Лев Троцкий. Большевик. 1917–1923
Шрифт:
В этой части Троцкий вполне достоверно воспроизводил действительные события и детали революции 1917 г., свидетелем и активнейшим участником которых он был. В данном случае максимально объективная картина являлась в то же время наиболее для него целесообразной с точки зрения его текущих политических задач в борьбе против сталинской группы, которую он попросту игнорировал, как будто ни Сталина, ни Зиновьева с Каменевым вообще не существовало на свете. В числе важнейших моментов, отличавших воспоминания Троцкого от откровенно апологетической литературы, были указания на то, что Ленин был рьяным сторонником большевистского террора, что партия далеко не всегда покорно следовала за Лениным и не ловила глазами каждый взмах его дирижерской палочки; что после 1917 г. в большевистской партии не раз возникали серьезные разногласия, что Ленин был не столько теоретиком, сколько практическим исполнителем заветов Маркса и Энгельса.
Троцкий написал о том, что Ленин весьма необдуманно в первые дни после Октябрьского переворота выдвинул подстрекательский лозунг «Грабь награбленное!», от которого вскоре отказался под предлогом изменившихся обстоятельств. Чуть позже, отвечая на одну из негативных рецензий, Троцкий писал: «Если теперь представить себе, что приведенный у меня по памяти, без всяких политических тенденций
239
РГАСПИ. Ф. 325. Оп. 1. Ед. хр. 289. Л. 43.
Это были вполне искренние суждения, но они уже не соответствовали тем культовым установкам, на которые «тройка» ориентировала весь пропагандистский аппарат.
Воспоминания Троцкого о Ленине получили весьма позитивную оценку в тех печатных органах, которые редактировались деятелями, близкими к Троцкому по своим взглядам или, по крайней мере, стремившимися сохранить какое-то подобие независимости суждений. В. И. Невский, незадолго перед этим опубликовавший книгу о Николаевском рабочем союзе и роли в нем юного Льва Бронштейна, теперь писал: «Книга тов. Троцкого во многих отношениях не только книга «О Ленине», но и книга о Троцком. Я не собираюсь писать дифирамб тов. Троцкому, так как являюсь противником всяческих и тем более партийных молебнов и акафистов, но хочу только сказать, что образ нашего вождя, зарисованный художественной кистью человека, о котором тоже можно сказать, что он в своем роде primus inter pares [240] , так удачен, так близок и так дорог» [241] .
240
Первый среди равных (лат.).
241
Печать и революция. 1924. № 4. С. 162.
В журнале «Красная новь», выходившем под редакцией Воронского, подписавшего в 1923 г. Заявление 46-ти, была опубликована весьма лестная рецензия критика Г. Даяна, в которой подчеркивалось, что Троцкий создал образ Ленина в его формировании, становлении и развитии, показал Ильича подчас боровшимся против взглядов, господствовавших в партии, а подчас отступавшего и одинокого. «Художественность образов, мастерство стиля, благородство тона и при этом перлы остроумия, приперченные тонкой, но едкой иронией» — таковы были, по словам критика, черты мемуарной книги [242] .
242
Красная новь. 1924. № 4. С. 341–343.
Естественно, столь благосклонные, подчас даже преувеличенно похвальные отклики никак не могли понравиться партийной верхушке, сталинской группе, которая, однако, вначале почти не реагировала на эту работу, явно выбивавшуюся из стройных рядов стандартного восхваления покойного вождя, переполнявшего газеты и журналы страны. В то же время Сталин внимательно прочитал как саму книгу Троцкого о Ленине, так и появившуюся вслед за ней критическую брошюру секретаря ЦК компартии Украины Э. И. Квиринга [243] , и тут же записал для памяти: «Сказать Молотову, что Тр[оцкий] налгал на Ильича на счет путей восстания» [244] . (Упоминание Молотова здесь не случайно: он уже получил задание Сталина подготовить разгромную брошюру против книги Троцкого.)
243
Квиринг Э. Ленин, заговорщичество, Октябрь. М.: Госиздат, 1924.
