Лев Троцкий. Оппозиционер. 1923-1929
Шрифт:
Тем временем Троцкий получал информацию не только от своих открытых сторонников. В числе документов, сохранившихся в его архиве, имеется немало текстов, пришедших из кругов правившего большинства, из партийного, государственного, военного аппаратов, в центре и на местах. Невозможно конкретно определить, каким образом эти документы, в том числе и фигурировавшие под грифом «Секретно», оказывались в Алма-Ате. По всей видимости, передавали ему эти документы разными путями тайные союзники, маскировавшиеся под сторонников «генеральной линии». Такова, например, относившаяся к апрелю 1928 г. секретная резолюция совещания высшего политического состава Белорусского военного округа Красной армии, в которой констатировались многочисленные недостатки партийно-политической работы в войсках, в том числе очковтирательство, карьеризм и прислужничество. Вместе с тем в этой резолюции отмечалось, что в Красной армии распространялись «чуждые» взгляды и настроения, содержались жалобы, что в военную литературу просачивались антимарксистские положения. В этой связи назывались имена служивших в Красной армии бывших царских генералов и офицеров В. Н. Левичева [846] , А. И. Верховского, М. М. Загю [847] и других, привлеченных на службу в свое время Троцким. Предгрозовые вспышки молний будущего «1937 года» уже появились на политическом небосклоне.
846
Левичев
847
Загю Михаил Михайлович (1875–1951) — российский и советский военный деятель. Во время Первой мировой войны — генерал-майор. С 1915 г. — начальник почтово-телеграфной и этапно-транспортной части Главного управления военных сообщений Генерального штаба. Командовал соединениями. Признав большевистскую власть, с 1918 г. служил в Красной армии. Одно время был начальником штаба Верховного главнокомандующего. В 20-х гг. преподавал в высших военных учебных заведениях.
С бывшими руководителями оппозиции теперь попытался установить контакт даже Бухарин. 11 июля он тайно встретился с Каменевым, специально вызванным им из Калуги, куда тот был фактически сослан, и в присутствии Сокольникова провел с ним беседу о возможном сотрудничестве в борьбе против «Чингисхана» — Сталина [848] . За пределы взаимного прощупывания и перемывания косточек контакты Колечки Балаболкина не продвинулись. С другой стороны, Сталин сам стал распространять слухи, что готов пойти на примирение с оппозиционерами. В пользу достоверности этих слухов говорили выступления Сталина, откровенно заимствовавшего идеи Троцкого. «Незаметно Сталин присвоил себе одежду Троцкого», — писал биограф [849] .
848
Фельштинский Ю. Г. Разговоры с Бухариным. Комментарий к воспоминаниям А. М. Лариной (Бухариной) «Незабываемое» с приложениями. М.: Изд-во гуманитарной литературы, 1993. С. 30–37.
849
Deutscher I. The Prophet Unarmed. P. 454.
Некоторые сторонники Бухарина были куда смелее его самого, за что и поплатились раньше Бухарина. В Ленинграде состоялось собрание фракционного актива «правых», на котором выступил близкий к Бухарину заведующий одного из отделов Исполкома Коминтерна и ответственный сотрудник «Правды» А. Н. Слепков [850] , заявивший, что Сталин ведет страну к гибели, что новая политика Сталина — это «троцкизм», и необходимо повести со Сталиным самую жестокую борьбу. О собрании сообщили Кирову, последний донес о происшедшем в вышестоящие партийные органы [851] . Слепков был снят с должностей и в порядке наказания переведен на работу в Средневолжский крайком партии [852] .
850
Слепков Александр Николаевич (1899–1937) — большевик с 1919 г., участник так называемой «бухаринской» школы, публицист и историк. В 1921–1924 гг. студент исторического отделения Института красной профессуры. В 1924–1928 гг. — член редколлегии журнала «Большевик», затем — член редколлегии газеты «Правда». Работал также в аппарате Коминтерна. В 1932 г. вместе с М. Н. Рютиным и другими партийными деятелями организовал подпольную антисталинскую группу. Был арестован и сослан. В 1933 г. приговорен к пятилетнему заключению. Расстрелян во время Большого террора по приговору Военной коллегии Верховного суда СССР.
851
Троцкий Л. Письма из ссылки. С. 85–86.
852
В 1930 г. он был исключен из ВКП(б) за «правооппортунистические ошибки» (Залесский К. А. Империя Сталина: Биографический энциклопедический словарь. М.: Вече, 2000. С. 415).
