Лев Троцкий
Шрифт:
Часть четвертая
ВО ГЛАВЕ МЕЖДУНАРОДНОГО ОППОЗИЦИОННОГО КОММУНИСТИЧЕСКОГО ДВИЖЕНИЯ
Но поражены от победы Ты сам не должен отличать.
Глава 1
ПРИНКИПО
Обустройство в окрестностях Стамбула
По прибытии в Стамбул Троцкий с женой и сыном были доставлены в Генеральное консульство СССР, где, как им сообщили, они смогут проживать некоторое время. Здание консульства находилось на главной улице современной части Стамбула — Пера (ныне Истикляль). Сейчас там размещаются Генконсульство и Торгпредство Российской Федерации. В беседе с их сотрудниками, во время
Вначале казалось, что решение об изгнании не является окончательным, что Троцкому предоставлена возможность раскаяться и возвратиться в СССР. По крайней мере советские власти надеялись, что он будет соблюдать политическое молчание.
Троцкий с семьей прожил в советском консульстве примерно месяц. Почту, которая постепенно увеличивалась, он получал на консульский адрес. Как вспоминала Наталья Ивановна, штат консульства относился к ним «с уважением и почти дружески». [1146] Когда Троцкий покидал корабль, представители ОГПУ Буланов и Фокин передали ему 1500 долларов для расходов на первое время. Эта сумма была ничтожной; при отсутствии других доходов она была бы израсходована в ближайшие недели.
1146
Serge V, Sedova Trotsky N. Op. cit. P. 163.
Странным фактом в истории изгнания Троцкого из СССР было разрешение на вывоз архива, значительную часть материалов которого он вскоре опубликует или использует в борьбе против Сталина и его сторонников. В том, что власти закрыли глаза на вывоз документального богатства, можно видеть демонстрацию готовности Сталина к примирению в случае капитуляции главного противника. Но не исключено, что в 1929 году Сталин не был еще достаточно опытен, чтобы знать взрывоопасную силу документального материала. Это знание он приобретет со временем.
Тотчас после прибытия в Турцию изгнанник начал устанавливать письменную связь с оппозиционными коммунистическими деятелями в разных странах. Вскоре стали поступать ответы. Некоторые авторы заявляли о солидарности с Троцким и готовности под его руководством вести борьбу за ликвидацию сталинского курса в ВКП(б) и Коминтерне. В числе первых, кто откликнулся, были давние знакомые — бывший член Исполкома Коминтерна француз Альфред Росмер и его супруга Маргарита, видный французский журналист Марсель Паз, исключенный из компартии за поддержку объединенной оппозиции в ВКП(б). С их помощью Троцкий установил связь с редакциями западноевропейских и американских газет. Их корреспонденты стали появляться в консульстве. Получалось, что консульские работники способствуют «антисоветской пропаганде», и это могло им дорого обойтись.
Представители СССР убеждались, что Троцкий не намерен свертывать оппозиционную деятельность. Это стало особенно очевидно в связи с его требованием выполнить данное на корабле обещание, что в Турцию будут отпущены находившиеся в ссылке его секретари Познанский и Сермукс. Однако генеральный консул Минский через несколько дней известил, что из Москвы получен отрицательный ответ. [1147]
Вскоре консул получил распоряжение о выдворении Троцкого и 5 марта потребовал, чтобы он с семьей покинул «советскую территорию». Тот ответил протестом, сказав, что не имеет особого желания оставаться в консульстве, но не намерен поступаться безопасностью своей семьи. [1148] Переезд в гостиницу на длительное время был невозможен как по финансовым соображениям, так и в силу возможной опасности для жизни: Стамбул был наводнен белыми эмигрантами, которые в своих печатных органах давали понять, что не прочь были бы поквитаться с тем, кого считали одним из главных виновников своего изгнания. Но реальными действиями угрозы не подкреплялись, и Троцкому было ясно, что опасность минимальна, хотя и не исключена со стороны какого-нибудь бывшего офицера, находившегося в состоянии депрессии.
1147
Троцкий Л. Моя жизнь. Т. 2. С. 318.
1148
HU.HL,bMS Russ 13. Т. 3177; Троцкий Л. Дневники и письма. С. 46–48.
