Лев Троцкий
Шрифт:
Резкое усиление националистических настроений в сталинской политике, курс Народного фронта, испанская гражданская война, в которой преимущество во все большей степени оказывалось на стороне мятежников и интервентов, постепенное охлаждение советского руководства к делам испанских республиканцев, усиление агрессивного курса Германии и развертывание агрессии Японии на Дальнем Востоке — все эти проблемы рассматривались Троцким сквозь призму необходимости превратить Движение за IV Интернационал в Интернационал в полном смысле слова.
Он деятельно включился в подготовку его учредительного конгресса, хотя такой страсти в организационных делах, какая была ему свойственна ранее, у него уже не было. Тем более он отлично сознавал, что принять участие в учредительном съезде, который намечалось провести в Европе, он не сможет, ибо его туда просто не пустят.
Основное внимание было сосредоточено на программном документе, который автор назвал «Агония капитализма и задачи Четвертого Интернационала. (Мобилизация масс вокруг переходных требований как подготовка к завоеванию власти)», [1427] но получил впоследствии условное наименование «Переходная программа». Написана она была в апреле 1938 года. [1428] Ее считают своим основополагающим документом все организации сторонников Троцкого вплоть до настоящего времени, хотя между ними самими подчас существует непреодолимая вражда.
1427
Бюллетень оппозиции. 1938. № 66–67. С. 1–18; Documents of the Fourth International: The Formative years (1933–40). P. 180–220; The Transitional Program for Socialist Revolution. New York: Pathfinder Press, 1974. В утвержденном конференцией варианте к слову «агония» было добавлено «смертельная».
1428
Trotsky L. Writings (1937–38). P. 16–17.
«Переходная программа» являлась итоговым документом, суммировавшим взгляды Троцкого на главные проблемы мирового развития и служившим откликом на грандиозные события, происходившие у него на глазах.
Исходным положением было утверждение о неизбежности мировой революции и о том, что во главе нее будет стоять новый Интернационал. Революция, по словам Троцкого, «перезрела», и в том случае, если не произойдет в исторически обозримый период (какова будет его продолжительность, осторожно не определялось), это будет означать катастрофу для всего человечества. «Революционная эпоха» включала «предреволюционный период», на протяжении которого необходимо было преодолеть противоречие между созревшими объективными условиями и незрелостью пролетариата и его авангарда. Надо было «соорудить мост» между текущими требованиями и социалистической программой.
Этот «мост» не должен был представлять собой минимальную программу, подобную тем, которые выдвигала социал-демократия, отказываясь от выполнения «максимальной» программы взятия власти рабочим классом. «Переходные требования» должны были включать положения, которые «были бы направлены против самих основ буржуазного режима», то есть непосредственно вести к революции. Иначе говоря, Троцкий строил свою «переходную программу» именно на базе концепции перманентной революции.
Следовавшие затем конкретные «переходные требования» излагались именно так, чтобы они воспринимались в качестве этого самого «моста» к революции. Так, требование полной занятости и достойных жизненных условий для всех трудящихся трактовалось таким образом, что, независимо от результатов борьбы за сокращение рабочего дня и повышение зарплаты, за ликвидацию безработицы и пр., в ходе этих кампаний рабочие должны были осознать необходимость «ликвидации капиталистического рабства».
Особая часть программы посвящалась тому, почему следует защищать СССР. Он определялся как «дегенерировавшее рабочее государство». Прогноз его будущего носил двойственный характер: либо бюрократия сможет ликвидировать коллективные формы собственности и возвратить страну к капитализму, либо рабочий класс окажется в состоянии сокрушить бюрократию и вновь повернуть страну на социалистический путь.
Из этих оценок проистекала задача «политической революции», которая должна была начаться во имя восстановления социального равенства и «советской демократии», за ликвидацию власти бюрократии и новой советской аристократии.
Учредительная конференция состоялась в пригороде Парижа 3 сентября 1938 года, хотя по соображениям безопасности было объявлено, что проводилась она в Швейцарии. [1429] Свой дом для проведения конференции предоставили супруги Росмеры. Политически давно отошедшие от Троцкого, они поступили так из личных чувств уважения и симпатии, следуя сохранившимся дружеским отношениям.