В ряде писем единомышленникам, как «циркулярных», так и личных, Троцкий предостерегал против переоценки тех сдвигов, которые наблюдались в советской политике. Он подтверждал, что с формальной точки зрения «новый курс» Сталина был приближением в некоторых вопросах к позициям, на которых стояли Троцкий и левая оппозиция, что примирение со сталинской группой все еще возможно. Тем более что режим ссыльных с течением времени не ужесточался. Троцкий за гонорары выполнял задания Института Маркса и Энгельса при ЦК ВКП(б), выезжал на охоту, то есть имел право на огнестрельное оружие, на лето получил разрешение и возможность снять пригородную дачу, к нему в гости приезжали из Москвы родные. Определенным «снисходительным» режимом пользовались и некоторые другие ссыльные — высокопоставленные партийные и государственные деятели — притом что сотни рядовых сторонников оппозиции были арестованы, находились в так называемых «политизоляторах», где подвергались обычным для советской пенитенциарной системы издевательствам, а затем переводились в стандартные тюрьмы и концлагеря.
Сам Троцкий, лишь в самом начале оптимистически восприняв внутренние бури в Политбюро, вскоре стал весьма скептически относиться к происходившим за кремлевскими стенами событиям. Он писал Раковскому 14 июля, что Радек и Преображенский не правы, полагая, что сталинская фракция имеет лишь «правый хвост» и ее надо, мол, уговорить избавиться от такового. «Обезьяна, освобожденная от хвоста, еще не человек», — комментировал алма-атинский ссыльный с присущим ему едким сарказмом [853] . В то же время Раковский и некоторые другие наиболее близкие к Троцкому оппозиционеры вначале воспринимали всю эту возню в Кремле и на Старой площади не вполне адекватно. Летом 1928 г. Раковскому казалось, что «правые» (Бухарин и Рыков) уже одержали или, по крайней мере, одерживают победу над «центром» (Сталиным). 21 июля Раковский писал Троцкому: «Как не нужно поддаваться беспочвенным восторгам по поводу «нового курса», так [не стоит поддаваться] и косности психологии ссыльных. Последнее тем паче, что я считаю, что положение очень серьезно. Центр после нескольких жестов был положен на обе лопатки. Победа правых не стоила им даже больших усилий. В первой же схватке — в первом же «скрещении шпаг», — у правых… чувствовалась уверенность и спокойствие, а у центра нервность и неуверенность. Посмотрим, что будет на следующем пленуме. Но от одного пленума до другого мы как будто переживаем целый исторический период. Развитие событий идет невероятно быстро» [854] .
853
Архив
854
Архив Троцкого. Фонд 13. Т-1753.
Христиан Георгиевич принимал желаемое за действительное. Он писал Троцкому, с оттенком чуть ли не восторга, что на собрании актива коммунистов и беспартийных в Смоленске были сделаны заявления в духе недоверия к партийному руководству (пока оппозиционеры остаются в ссылке). Раковский утверждал, будто бы эти заявления вызвали «грандиозный скандал», а Каганович переметнулся на сторону Рыкова. Разумеется, это был лишь слух о разногласиях Кагановича со Сталиным, ни на чем не основанный и не к чему не приведший [855] . В значительно большей степени колебания и растерянность характерны были для десятков других ссыльных. С одной стороны, эти люди стремились сохранить политическую и личную преданность своему лидеру. С другой — у них возникали и зрели все большие сомнения в целесообразности продолжать оппозиционную деятельность. Постепенно они начинали осознавать, что не «правые», а именно Сталин и его группа путем хитрых вывертов одерживают верх, используя партийный аппарат и доверие малообразованной массы коммунистов, склонной поддаваться инстинкту толпы.
855
Троцкий Л. Письма из ссылки. С. 84.
Очередная попытка проанализировать изменявшиеся реалии была сделана в письме Раковского, которое стало известно как «Письмо тов. В.» — Г. Б. Валентинову, бывшему сотруднику газеты «Труд», находившемуся в это время в ссылке в городе Великий Устюг [856] . В письме констатировалось усиливавшееся политическое равнодушие рабочей массы, ее дифференциация, бюрократическое перерождение партии и советской системы. Раковский разоблачал «извращения» партийно-государственной системы с позиций намечаемого им демократического обновления советского общества, что, несомненно, было утопией, ибо не предполагало коренного изменения его социальных и политических основ. Он высказывал мнение о том главном инструменте, который мог бы повлиять на общую ситуацию в партии и в стране, мог бы способствовать ее повороту в лучшую сторону. Таким инструментом он считал существенное сокращение объема и функций партийного аппарата. Любую реформу, которая опиралась бы на партийную бюрократию, он считал нереальной.
