Левитанты
Шрифт:
Август медленно летел по небу и думал. Наступит вечер, и он отправится к Ирвелин Баулин на светский четверг, еженедельное собрание четверых соседей по Робеспьеровской 15/2. Там будут и Мира, и Филипп. Августу предстоит подловить момент и отвести Филиппа на приватный разговор – Моль строго-настрого ему запретила посвящать в ее просьбу кого-то помимо иллюзиониста.
Филипп – иллюз? Подчиненный при самом Короле?! Умереть ни встать! Или встать да сразу помереть.
Вот и новая причина, по которой Филипп с таким рвением старался не допустить, чтобы желтые плащи прознали о его кузене Нильсе
Под ногами Августа пролетела шумная стая птиц, и мысли его сбились. Несколько минут он наблюдал за стаей, как та волнами уносилась к вершинам Дюр, а когда птицы превратилась в маленькую ускользающую точку, Август спикировал и вихрем полетел к земле.
Его рубашка натянулась парашютом, русые волосы отбросило к затылку; руки по швам, ноги чуть согнуты. Тем, кто побаивался высоты, подобный трюк мог бы показаться самоубийством, но этот неугомонный левитант вытворял кульбиты и поопаснее. Август не боялся высоты, он жил на ней, седлал высоту как скаковую лошадь, сначала пришпоривая ее, а после – грациозно ослабевая хватку. Вот и сейчас, приближаясь к зеленым крышам, Август резко вышел из пике и направил тело по горизонту. На этой плоскости левитантов было уже больше, они кружили по ветру и разбредались кто куда. Приземлился Август на покатую крышу почты. Усевшись на холодную черепицу, он согнул под собой ноги и принялся любоваться своим королевством.
К полудню левитант заявился к Олли Плунецки, который обосновался на чердаке заброшенной пекарни. Олли сообщил ему, что договорился о новой встрече с женщиной-иностранкой. «Она из Англии, – сказал он, прихлопнув ползущего по стене таракана. – Вся из себя манерная, даже не шепелявит, и это без переднего-то зуба. Удручена тем, что заполучила ипостась эфемера. Не знает, как подступиться к такой ипостаси, ведь она до смерти боится скорости. Даже машину не водит из-за этого своего страха, а тут – на тебе, эфемер. Наш клиент, дружище».
– Мне снова нужно выдумывать историю, как я героически спас Граффеорию от революции? – в лоб спросил Август, отпрыгивая в сторону от кого-то усатого и ползучего. По правде говоря, ввязываться в эту авантюру снова желания левитант не испытывал, ему вдоволь хватило того рослого чудака. Однако других перспектив на прибыль у Августа пока не было.
– Нет, здесь все обещает быть гладко. Тот-то, вчерашний наш иностранец, с первого же рукопожатия дал мне понять, что история Белого аурума интересует его больше всего. А с англичанкой разговор был другим, ее интересует только ее ипостась. Она даже Белый аурум произносит как «белый ай рум». Проблем с ней не возникнет.
После незатейливого офиса Олли Плунецки Август отправился на обед, в рыбный ресторанчик на улице Сытых голубей, а подкрепившись, полетел на собрание лагеря кочевников-левитантов. И с чего это Мира называет его бездельником?
Собрания лагеря кочевников-левитантов проходили у реки во время отлива, на плотине под Гибким мостом. Собиралась кучка энтузиастов, с наружностью подстать Робинзону Крузо, немытых и диковатых, но деятельных и свободных, за что Август и привязался к ним. На июль лагерь запланировал полет к Крылатому Ущелью,
Предводителем лагеря был графф по имени Паул, заметный тип с длиннющими светлыми дредами. Августу его дреды напоминали свешанную с макушки лапшу, к тому же весьма неаппетитную. Паул очень ответственно подходил к организации каждой их вылазки, по этому-то он и стал главарем. Будь на его должности Август, никакой организацией и тем более предварительными встречами лагерь бы не занимался. Будь Август главарем, их лагерь вылетал бы в точку назначения уже через час (или через пять минут, что вероятней). Но поскольку Август являлся всего лишь участником (на удачу других участников), кочевники-левитанты в третий раз за месяц собрались под Гибким мостом.
Вода в реке ушла в отлив, обнажая погрязшие в вязком иле сваи моста. Проезжающие по мосту машины то и дело заглушали речь Паула, и кочевники образовали круг потеснее. Сегодня лагерь обсуждал количество палаток, необходимых для вылазки, размеры котелков для ухи и необходимое снаряжение.
Облокотившись на плешивый откос плотины, Август слушал Паула вполуха. Его походный рюкзак был всегда собран, а содержимое в нем не менялось с тех пор, как он отправился в свое первое путешествие десятилетие назад.
Сейчас же левитанта занимали мысли о неком Постулате, о заключенном в башню узнике, которого ошибочно обвиняли в убийстве. По рассказу принцессы, Постулат как и Август был левитантом, как и Август вляпывался в приключения, а незадолго до убийства Интрикия Петроса оказался не в то время не в том месте – как и Август, большую часть своей жизни. Август чувствовал некое родство с этим граффом, странную связь, хоть и не слышал о Постулате до сегодняшнего утра. Даже внимание окруживших его Герды и Кастолы, единственных девушек в лагере, не смогло отвлечь парня от мрачноватых раздумий. На их вопросы он отвечал односложно, а когда Герда слегка толкнула его, хохоча над собственной шуткой, то еле удержался, чтобы не упасть.
– Решено! Пригласим на наш ночлег кукловода из Долины пуха, пусть бдит за зверьем. Согласен, Август?
С десяток голов повернулось к нему. Август дернул головой и ответил, толком не расслышав вопроса:
– Согласен, Паул. Как скажешь, Паул.
Тип с дредами сощурил и без того узкие глаза и какое-то время молча смотрел на Августа. Остальные кочевники принялись наперебой предлагать дополнительные меры защиты от медведей, от белобоких оленей и еще Великий Ол знает от кого, не замечая замешательства со стороны предводителя.
– Тебя что-то тревожит, Август? – спросил наконец Паул. – Ты потерянный какой-то.
– Меня? Тревожит? Ничего меня не тревожит, – солгал Август, взлохмачивая волосы, которые наоборот следовало бы пригладить.
– Обычно ты без умолку болтаешь со всеми, – перекрикивая общий гул, рассуждал Паул. – А сегодня ты тихий прямо как Дзуфий.
Он указал на стоящего в отстранении мальчика в очках, совсем молодого, самого молодого из всех кочевников-левитантов.
– Не выспался, – бросил Август и посмотрел на мальчишку.