Сведения об организациях, представленных на конференции, фигурировавшие во вступительном докладе П. Навилля, а затем в газетных публикациях, были преувеличенными. Сообщалось, например, что в конференции участвовали 30 человек из 12 стран, представлявшие 32 организации. [1430] Однако при персональном учете оказалось, что мандатами располагали 4 человека из США, 4 — из Франции и по одному из Греции, Бельгии, Великобритании и Бразилии, то есть всего 12 человек. [1431]
1429
Опасения были обоснованными, так как вслед за весьма подозрительной кончиной Л. Л. Седова в феврале 1938 года последовали убийства ряда сторонников Троцкого, а также его бывших приверженцев, с которыми он давно прервал связи. Сама же конференция происходила в крайне нервозной и напряженной обстановке — именно в эти дни продолжался судетский кризис, который завершится менее чем через месяц передачей этой области Чехословакии гитлеровской Германии, что резко ускорит созревание условий для начала Второй мировой войны.
1430
Documents of the Fourth International: The Formative years (1933–40). P. 284.
1431
Documents of the Fourth International: The Formative years (1933–40). P. 284–302.
Во время конференции в доме Росмеров присутствовала дама по имени Сильвия Агелофф — американка русского происхождения, сестра другой американки, Рут Агелофф, исполнявшей некоторое время обязанности секретаря Троцкого в Мехико (иногда Сильвия помогала сестре). Сильвия приехала в Париж на деньги своей подруги Руби Вейл, которая была связана с советской резидентурой в Нью-Йорке, причем Сильвия не подозревала об этом. Сильвия заявляла, что послана Троцким как переводчик, но в этом качестве ничего на конференции не делала. Зато ее, старую деву непривлекательной внешности, Руби Вейл познакомила здесь с интересным молодым человеком, который представился богатым бизнесменом и сделал вид, что влюбился в нее. Этим человеком был Рамон Меркадер, который при помощи Сильвии проникнет в дом на авенида Виена в Мехико и менее чем через два года станет убийцей Троцкого. [1432] Именно кулуары учредительной конференции IV Интернационала стали одним из отправных моментов в подготовке его убийства.
1432
Очерки истории российской внешней разведки. М.: Международные отношения, 1997. Т. 3. С. 94.
Конференция провозгласила создание IV Интернационала (Мировой партии социалистической революции) и утвердила его устав. Решено было, что в каждой стране будет существовать только одна национальная организация (секция), а Интернационал будет строиться на основе принципа «демократического централизма», причем, в соответствии с большевистской традицией, акцент делался именно на централизме, а не на демократическом характере организации.
Ряд резолюций, принятых конференцией, представляли собой конкретизацию «Переходной программы», которая была единогласно одобрена.
Был избран Исполнительный комитет в составе пятнадцати членов, то есть примерно столько, сколько участвовало в конференции официальных делегатов. Имя одного из членов Исполкома открыто названо не было. Им был Л. Д. Троцкий, избранный, по его просьбе, в качестве «секретного члена», исходя из условий пребывания лидера всего движения в Мексике. [1433]
Так, после почти пятилетних усилий, было наконец создано оформленное международное объединение сторонников Троцкого, разделявшее его стратегические установки, из которых главными были курс на мировую перманентную революцию, защита СССР как «дегенерировавшего рабочего государства», призыв к политической революции в СССР.
1433
См.: Чернявский Г. Высокоинтеллектуальные слуги Сталина. — В кн.: Чернявский Г. Притчи о Правде и Лжи. С. 302–304.
Глава 8
СУД НАД СОВЕТСКИМ ТЕРРОРОМ И ТЕРРОР ПРОТИВ ОТСТУПНИКОВ
Контрпроцесс в Койоакане
Как раз в то время, когда Троцкий с женой только прибыли в Мексику, в Москве состоялся второй «открытый» судебный процесс над семнадцатью обвиняемыми (23–30 января 1937 года). На скамье подсудимых находились в свое время близкие к Троцкому деятели К. Б. Радек, Г. Л. Пятаков, Г. Я. Сокольников, Л. П. Серебряков, Н. И. Муралов и др. В порядке «амальгамы» к ним пристегнули неизвестных лиц. Обвиняемым было приписаны создание «параллельного антисоветского троцкистского центра», организация шпионажа, диверсий, подготовка убийств высших советских деятелей — полный набор обычных для «большого террора» измышлений. Все эти «преступления» они выполняли, судя по обвинительному заключению, по указаниям Троцкого, который, в свою очередь, давал их по согласованию с тайными службами «фашистской» Германии.