Один из сотрудников консульства, когда-то служивший в Красной армии под началом Троцкого (его фамилию Наталья Ивановна, вспоминавшая те дни, не помнила), помог снять небольшую виллу на острове Принкипо — главном острове архипелага Принцевы острова в Мраморном море по соседству со Стамбулом. Со второй половины XIX века Принкипо стал местом летнего отдыха зажиточных жителей крупнейшего города Турции. Остров отличался спокойствием и умиротворением. Не разрешалось даже пользоваться автомобилями.
Удобство найденной виллы состояло и в том, что находилась она на отшибе, но недалеко от пристани, и посетителям было легко к ним добираться. Этот просторный трехэтажный особняк на холме принадлежал одному из бывших сановников Турецкой империи Иззет-паше. Вилла пришла в запустение, и хозяин с радостью сдал ее в аренду за незначительную плату.
Несколько дней, пока на вилле шел ремонт, Троцкие жили в гостинице «Токатлиян» в Пера — деловом и культурном центре города, откуда 6 марта Лев Давидович телеграфировал М. Пазу: «Бесплатно проживаю в гостинице. Ищу жилье». [1149] Консульские работники были еще настолько любезны (естественно, по распоряжению свыше), что оплатили проживание сталинского оппонента.
1149
HU.HL, bMS Russ 13. Т 9478.
Восьмого марта 1929 года Троцкий был перевезен на Принкипо, перед этим передав еще один протест, имевший опять-таки значение только в качестве фиксации события и средства напомнить советским чиновникам о непримиримом отношении изгнанника к их руководству. [1150] Изгнание из консульства означало, что разрыв Троцкого с властными кругами СССР стал почти полным, хотя, как он полагал, еще не окончательным.
С первых недель пребывания в Турции Троцкий получал огромную корреспонденцию. Голландец по происхождению и француз по месту жительства и ментальности Жан ван Хейженоорт, два года исполнявший обязанности секретаря Троцкого на Принкипо, рассказывал, что каждое утро почтальон привозил огромную почту. «Письма, газеты, книги, пакеты с документами поступали со всего мира. Мы открывали все пакеты прежде чем передать их Троцкому, но письма не вскрывали, так как в это время техника убийства, как мы полагали, не включала возможности запечатать смертоносное оружие в небольшой конверт. Каждый день приходили письма от эксцентричных, не вполне нормальных людей: некоторые цитировали Библию, другие рекомендовали Троцкому, как сохранить здоровье или спасти душу». [1151]
1150
HU.HL, bMS Russ 13. T 3178; Троцкий Л. Дневники и письма. С. 48.
1151
HeijenoortJ. With Trotsky in Exile: From Prinkipo to Coyoacan. Cambridge: Harvard University Press, 1978. P. 20.
Были среди авторов люди, не являвшиеся эксцентриками, но и не представлявшие себе взглядов и намерений Троцкого. Летом 1929 года пришло письмо от Сирила Клеменса, сына знаменитого американского писателя Марка Твена, подлинное имя которого — Сэмюэл Клеменс. Клеменс-младший предлагал Троцкому стать почетным вице-председателем Общества Марка Твена. Все бы ничего, но письмо было напечатано на бланке этого общества, где значились имена тех, кто уже входил в когорту «посвященных». Среди них значилась и фамилия почетного председателя общества — его превосходительства Бенито Муссолини, премьер-министра Италии и вождя итальянских фашистов, которого Троцкий как убежденный коммунист считал заклятым врагом. [1152] На это письмо Троцкий из предусмотрительности не ответил, считая нецелесообразным объявлять о своем отношении к дуче. [1153]
1152
HU.HL, bMS Russ 13. T 586.
1153
Ниже будет рассказано, как позже Троцкому дважды придется воспользоваться любезностью итальянцев в своих путешествиях сначала из Франции в Турцию после выступления с лекцией в Копенгагене, а затем из Турции во Францию после получения визы на въезд в эту страну.
В январе 1931 года к Троцкому приехала старшая дочь Зинаида Волкова с четырехлетним сыном Севой (Всеволодом). Зина, как и ее мать А. Л. Соколовская, удивлялась, что советские власти выпустили ее к отцу — злейшему сталинскому врагу. Но резоны властей нетрудно угадать — в Ленинграде с бабушкой оставалась старшая дочь Зинаиды от первого брака с Захаром Моглиным семилетняя Саша, ставшая заложницей. Разрешению на выезд к отцу предшествовал краткий арест Зинаиды, [1154] но через несколько дней она была выпущена. Сталин, видимо, счел более выгодным отправить ее за рубеж.
1154
Бюллетень оппозиции (большевиков-ленинцев). 1930. № 9. С. 10.