальный огонек.
Из маленького суденышка море казалось совсем другим, чем с борта корабля. Оно сразу властно придвинулось, стало всеобъемлющим, пугающе громадным и живым. Было страшно и неуютно.
– Добро пожаловать на мою «Бирюзу»! – громко сказал рыжий пират, прогоняя из лодки тишину.
– В Вас погиб поэт, – сухо заметила Жанна, пытаясь представить, как сможет она прожить здесь в своем платье хотя бы сутки.
Получалось – никак. В будущем маячили две нерадостные перспективы: либо резко ухудшится состояние платья, либо здоровье Жанны. А может, то и то одновременно.
– Не расстраивайтесь, – заметил рыжий, опять угадавший ее мысли. – Все устроится. Вы и в рубашке неплохо смотритесь!
– Далась вам моя рубашка! – вспыхнула Жанна.
– Не гневайтесь, душа моя, полностью с Вами согласен! Готов видеть Вас без рубашки! – рыжий перебрался на корму, оставив девиц сидеть в носовой части.
Жанна густо залилась краской.
– Но если Вам есть во что переодеться, лучше переоденьтесь! – посоветовал с кормы рыжий. – Вы всегда сможете пустить пыль в глаза, рассказывая на пирах и вечеринках, как переплыли Море Среди Земель, восседая на утлой ладье в золотом платье и сжимая в руках Библию. Проверить Вас все равно никто не сможет, а мы с Жаккеттой обязуемся молчать. Правда, злючка?
– И не собираюсь! – обиделась на злючку Жаккетта.
– Ага, загвоздочка! – захохотал моряк. – Придется Вам, Жанна, остаться в платье, а то в разгар повествования войдет правдивая Жаккетта и заявит, что платье всю дорогу пролежало в мешке. Вот конфуз-то будет!