Квиринг Эммануил Ионович (1888–1937) — социал-демократ с 1911 г., с 1912 г. большевик. В 1913–1914 гг. секретарь большевистской фракции 4-й Государственной думы. В 1914 г. выслан в г. Екатеринослав. В 1917–1918 гг. председатель Екатеринославского комитета большевиков и председатель местного совета. Во время Гражданской войны на военно-политической работе. В 1923–1925 гг. — первый секретарь ЦК КП(б) Украины. Затем работал заместителем председателя Госплана СССР, заместителем наркома путей сообщения СССР. В 1934–1937 гг. — директор Экономического института Коммунистической академии. Арестован во время Большого террора, приговорен Военной коллегией Верховного суда СССР к смертной казни и расстрелян.
244
Так в тексте. См.: Илизаров Б. С. Тайная жизнь Сталина. По материалам его библиотеки и архива. К историософии сталинизма. М.: Вече, 2002. С. 140.
В появившемся в том же 1924 г. очерке Горького «В. И. Ленин» Троцкий не увидел прямой конкуренции своим воспоминаниям — очень уж неравными были весовые категории советского наркомвоенмора и эмигрантского писателя. Тем не менее нарком не скрыл своей весьма сдержанной оценки книги Горького, опубликовав в «Правде» и в других центральных газетах 7 октября 1924 г. статью «Верное и фальшивое о Ленине: Мысли по поводу горьковской характеристики». Вопрос, который ставил Троцкий, звучал так: понимал ли Горький до конца и глубоко личность Ленина, соответствовал ли реальности созданный им «прекрасный образ»? Автор приходил к выводу, что Горький пытался создать некий идеализированный тип интеллигента, который доходит «до самоистязания, самоуродования». Но в вышедшем из-под пера Горького образе Ленина больше фальшивого, чем верного. «Не подходит к Ленину, совсем и вовсе не подходит это церковное, сектантское, постное, на конопляном масле слово «праведник». Это был человек, большой и великолепный человечище, и ничто человеческое не было ему чуждо», — писал Троцкий. Особо неприемлемо было для Троцкого утверждение, что Ленин принес себя в жертву. «Как гвоздем по стеклу», — описал ощущение от этого выражения Троцкий. Ленин, по его словам, жил «ключом бьющей жизнью, разворачивая свою личность до конца, на службе цели, которую сам себе свободно поставил». Ленин, по Троцкому, — «суровый реалист, профессиональный революционер, разрушитель романтики, ложной театральности, революционной цыганщины». Если в борьбе ему приходилось разрушать культурные ценности прошлого, он делал это без плаксивой сентиментальности. «Для меня Ленин — герой легенды, человек, который вырвал из груди…» — писал Горький. И на это Троцкий ответил оскорбительным для Горького: «Брр!..»
Некоторые замечания Троцкого Горький все же учел. Во второе и следующие издания «вырвал из груди…» уже не вошло. Что касается оценки Ленина Троцким в этой статье-рецензии, то она была несравненно более реалистичной и трезвой, нежели сентиментальные излияния писателя Горького, создавшего не столько воспоминания, сколько своего рода молебен.
Вторую половину лета и часть осени 1924 г. Лев Давидович провел в Кисловодске [245] , где стремился поправить свое здоровье при помощи целебных минеральных ванн, пил нарзан и проводил другие лечебные процедуры. Отдыхал он в одном из особняков парковой зоны, неподалеку от бювета главной нарзанной галереи. Именно в этом году на базе нескольких особняков здесь был организован правительственный санаторий имени Троцкого (поразительно, но чиновничья инерция продолжала давать себя знать — имя опального деятеля все еще присваивалось государственным учреждениям!), который ныне носит название «Жемчужина Кавказа». Здесь, снятый со всех постов, но еще не вставший в активную открытую оппозицию, а потому располагавший и временем и аппаратом, Троцкий приступил к подготовке издания.
245
Решение об отпуске Троцкого было принято Политбюро 24 июля (Политбюро ЦК РКП(б) — ВКП(б). Повестки дня заседаний. С. 314).
