Левиафан. Темный восход
Шрифт:
И все же Эбигейл неудачно упала. Элизабет помогла ей подняться и оказалось, что девочка не может идти сама – попробовав наступить на ободранную до крови ногу, она скривилась от боли и до хруста стиснула зубки. Глядя, как ярко-алая кровь медленно стекает по девичьей ножке и капает на траву, Эмерента подумала, что это очень стойкое дитя – в Салеме она не раз видела, как мальчишки ее возраста плакали из-за меньших царапин.
Дриада уже хотела спуститься с дерева, чтобы помочь девочкам, но внезапно услышала глухой раскат грома, донесшийся будто из-под земли, а потом ее внутреннее зрение поглотила ослепительная
Эмерента не могла знать, что происходит, но память крови, пусть даже не восстановленная обрядом инициации, дала о себе знать. Заклятье исландского эриля, простоявшее здесь почти семьсот лет, рухнуло в один миг. Кровь невинного ребенка, девочки, которой едва миновало тринадцать лет, стала ключом к запору, что веками держал Абабинили в заточении.
Таков закон: если есть замок, найдется и ключ. Но мог ли мастер рун знать, что однажды обстоятельства сложатся так неудачно? Тем более, что потомки Торгрима уничтожили все гальдрабоки, содержащие упоминания об этом обряде.
Так или иначе, Абабинили вырвался на свободу. Земля в круге камней вспучилась, Эбигейл и Элизабет зашлись плачем и криком. Они попытались выбежать из круга, но дух огня впился в девочек своими незримыми щупальцами. Бедняжки не понимали, что происходит, но дриада видела клубящееся тело Абабинили, бесформенное, напоминающее дрожащий жар, что в полуденный зной встает над дорогой. Дух огня был голоден и он жаждал мести за века, проведенные в каменной темнице!
Эмерента действовала инстинктивно. Она спрыгнула с ветки, легко, словно дикая кошка, преодолев почти четыре метра и приземлившись мягко, беззвучно. Вскинула руки к небу и прошептала слова давно забытого языка, сама не понимая, что говорит. Но в тот момент уста Эмеренты ей не принадлежали, говорила ее кровь, память тысяч поколений дриад, детей леса, перворожденных.
Абабинили зашипел, как показалось дриаде – больше удивленно, чем злобно. В ответ на ее заклинание бесформенное облако содрогнулось, и все же щупальца не выпустили своих жертв. Но потом из-под земли вырвались мясистые корни, они встали живой стеной между духом огня и телами девочек. Абабинили завыл, раздосадованный тем, что вожделенная трапеза откладывается. Его щупальца ослабили хватку и тут же исчезли. Он увидел своего истинного врага, в котором было гораздо больше жизненной силы, чем в двух маленьких тельцах.
Эмерента вновь зашептала строки заклинательных песен своей сгинувшей родины, ее изумрудные глаза закатились, обнажая белки, которые через мгновение подернулись кровавой сеткой лопнувших капилляров.
Абабинили уже тянул к ней свои щупальца, он жаждал обхватить душу дриады и выпить досуха, но снова натолкнулся на живую стену из вздыбленных переплетенных корней. А потом земля ушла из-под его призрачных ног. Взрывная волна отбросила тела девочек в сторону, а круг камней рухнул в образовавшуюся котловину. В следующее мгновение провал затянули тысячи ветвящихся жгутов, они образовали сплошную сеть, на которой стремительно нарастал земляной покров.
Снизу
Дриада бессильно рухнула на землю. Жуткие белки закатившихся глаз вновь сменились изумрудами, но изумруды те больше не искрились беззаботной радостью. Глаза дочери леса поблекли, замутненные кровавой пеленой. Она закашлялась, ее вырвало кровью и желчью.
Эмерента знала, что потратила слишком много сил, и так хотелось отдохнуть, привалившись спиной к теплой коре старого дуба, подышать глубоко лесным воздухом, полным дивных ароматов и птичьих голосов. Но девушка взяла себя в руки и попыталась подняться, не устояла, мягко осела на травянистый покров. Вновь выпрямилась и шагнула вперед, уже увереннее, туда, где лежали Эбигейл и Элизабет.
Дриада одним лишь усилием воли преодолевала метр за метром, пока не добралась до девочек. Они были живы, ПОКА живы. Эмерента видела – Абабинили не успел выпить их души, но нанес телам детей непоправимый вред. Дочь леса не знала, что нужно делать в такой ситуации, но инстинкты вновь не подвели ее.
Сама едва держась на ногах, она перенесла тела девочек к воде. Смочила их губы и глаза, опустила правую руку каждого ребенка в бегущий поток. Положила свои ладони на грудь Элизабет и увидела зияющую обугленную дыру в ее душе. Через эту дыру жизненная сила девочки покидала ее тело. Дриада попыталась залатать дыру, срастить поврежденные частицы души, восстановить ее целостность. Потом она повторила ритуал с Эбигейл. Чудом ей удалось сделать все правильно, но не хватило сил, чтобы закончить начатое.
Эмерента, стоя на коленях перед телами детей, медленно завалилась на бок и отключилась, не сумев удержать ускользавшее сознание. И тут же обе девочки открыли глаза. Они молча осмотрели друг друга, потом уставились на дриаду, которая, казалось, просто спала. Эбигейл закричала первой. Ее крик подхватила Элизабет и вскоре обе девчонки уже мчались по лесным тропинкам в сторону Салема.
Они вернулись целыми и невредимыми. Но лишь внешне, ибо их душам нужно было время, чтобы восстановиться, дриаде не хватило энергии, совсем чуть-чуть. Поэтому всю ночь и весь следующий день Эбигейл и Элизабет бились в конвульсиях, их тела сотрясали судороги, они хрипели и рычали как одержимые. Так физическое тело реагировало на процесс регенерации души. В итоге, их состояние стабилизировалось, но это произошло много позже, когда непоправимое уже произошло.
Эмерента пролежала под дубом до рассвета. Очнувшись, она ощутили себя пустой и обессиленной, но, хвала духам леса, хотя бы живой. А когда дриада вернулась в свой маленький домик с потемневшей от времени скособоченной стрехой, что ютился на южном краю Салема, там ее уже ждала Нисса.
– Идиотка, – процедила Нисса сквозь зубы, втаскивая Эмеренту в дом, едва та открыла дверь. – Несусветная идиотка! Твою магию я почуяла, находясь за сто двадцать миль от города! Ты понимаешь, что это значит?