856
См. научную публикацию, осуществленную В. П. Даниловым в журнале «Вопросы истории» (1989. № 12. С. 68–83), и анализ документа в кн.: Чернявский Г. И., Станчев М. Г. В борьбе против самовластия. С. 172–183.
«Письмо тов. В.» получило высокую оценку всех тех, кто стремился разобраться в происходящем, в частности осознавать бюрократическое перерождение советской системы. Многократно к этому документу обращался Троцкий, выражая восхищение письмом Раковского. «Оно у нас немедленно было переписано в значительном числе экземпляров и разослано ряду друзей» [857] , — писал он. О том же вспоминала и Н. Седова: «Перепечатывали замечательное письмо Раковского и рассылали другим» [858] . Это «небольшое исследование о советской бюрократии» Троцкий и в эмиграции, в 1936 г., продолжал считать «лучшим из всего, что написано по этому вопросу». В связи с тем, что к 1936 г. Раковский уже «капитулировал» перед Сталиным, Троцкий сокрушенно добавлял: «Сломленный бюрократической репрессией, сам Раковский отрекся впоследствии от своих критических суждений. Но и семидесятилетний Галилей в тисках святейшей инквизиции увидел себя вынужденным отречься от системы Коперника, что не помешало Земле все-таки вращаться и далее. Покаянию шестидесятилетнего Раковского мы не верим, ибо сам он не раз давал уничтожающий анализ таких покаяний. Что касается его исторической критики, то она нашла в фактах объективного развития гораздо более надежную опору, чем в субъективной стойкости ее автора» [859] .
857
«Письмо тов. В.» (участнику оппозиции ссыльному Г. Б. Валентинову) было написано Раковским в августе 1928 г. и отправлено Троцкому и многим другим оппозиционерам. Письмо содержало анализ социально-экономических процессов в СССР и причин формирования бюрократической политической системы.
858
Троцкий Л. Моя жизнь. Т. 2. С. 297.
859
Троцкий Л. Что такое СССР и куда он идет? Нью-Йорк: Слово, 1989. С. 117.
Троцкий уделял этому письму настолько большое значение, что после высылки из СССР в феврале 1929 г. опубликовал его в Бюллетене оппозиции (большевиков-ленинцев)», который начал издаваться за рубежом [860] . Даже в 1932 г., вспоминая о программных документах ссыльных оппозиционеров, он писал, что «эта программа была достаточно конкретно изложена… в работах левой оппозиции, особенно в замечательной статье Х. Г. Раковского».
В 1928 г. между Троцким и его сторонниками происходили бурные дебаты по поводу «полевения» Сталина, отказа его от «центристских» установок, по поводу того, какие практические выводы необходимо сделать в новых условиях. С начала июня Троцкий прилагал максимум усилий, чтобы убедить ссыльных оппозиционеров не поддаваться на уловки, не идти на «капитуляцию», маскируя ее «принципиальными соображениями». Он подчеркивал исключительную важность вопроса о методах руководства партией, государством, профсоюзами. «Всегда и неизбежно будут ошибаться те, которые берут отдельные экономические мероприятия вне политического процесса и политической деятельности в целом», — писал он в «циркулярном» письме [861] .
860
Бюллетень оппозиции (большевиков-ленинцев) 1929. № 6. С. 14–20. Заверенный Раковским экземпляр письма хранится в архивном фонде Троцкого (Архив Троцкого. Фонд 13. T-2206).
861
Архив Троцкого. Фонд 13. T-1613a; Троцкий Л. Письма из ссылки. С. 78–80.
Троцкий упорно и настойчиво проповедовал своим сторонникам, что мелким соглашательством, второстепенными уступками «левому сдвигу» результатов добиться невозможно. Он так формулировал основы своей тактики в изменившихся условиях: «Поддержка не центризму, сдвигающемуся в данный момент влево, а только его левым шагам. Но мы не можем поддерживать и укреплять авторитет и влияние центристов, хотя бы и левеющих в данный момент. Нам надо думать о завтрашнем дне. Наша поддержка левым или полулевым шагам центристов состоит в том, что мы, опальные большевики-ленинцы, исключаем самую мысль о каком-либо блоке с правыми против общего противника» [862] .
862
Троцкий Л. Письма из ссылки. С. 107.