Тома не подготавливались и не выпускались хронологически. В 1925 г. первым был издан третий том, часть первая, посвященная 1917 г. Троцкий приложил силы, чтобы издание носило по возможности научный, хотя и не академический характер. Над его подготовкой к печати работала большая группа помощников и редакторов, которые разыскивали материалы, опубликованные в прессе, лишь изредка проводили селекцию, работали над обширным архивом самого Троцкого, проверяли и сопоставляли факты, писали обширные содержательные предисловия и примечания, которые иногда превращались в миниатюрные научные исследования. Среди этой группы большевиков, большинство которых стали историками не по «партийному поручению», а по призванию, хотя и не имели соответствующего образования и специальной подготовки, и из симпатии к Троцкому, следует назвать М. Глазмана (являвшегося одновременно личным секретарем Троцкого), Н. Ленцнера, Е. Кагановича, В. Эльцина [246] , И. Павлова, Н. Палатникова, М. Любимова, В. Зурабова, И. Румера, С. Соломина. Редактором третьего тома был Наум Ленцнер, который затем удостоился весьма нелестных оценок со стороны Сталина за некоторые комментарии, положительно оценивавшие роль Троцкого в 1917 г. Вскоре Ленцнер, спасая себя, покинул Троцкого, присоединился к его хулителям, был послан на журналистскую работу в Белоруссию, затем стал секретарем провинциального райкома партии, но, как и остальные редакторы сочинений Троцкого, не избежал печальной судьбы — был арестован и расстрелян во время Большого террора.
246
Эльцин Виктор Борисович (1900–1937) — сын Б. М. Эльцина. Активно участвовал в установлении большевистской власти. В 1918 г., несмотря на юный возраст, был председателем Вятского губисполкома. Позже — член редколлегии собрания сочинений Троцкого. Участник объединенной оппозиции. В декабре 1927 г. исключен из ВКП(б) и сослан. В следующие годы подвергался арестам. Расстрелян во время Большого террора.
Всего над собранием сочинений Троцкого работало 25–30 человек — большинство в качестве постоянных сотрудников, часть на сдельной оплате [247] . Намечалось выпустить 23 тома, причем некоторые тома в двух книгах. Все издание предполагалось разделить на семь серий: «Подготовление Октября»; «Перед историческим рубежом»; «Война»; «Проблемы международной пролетарской революции»; «На пути к социализму»; «Проблемы культуры»; «Ленин и ленинизм». Впрочем, в ходе работы возникла мысль вне этих серий опубликовать еще и библиографический том, который содержал бы в том числе рецензии и критические статьи Троцкого [248] . В 1925–1927 гг. в свет вышли 10 томов (13 книг) Троцкого. Гонорары за них автор получать отказался. В 1927 г. издание было прервано — еще до исключения Троцкого из партии. Госиздат мотивировал это тем, что намеченный объем 500 печатных листов был уже достигнут и даже несколько превышен. Но, разумеется, дело было не в объеме. Это была лишь отговорка, прикрывавшая директиву Сталина [249] .
247
РГАСПИ. Ф. 325. Оп. 1. Ед. хр. 396. Л. 27, 29.
248
РГАСПИ. Ф. 325. Оп. 1. Ед. хр. 388; Работы Л. Д. Троцкого в фондах Библиотеки Академии наук СССР. СПб., 1991. С. 57–58.
249
«Издание было пресечено на полном ходу», — писал Троцкий Рязанову (РГАСПИ. Ф. 325. Оп. 1. Ед. хр. 559. Л. 5).
Посвященный 1917 г. третий том был не вполне грамотно назван «Историческое подготовление Октября» и состоял из двух частей. Первая — «От Февраля к Октябрю», вторая — «От Октября до Бреста». В том вошли доклады, речи, статьи и другие документы, свидетельствовавшие об исключительно важной роли Троцкого на этом решающем для судеб революции и страны этапе. Однако квинтэссенцией тома стала вступительная статья Троцкого, которая называлась «Уроки Октября» (для других томов автор вступительных статей не писал, в лучшем случае ограничиваясь короткими предисловиями).